XVIII международный музыкальный фестиваль «Earlymusic», который продолжался на берегах Невы этой осенью, завершился комической оперой Висенте Мартина-и-Солера «Горебогатырь Косометович».
Либретто сочинения принадлежит самой Императрице Екатерине II. В далеком 1789 году в императорском Петербурге на сцене Эрмитажного театра премьера «Горебогатыря» имела невероятный успех.
Князья Александр и Константин знали эту оперу наизусть. Чуть позже появился клавир оперы, и она исполнялась во многих усадьбах того времени.
Восстановить барочный спектакль решили музыканты ансамбля «Солисты Екатерины Великой» под руководством Андрея Пенюгина и Андрея Решетина.
Андрей Решетин:
«Идеи возрождения наследия русского оперного театра XVIII века уже не висят просто в воздухе, а сгустились и готовы материализоваться в самых разных формах. И вот одна из них – это опера Мартина-и-Солера «Горебогатырь Косометович».
Дело в том, что в XVIII веке петербургский оперный театр был одним из лучших в мире. Здесь работали известные композиторы, создавалась потрясающая музыка. Но, мало кому удавалось слышать сии творения.
Мы взялись за оперу, либретто которой принадлежит Екатерине Великой, во-первых, потому, что наш камерный ансамбль носит название «Солисты Екатерины Великой». И, во-вторых, еще и потому, что комическую оперу осуществить значительно дешевле, чем оперу-сериа. Главный момент, связанный с оперой – это наша попытка реконструировать русский язык того времени, сделать соответствующие той эпохе барочные жесты, постановку тел актеров, а также аутентичные барочные танцы».
Перу Екатерины Великой принадлежат несколько комических опер. Императрица имела склонности к литературе. У нее был свой, необычный стиль. «Горебогатырь» – это история о сыне царицы Арзамасской Локтметы, бестолковом юноше, который отправляется в тридесятое царство на свершение ратных подвигов.
Музыку написал придворный композитор Екатерины испанец Висенте Мартин-и-Солер, прослывший в свое время «валенсианским Моцартом».
Музыканты ансамбля «Солисты Екатерины Великой» под руководством Андрея Решетина и Андрея Пенюгина проделали кропотливую работу над возобновлением барочной оперы.
Участникам постановки были предложены мастер-классы по барочному жесту, барочному пению, барочному балету и фонетике. Наряду с Андреем Решетиным их провели Данила Ведерников, Клаус Абромайт (Германия, барочные танцы), Тьерри Пето (Франция, барочный жест, аутентичное произношение).
Андрей Решетин:
«Мы занимались изучением материала не больше полугода. Я знал уже достаточно давно либретто этой оперы, так что не возникало особых трудностей с реализацией нотного материала.
Нам очень повезло с солистами, участниками исполнения оперы – это молодые, очень творческие люди. Каждый из них идеально вписался в данную постановку, очень хорошо делают свою работу. Играя оперу, когда у нас есть какие-то паузы, мы, артисты ансамбля следим за игрой вокалистов, слушаем драматические эпизоды, смотрим на каждого артиста с восхищением».
– Насколько актуальна эта история с сегодняшним временем?
– Она действительно очень современна. Я интерпретирую ее как послание Екатерины нам, современникам. Императрица своей оперой дает нам пример того, чего нам в жизни, явно не достает сейчас – изысканнейшего вкуса, настоящего живого юмора, в том числе умения подшучивать над собой и какой-то необъятной творческой фантазии. И вот все эти качества императрица хотела видеть в своих идеальных придворных.
Можно сказать, что эта опера, вообще об этих людях, которых Екатерина придумала и сама хотела бы видеть, а они в свою очередь, смеются над пороками, изображая Горебогатыря, Кривомозга, Громкобая, или Торопа, выставляя с невероятным юмором и творчеством те качества, которых в них никогда не будет в самих.
– Почему предпочли исполнение оперы в Капелле Санкт-Петербурга, а не в Эрмитажном театре?
– Мы не могли обойти предпремьерный показ «Горебогатыря», минуя сцену Эрмитажного театра, где она и обрела свое рождение. Нигде в других местах в присутствии Екатерины она не шла, в российских же усадьбах существовали клавир и партитура оперы, так что устраивать домашнее представление можно было в любой русской усадьбе. В Эрмитажном театре 260 мест, а в Капелле Санкт-Петербурга – 700. Вот в этом и заключена разница».
В исполнении барочной оперы Мартина-и-Солера «Горебогатырь Косометович» приняли участие: Илья Мазуров (Горебогатырь), Андрей Сторожев (Кривомозг), Виталий Соболев (Тороп), Юлия Хотай (Локтмета), Сергей Шувалов (Громкобай).
Барочные придворные танцы в эпизодах оперы исполнили солисты Барочного балета Анджолини: Константин Чувашев, Камиль Нурлыгаянов, Полина Артемьева, Екатерина Барашева.
Безупречной и ровной оказалась игра ансамбля «Солисты Екатерины Великой» под руководством музыкального руководителя постановки Андрея Пенюгина. В этом несомненная заслуга и двух других лидеров коллектива – скрипачей Сергея Фильченко и Андрея Решетина.
– Андрей, скажите, пожалуйста, есть ли еще какие забытые рукописи произведений, которых еще не слышала современная публика? Проводится ли какая исследовательская работа?
– