Программа “Made in Ural” в Екатеринбургском театре оперы и балета.
Вслед за грандиозной “Пахитой” – играющей с балетной историей, формой гранд-спектакля и отдающей дань памяти Петипа – труппа выпустила премьеру, противоположную предыдущей.
“Консерватории” Августа Бурнонвиля – энциклопедии классического балета – противостоят две новые мобильные постановки.
Одну из них осуществил Антон Пимонов, обладатель прошлогодней “Золотой Маски” за лучшую хореографию. В этом сезоне его пригласили в Екатеринбург заместителем худрука балета. Вторую – Игорь Булыцын, танцовщик, постоянный участник местного проекта Dance-платформа.
Условия для обоих хореографов – одинаковые и непростые: минимум времени, артистов и финансов. Булыцын, до этого ставивший только концертные номера, выбрал самый удачный – прошлогоднее па-де-де “Увертюра” на музыку Сальери – и расширил до балета для трех пар.
Танцовщиков он одел в белые пачки и колеты (художник по костюмам Елена Трубецкова), и отправился соревноваться со всеми мифами и легендами об имперском балете.
Три дуэта, разные по форме взаимодействия в парах, объединены идей верховенства классического танца и неисчерпаемости его выразительных средств.
Выдержанные “Любовные песни” на музыку Брамса – контрапункт задиристой “Увертюре”. За плечами Пимонова участие в постановках Баланчина, Форсайта, Прельжокажа, Ратманского и десяток собственных балетов в родном театре и вне его.
“Любовные песни” он поставил для семерых мужчин и одной балерины: состав открывает огромные композиционные ресурсы. Девушку (Мики Нисигути), продемонстрировав в начале спектакля, он бережет для кульминации – па-де-де. Все остальное время Пимонов играет с сакральной семеркой, то разбивая ее на трио и квартет, то сосредотачиваясь на соло.
Соавтор хореографа – Константин Бинкин, чей строгий свет обогащает танцевальные приемы. Частью композиции становятся и костюмы (Трубецковой) – черное трико и разноцветные рубашки-поло, акцентирующие внимание на руках и корпусе, танец которых приоритетный для хореографа.
Пимонов, как и Булыцын, обращается к собственному исполнительскому опыту. Он тоже не прячет источник вдохновения (в первую очередь “Русские сезоны” и “Средний дуэт” Ратманского). Но в “Любовных песнях” нашел свою интонацию, объединив ею все компоненты спектакля. Который стал открытием новой формы и нового языка, на котором на Урале еще не говорили.
Анна Галайда, Российская газета