Не так давно в балетную труппу МАМТ им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко пришел новый художественный руководитель Лоран Илер.
Тот факт, что хореографический вкус и опыт этого воспитанника французской школы отличаются от знаний и предпочтений предыдущего директора, не вызывал сомнений, но никто с уверенностью не мог сказать, каким результатом увенчается работа нового худрука с московскими артистами.
В последние годы спектакли театра не всегда исполнялись с должной техничностью и чистотой, да и его слава как площадки для постановки спектаклей признанных современных мастеров стала несколько угасать.
Именно по этой причине объявленная Лораном Илером на 7, 8 и 9 июля программа одноактных балетов, где утонченная, наполненная светом «Сюита в белом» Сержа Лифаря соседствовала с медитативной, погруженной в полумрак раздумий о конечности бытия «Маленькой смертью» Иржи Килиана и «Второй деталью» Уильяма Форсайта, ломающего балетные каноны и возводящего на их руинах хореографию нового типа, вызывала опасения.
Пластически эти балеты очень разные, объединяющей основой могло, пожалуй, быть только то, что каждый из них — вызов для труппы. Поставить их в одну программу и ввести в состав одних и тех же артистов — это, безусловно, смелое решение руководства.
Однако, как известно, кто не рискует, тот не претендует на восторг со стороны зрителей и признание со стороны коллег. В данном случае, кажется, удалось добиться и того, и другого.
Хотя бессюжетная «Сюита в белом», поставленная в 1943 году Сержем Лифарем на музыку Эдуарда Лало, очень классична, даже и совсем неискушенному зрителю она ни на секунду не позволит заскучать. Спектакль существует в той идеальной и сейчас не так уж часто встречающейся форме, когда каждая часть длится не больше и не меньше времени, в течение которого невозможно оторваться от пластических узоров, созданных фантазией постановщика.
Изящная, порой игривая хореография вступает в диалог равных с музыкой, и каждый музыкально-хореографический фрагмент может рассматриваться как самостоятельный маленький шедевр. Впрочем, и друг с другом они замечательно сочетаются, образуя гармоничное целое.
Артисты театра прямо-таки светятся от удовольствия, когда танцуют эту хореографию. И надо отметить, что уровень исполнения показан весьма достойный: 9 июля на сцене не было размазанности движений, откровенной грязи, манера была изысканной, техника — чёткой и острой, как того и требует спектакль.
Несмотря на то, что показ балета не обошелся без изредка встречающихся чрезмерно жестких рук или недотянутых при открытии ноги и в прыжках стоп, впечатление о нынешнем уровне труппы сложилось весьма благоприятное. Конечно, некоторые хитрости французского стиля ещё предстоит доработать и усвоить, однако не приходится сомневаться в том, что этот полезный для танцовщиков урок был выучен с прилежанием, интересом и благодарностью за предоставленную возможность.
Украшением спектакля стали Эрика Микиртичева и Оксана Кардаш. Настроение первой идеально совпало с образом из отрывка «Сигарета», так что обаяние ее танца мгновенно, буквально в несколько секунд, захватило зал.
В этом фрагменте Эрика Микиртичева была манящей и одновременно неуловимой, как сигаретный дым, из ассоциации с которым и родилось название части. Фрагмент «Флейта» требовал от Оксаны Кардаш уже не игривости, а безграничности женственности, и танцовщица была в нем подобна признанной этуали, безупречной до кончиков пальцев.
Если в «Сюите в белом» ключом бьет жизнь, то в «Маленькой смерти» Иржи Килиана на музыку Вольфганга Амадея Моцарта автор размышляет о хрупкости каждого момента и конечности бытия. Повсеместно принято отмечать эротический подтекст этого балета, который обозначался и самим Килианом и от которого здесь не уйти.
Но «Маленькая смерть» не только о физической любви, это спектакль еще и о любви к танцу и о восхищении возможностями человеческого тела. В балете много говорится в том числе и о красоте телесности, однако так деликатно и тонко, что многие современные авторы могли бы позавидовать. Артисты МАМТ эту тактичность прочувствовали и переняли — вместе с почтительностью к глубоким философским изысканиям хореографа она легла в основу их исполнительской манеры.
Что касается «Второй детали» Уильяма Форсайта на музыку Тома Виллемса, то заметим, что несколько сезонов назад этой постановкой заинтересовалась еще одна российская труппа: Пермский балет. Подробное описание того спектакля и суждения о том, как труппа справилась со сложностями форсайтовской хореографии, можно найти в статье «Испытание неоклассикой» от 24.02.2014.
Сравнивать пермяков с москвичами, наверное, пока рано, ведь Пермский балет привез постановку в Москву в 2014 году, перед тем уже протанцевав ее полтора года на родной сцене, а Театр Станиславского только-только погрузился в причудливый мир «Второй детали».
Постепенно манера будет преобразовываться, однако уже сейчас танец артистов МАМТ приковывает взгляд отсутствием страха перед разрушенными границами и стремлением к выверенности не таких уж и простых деталей. Успешное начало для развития определенно положено.
Наталья Плуталовская, protanec.com