О конкурсе имени Веры Августовны Лотар-Шевченко я узнала в 2016-м году.
С интересом просматривала интервью финалистов и радовалась победе моего одноклассника и однокурсника Олега Худякова, а также других ребят, с которыми знакома.
Чуть позже прочитала подробный материал в журнале “Piano-Форум” и окончательно почувствовала желание оказаться на этом конкурсе.
К истории Международного конкурса пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко
Во-первых, это фортепианное соревнование в России, пожалуй, самое масштабное после Конкурса Чайковского и практически идентичное по программе. Здесь нужно играть два больших сольных тура и финал с двумя концертами с оркестром.
Во-вторых, сквозь строчки интервью участников и членов жюри прошлых конкурсов сквозит такая особенная и дружелюбная конкурсная атмосфера, которую хочется почувствовать и пережить на своём опыте.
Эти два фактора сыграли решающую роль, и буквально за несколько минут до дэдлайна я, пристально рассмотрев свою заявку, нажала на кнопку «отправить».
Теперь, наверное, настала пора рассказать о том, как это все происходило, причём не со стороны, а изнутри. Итак, конкурс имени Веры Лотар-Шевченко глазами конкурсантки.
Немая клавиатура
Дорога в Екатеринбург… Меня везёт старенький поезд Москва-Нерюнгри, который дополнительно можно использовать как музей 60-х годов.
Я в пути уже тринадцать часов, впереди ещё столько же. Ночь. Пустое купе. Все мои попутчики вышли в Казани. Меня освещает луна. Я сижу и занимаюсь на столике, повторяю свою программу первого тура. Вспоминаю её – эту женщину, Веру Лотар-Шевченко, которая занималась, жила Музыкой несмотря ни на что, вопреки всем чудовищным обстоятельствам.
Что меня ждёт? Заявлены такие известные фамилии молодых пианистов, что у меня дух захватывает от мысли, что я их не только увижу, но и смогу поиграть с ними на одной сцене.
У меня нет далеко идущих решительных намерений победить и нет спортивного азарта. Я морально готова к любому результату. Мне будет приятно хотя бы просто пожить в гостинице среди ровесников-пианистов, посмотреть, чем они интересуются, как занимаются. Получить опыт.
Я ещё раз продумываю переход от одного сочинения к другому. Поезд останавливается на очередной остановке. Заходят люди и вторгаются в тишину моего купе. Я продолжаю заниматься уже мысленно.
Маринс парк отель
В Екатеринбурге я попадаю сразу в центр города и в первое же мгновение вижу отель, который конкурс забронировал для всех своих участников.
Мне дают номер на девятом этаже с прекрасным панорамным обозрением. Из моего окна виден Храм на Крови – он блистает под солнечными лучами, а вокруг него расстилается город с многочисленными домами и сооружениями. Такой вид из окна я не забуду никогда в жизни!
Я выхожу в коридор на минуточку и вижу иностранного молодого человека с чемоданом, который никак не может открыть дверь номера ключом. Почему-то в нашем отеле двери открываются движением в обратную сторону, и он не может разобраться. Я подхожу помочь ему. Сначала мы говорим по-английски, но в разговоре выясняется, что он француз, и тоже приехал на конкурс. Мы переходим на французский, немножко общаемся, а затем прощаемся, желаем друг другу bonne chance и расходимся по номерам.
Наступает утро первого дня. Я спускаюсь на завтрак. Мне встречаются мои знакомые пианисты. А ещё ходят и изучают ассортимент «шведского стола» незнакомые ребята, которые тоже, как видно, приехали на конкурс. Достаточно быстро и непринужденно происходят знакомства. За столами собирается все больше пианистов. Слышны обсуждения программ, конкурсов. Все ещё не знают, что готовит им будущее.
Жеребьевка
После завтрака в отеле все отравляются на жеребьёвку. Я объединяюсь со знакомыми пианистами, и вместе мы идём по незнакомому городу. Нас ведёт пианист, который уже здесь был и играл когда-то. Мы недоверчиво спрашиваем его, точно ли он знает дорогу. Из-за изобилия вкусных блюд завтрак растянулся, поэтому время поджимает.
