28 декабря 1927 года родился композитор Олег Каравайчук.
Он сравнивал себя со средневековым менестрелем, работал по ночам, записывал ноты на обоях, категорически отвергал любые проявления публичности.
Единственное выступление Олега Каравайчука на сцене Ленинградского концертного зала в начале 60-х закончилось провалом. С тех пор он предпочитал играть не в залах, а в камерных пространствах – галереях, клубах. И каждый такой выход становился чудом. Сегодня исполнилось 90 лет со дня рождения композитора.
«Сумасшедший композитор Олег Каравайчук» – так называли его питерцы, а еще – «абсолютный гений». Он же говорил просто: «Играю себе и все». Правда, был убежден в целительной силе своей музыки, якобы потому никогда не болел. Обвинял публику в том, что она не умеет слушать, а могла бы тоже расслышать мир.
Свою первую музыку Каравайчук сочинил в 4 с половиной года. В 7 лет уже участвовал в Кремлевском концерте. В зале сидел Сталин, говорят, даже подарил белый рояль, а через несколько месяцев и отца вернул из лагерей.
Вообще, биография композитора похожа на «Сказки 1001 ночи» – дружил с Шостаковичем и Курехиным, учился у Рихтера и практически не посещал занятия в консерватории, не желая играть «по правилам». Скандал на выпускном экзамене лишил Каравайчука доступа к сцене на 29 лет. Ни концертов, ни записей… Только музыка для кино – около 150 фильмов.
Его концерты всегда были спектаклями, сценарий их повторялся в одном – публика каждый раз была удивлена. Например, когда обнаженным играл Шопена или когда концерт отменял за три минуты до начала. Наволочка на голове тоже многих смущала – это от слушателей закрывался так композитор.
«Игра человеку не принадлежит. Виртуозность – да. А игра дается раз в 5000 лет»,
– говорил композитор Олег Каравайчук.
Хрупкий, чудаковатый, непредсказуемый, завораживающий. Пронзительный голос, манерные жесты и внутренняя музыка, которую слышал только он. Одно из последних выступлений композитора было в новой Третьяковке. 700 человек наблюдали за поиском нужного звука.
«На следующий день он оказался в зале Врубеля, спросил, настроено ли фортепиано, которое удачно оказалось настроенным. И те, кто там были (меня не было, к сожалению), рассказывали, что это было незабываемое исполнение. Это было последнее его выступление в Москве»,
– вспоминает генеральный директор Государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.
В Москву Каравайчук приезжал редко, а вот в родном Петербурге его можно было услышать в Эрмитаже – единственный человек, которому разрешалось играть на рояле Николая II.
Его музыка продолжает жить своей жизнью, вдохновляя режиссеров и хореографов. Премьер Михайловского театра Марат Шемиунов, участвовавший в перформансах маэстро, продолжил его дело – в 2017-м году появился балет «Гамма».
«В Израиле мы работали три недели на море, прямо на песке в этих студиях. По-настоящему Олег Николаевич управлял нами, смотрел на нас сверху и прямо говорил, как сделать в его любимой манере»,
– отмечает премьер Михайловского театра Марат Шемиунов.
Его любимые манеры, его жесты, берет, темные очки, полулежащая фигура за роялем, его музыка – все это тот же фейерверк, которому не суждено погаснуть.