Буквально со слезами на глазах комментировал Юрген Флимм свой первый сезон в качестве интенданта Зальцбургского фестиваля.
“Женщина – президент, и мужчина плачет”,
– реагирует Хельга Рабль-Штадлер и вытирает интенданту слезы.
Последний может себе позволить расслабиться: хотя фестиваль еще не окончен, итог его более чем утешителен.
Доказывают это, конечно, цифры: около двухсот пятидесяти слушателей из шестидесяти пяти стран (особенно в Зальцбурге гордятся гостями из экзотических стран типа Азербайджана или Кении), выручка от продажи билетов составила более чем 24 млн. евро, и после Года Моцарта (2006) это рекордные показатели.
Прибыль фестиваля, по словам коммерческого директора, сегодня подсчитать трудно, но рамки он обозначил примерно так:
«От черного нуля до пятисот тысяч евро».
Организаторы гордятся демократичной ценовой политикой, согласно которой только семь процентов билетов стоили более 300 евро, шестнадцать процентов – в промежутке между 200 и 280 евро, 27% билетов стоили от 100 до 180 евро. Таким образом, половина проданных билетов стоила менее 100 евро, а самая низкая цена составила 5 евро (на стоячие места, которые, впрочем, весьма комфортабельны).
Cамый низкий показатель проданных билетов на оперу – 98,5% («Армида» Гайдна), это значит, что все остальные оперные спектакли были раскуплены подчистую. Среди концертных программ, билеты на которые были в продаже, – современная музыка, камерные концерты, и среди последних, в частности, Гидон Кремер и дуэт Юрий Башмет – Олег Майзенберг.
Но критика была к музыкантам благосклонна, чего не скажешь о другом нашем соотечественнике.
Валерий Гергиев, дирижировавший оперой Берлиоза «Бенвенуто Челлини», не избежал заочных нападок на заключительной пресс-конференции. Критика музыкальной части исполнения, и прежде всего звучания оркестра, была разгромной. Журналисты сочли игру оркестра «однообразной и бесцветной» (Австрийское радио), а также слишком громкой:
«Под его управлением музыкально-театральное произведение нещадно деградирует в громогласную оргию. Там, где Берлиоз рисует картину карнавала, на фоне которого разворачивается не только любовная история, но и совершается убийство, и тем самым побуждает хор и оркестр к интенсивному высказыванию, у Гергиева только неестественность, бессмыслица и отсутствие тонкости выражения» (die Presse).
В конце концов в Маэстро признали убийцу берлиозовской партитуры:
«Грубо и прямолинейно звучит оркестр, звучание лишено и очарования, и мистики. Это смертельный удар по партитуре Берлиоза. Впрочем, с такой разрастающейся сценической картинкой (которую публика считает превосходной режиссурой) ничто и никто тягаться не может» (Wiener Zeitung).
Журналисты на пресс-конференции объявили провал результатом напряженного графика Гергиева, который между представлениями успевал, естественно, дирижировать в других местах.
Юрген Флимм не стал вступать в дискуссию, сказал только, что результатом работы Гергиева доволен. Но в предварительном обзоре следующего фестиваля фамилия петербургского дирижера не прозвучала.
Марина Гайкович, “Независимая газета”