Оказывается, дорогу он правда знает хорошо, но она оказывается слишком длинной. Мы делаем accelerando от прогулочного Andante до стремительного Presto, но все равно оказываемся в музыкальном училище с маленьким опозданием и стремительно влетаем в зал в последнее мгновение перед началом жеребьёвки.
Жеребьёвка – это одно из самых нервных мероприятий любого конкурса по мнению большинства пианистов. Но, что удивительно, здесь она проходит сравнительно спокойно.
Директор конкурса Юрий Данилин лично записывает номера конкурсантов и разряжает атмосферу добрыми комментариями. По традиции в зале особенно радуются, когда кто-нибудь вытягивает первый номер. Мне достаётся №14. Предпоследнее выступление в предпоследний день.
Потом – фильм. Судьба Веры Августовны Лотар-Шевченко разворачивается перед нами, а за кадром звучит музыка в её исполнении. Её история жизни не может оставлять равнодушным никого. В зале чувствуется эмоциональный накал. Когда фильм кончается, после аплодисментов все сидят на своих местах в безмолвии. Никто не хочет расходиться.
И всё же мероприятия разворачиваются в планомерном порядке: нас провожают до автобуса и везут в «Ельцин-центр». Небольшая экскурсия, и мы идём по городу искать консерваторию. Там должны быть наши классы – ведь надо начинать заниматься!
VII Международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко открыт
Концерт-открытие
Вечером того же дня первый раз для конкурсантов открывает свои двери Свердловская Филармония. Пианисты заходят в неё пока что как гости и зрители. Ещё неизвестно, кто будет через две недели здесь солировать с оркестром. Пока что никто особенно об этом и не думает.
Публике представляют жюри. Его возглавляет известная профессор из Парижа – Рена Шерешевская, которая подготовила к лауреатству на минувшем конкурсе Чайковского своего ученика Люку Дебарга. Также в жюри входят польская пианистка и клавесинистка Эльжбета Стефаньска, финский пианист Юхани Лагерспец, пианист и композитор Алексей Чернов, который преподаёт в ЦМШ и Московской Консерватории, профессор Казанской консерватории Евгений Михайлов и, конечно, директор конкурса – критик Юрий Данилин.
Как раз он зачитывает приветствие конкурсу известнейшего пианиста наших дней – Григория Соколова. Внимание музыканта такого уровня к этому конкурсу приводит участников в особый трепет. Рена Шерешевская говорит вдохновенную речь о Музыке. Она призывает на турах играть как на концертах – забыть, что это конкурс.
Затем на сцену выходят её ученики – молодые пианисты из Франции Маруся Жантэ и Жульян Тревельян – и исполняют свои программы. А во втором отделении на сцене появляется Уральский академический симфонический оркестр и дирижёр, заслуженный артист России Алексей Доркин, чтобы аккомпанировать лауреату позапрошлого конкурса Николаю Медведеву. Звучит Третий Концерт Рахманинова.
После концерта публика неспешно покидает стены филармонии. Её встречает тёплый летний вечер.
Я иду по улице пешком в отель. Вокруг – знакомые и незнакомые конкурсанты, зрители. Кто-то обменивается впечатлениями. Я в раздумьях. Удастся ли мне сыграть свою программу достойно? Хватит ли мне сил? Вопросов много. Остаётся только постараться сконцентрироваться и выложиться в эти конкурсные дни.
Первые дни
Ещё на жеребьёвке нам объявили, что конкурсные прослушивания для основной категории начнутся только через три дня после открытия.
С одной стороны, по конкурсным меркам это долго. С другой стороны, можно пожить в городе, почувствовать его атмосферу, а главное – прийти в форму для туров.
Я усердно занимаюсь. Но я вижу, что многие конкурсанты занимаются гораздо больше и интенсивнее. Из классов второго корпуса консерватории звучат известнейшие произведения фортепианного репертуара. Мощные октавные пассажи, россыпи блестящих мелких нот… Я, выходя в коридор отдохнуть, возвращаюсь в свой класс с новыми силами и желанием заниматься ещё больше. Меня останавливает только моя рука, которая не выдерживает слишком больших нагрузок.
