Московский Международный кинофестиваль – в самом разгаре. Впереди еще четыре конкурсных дня.
В документальной программе показали картину «Последний вальс» о композиторе Олеге Каравайчуке, ставшем легендой еще при жизни.
Он сравнивал себя со средневековым менестрелем и писал музыку по ночам, мог играть лежа и записывать ноты на рулонах обоев. Публичности чуждался категорически, и потому идею фильма о самом себе отверг.
Согласился снимать картину о дачном поселке Комарово, который нередко называют «заповедником гениев». В дебютном фильме режиссера Юлии Бобковой впервые звучат последние сочинения Олега Каравайчука.
Пианист, который играл на концертах лежа, или с наволочкой на голове – лишь бы ничто не отвлекало от музыки – вызывал у киношников и журналистов чувство страха. Он жил по собственным правилам и был абсолютно непредсказуем. Но 22-летней студентке ВГИКа Юлии Бобковой удалось договориться с гением.
«Наверное, потому что мы были очень простыми ребятами. И те люди, которые работали с Олегом Николаевичем, это звукорежиссер Борис и артист балета. Они сказали: “Олег Николаевич, это же ВГИК, это наши, они не сделают плохого”»,
− рассказала Юлия Бобкова.
Олег Каравайчук сам предложил концепцию фильма – он должен был стать историей о дачном поселке Комарово, в котором композитор провел всю жизнь и написал большую часть музыки. В фильме он как будто прощается с «заповедником гениев», где жили и творили Ахматова, Бродский, Довлатов, Шостакович.
В основу фильма, помимо хроники, легли съемки двух последних концертов Каравайчука – в Петербурге и Москве. И последнее интервью в Комарово, снятое оператором Сергеем Ландо. Композитор, написавший музыку более чем к полутора сотням кинокартин, написал саундтек и к этому – последнему своему фильму.
Так случилось, что вместо большого интервью съемочной группе пришлось снимать похороны композитора. Незадолго до смерти он написал так называемый «Гробовой вальс», который впервые звучит в этом фильме.
«Я, несомненно, считаю его философом. И человеком, который абсолютно здраво, адекватно и четко оценивал нашу действительность. И лично для меня такой человек рождается раз в сто лет или может быть даже реже»,
− отметила Юлия Бобкова.
Мистических совпадений, по словам режиссера, во время съемок картины было немало. Например, у любимой ели композитора, спиленной соседом, насчитали 88 колец – ровно столько, сколько прожил Каравайчук.
А еще, снимая сверху опустевший после смерти хозяина дом, на его крыше операторы заметили четко обозначенный крест. И все это – под музыку последнего в жизни Каравайчука вальса – «Вальса Комарова».
Юлия Кундрюкова, Новости культуры