Каждый день похож на предыдущий. Наступает новый день, и все участники опять и опять идут сначала на завтрак, а затем – заниматься в консерваторию. Я чувствую особую ответственность и стараюсь заниматься интенсивно, но это не всегда получается по заказу.
Незаметно подкрадывается день моего первого тура. Много трудностей. Я не успеваю рассчитать время и неправильно распределяю занятие в день тура. Но все проходит благополучно. Я выхожу со сцены удовлетворённая.
Через день нас зовут в зал, чтобы огласить результаты первого тура. Выступили два десятка пианистов, и практически каждый с волнением ждёт решения жюри. Решение необычно: жюри постановило пропустить всех участников во второй тур! Единственное, каждый теперь должен сократить свою программу второго тура, чтобы жюри успело всех прослушать.
Завершился I тур основного конкурса пианистов памяти Лотар-Шевченко
Второй тур
Соревнование обостряется. Выходить буквально через день после первого тура и играть ещё одну сольную программу с высокой отдачей – задача не из лёгких. К тому же, над вторым туром нависает напряжение большого отсева в связи с тем, что в финал могут пройти лишь шесть человек.
Я вспоминаю свои впечатления от прослушивания трансляций конкурсов. Как со стороны всё кажется легко! И вот, стоит только оказаться в таком положении самому, и ты начинаешь понимать, что за труд быть конкурсантом.
Свой второй тур я играю с бóльшим трудом, чем первый, хотя программа ничуть не сложнее. Ради сокращения программы приходится не играть несколько любимых произведений. Зато я оставляю в программе своё сочинение – АЛЕКО-Фантазию на темы из одноимённой оперы Рахманинова.
После второго тура меня одолевают сомнения. Сыграла в общем неплохо, но могла гораздо и гораздо лучше. Прихожу ужинать в кафе. Звучит грустная фоновая музыка. Я в сомнениях. Как прорваться в финал, когда там много сильных конкурентов? Успокаиваю себя тем, что получила столько опыта на этом конкурсе, что уезжать не жалко.
И вот наступает день долгожданного объявления результатов. Должны назвать шесть финалистов. И вдруг среди них звучит и моя фамилия! Я буду играть с оркестром! Два концерта! Нам назначают время встречи с дирижёром. Радость омрачается только той мыслью, что очень сильно устала рука.
На VII Международном конкурсе памяти Лотар-Шевченко назвали финалистов
Финал
Я просыпаюсь с утра. На моей руке шерстяная повязка. Мне трудно держать чашку в этой руке за завтраком. Я понимаю, что, если я сыграю на репетиции в полную силу, то моей руки не хватит на вечерний концерт.
Как сложно в день финала просыпаться рано и ехать на репетицию! Хочется спать. Усталость накопилась. Нервы тоже напрягались немало за эти сложные конкурсные дни.
Но я еду. Захожу в автобус. Меня утешает и радует солнце, которое вышло в этот день согреть замерзающий город. Я захожу в филармонию почти за час до репетиции через служебный вход. – «Пришёл ли Алексей Юрьевич?» – спрашиваю у девушки из филармонии (заслуж. артист России Алексей Юрьевич Доркин – дирижёр конкурса – примеч.ред.). – «Он ещё не пришёл. Я пока открою Вам гримёрку с роялем».
Я сажусь за Steinway в гримёрке. Наверное, тут и Луганский побывал, и Мечетина… Я начинаю заниматься, но чувствую, что рука начинает болеть. Нехотя встаю из-за рояля.
«А вот и дирижёр», – говорит мне девушка.
Мы с дирижёром здороваемся, а затем садимся с партитурами и обсуждаем темпы, замедления, ускорения и вообще музыкальные решения для будущего выступления. Я говорю, что буду играть на репетиции вполсилы из-за руки.
Наступает репетиция. Оркестр настраивается. Моцарта я играю как следует, поскольку там нет сильной нагрузки для руки. А вот концерт Рахманинова вынужденно играю на несколько оттенков тише, чем полагается. Оркестранты, кажется, удивлены. Только дирижер знает причину. Я выхожу с репетиции и все равно чувствую, что рука напряглась. Заниматься я больше не могу до самого вечера.
Наступает вечер. Привычные сборы, концертное платье… Оркестранты подтянутые и торжественные, в рубашках. Я осторожно пробую повысить нагрузку на руку за роялем в гримёрке. Вроде бы выдерживает, хотя я чувствую нежелательную боль в кисти. Только бы хватило сил!
Три звонка. Меня объявляют. Концерт Моцарта очень радостный, в нём много юмора. И тут сама жизнь создаёт ситуацию, которая помогает мне с атмосферой. Никак не крутится стул! Я пытаюсь, но не могу приложить силу, иначе напрягу и без того уставшую руку. Мне помогают дирижер и скрипач: они дружно крутят стул. Но он крутится не в ту сторону! В зале добродушный смех. Солистка, которая не может отрегулировать стул!
Маэстро и скрипач начинают крутить по-другому. Настроение в зале все веселее! К тому моменту, когда мы начинаем концерт Моцарта, «настройка» зала уже произошла – и радостные звуки падают на подготовленную почву.
Впереди Рахманинов. Я решаю играть в полную силу – и будь, что будет! С самых первых звуков чувствую: рука справится! Слава Богу, так и получилось.
Результаты
Последний день финала. Отыграли два французских участника. Нас созывают к концу прослушиваний, чтобы жюри объявило результаты.
Мы сидим и ждём итоги. У меня на душе спокойствие. После финального тура – двух концертов, сыгранных с оркестром в Свердловской филармонии, есть чувство удовлетворения. В принципе, уже все самое сложное позади. Осталось лишь только узнать свою участь.
Нас зовут в пустынный зал филармонии. Жюри объявляет результаты. Они суммировали баллы, которые ставили нам за все туры. И – какое счастье! – все шесть финалистов получают лауреатское звание.
VII Международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко назвал лауреатов
«Вы можете спать спокойно», – говорят нам члены жюри. Все лауреаты переглядываются и устало смеются. Слово «спокойно» очень редко сочетается с нашей профессией.
Гала-концерт
Утро. Мы едем репетировать. Ощущение постоянных репетиций стало уже привычным. И уже привычно стало, запрыгивая в троллейбус, спрашивать: «Скажите пожалуйста, троллейбус доедет до Филармонии?»
Филармония стала такой родной в эти дни. Я поднимаюсь на сцену и репетирую – теперь уже без оркестра. Фотограф делает снимки с разных ракурсов. Сейчас главное – не выдать все эмоции, приберечь их для вечера.
Вечером сначала награждение. Мы строимся за сценой. Быстро продумываем порядок, в котором следует выходить на награждение. Поскольку у нас три мальчика и три девочки, решаем идти в «шахматном» порядке: мальчик-девочка-мальчик-девочка…
Потеряли одного француза. Он все время куда-нибудь пропадает. Это тот самый француз, которому я помогала открыть дверь ключом в первый вечер… Но вот он нашёлся – и мы выходим на сцену.
Полный зал Филармонии. Софиты. Шесть стульев. Мы кланяемся, садимся. Зал нас тепло встречает. Он уже переполнен, а люди всё заходят и заходят. Наина Ельцина говорит речь. Затем выходит с приветственными словами заместитель губернатора города Александр Высокинский. Достаточно быстро, как в калейдоскопе, проходит награждение, а за ним и концерт.
Торжественное закрытие VII Международного конкурса памяти Лотар-Шевченко
После концерта мы долго фотографируемся с Наиной Ельциной и членами жюри. Потом общаемся с членами жюри, зрителями и друг с другом. Шутим с директором конкурса, что хотели бы отправиться погулять по городу, да премии у нас на руках слишком большие – опасно! Бегаем по полутемной филармонии, чтобы догнать Алексея Чернова и получить ещё несколько комментариев по поводу наших выступлений, а потом с фонариками возвращаемся обратно по тёмным лестницам.
А потом филармонию окончательно закрывают, и мы стоим на улице, увешанные подарками и букетами цветов. Признаёмся друг другу, что очень устали. Но эта усталость счастливая.
Мы все сейчас немножко расслабимся и постараемся отдохнуть. Но пройдёт пара дней – и мы опять будем столько же времени проводить за своим любимым инструментом, потому что нас зовёт за собой любовь, имя которой – Музыка.
Ольга Иванова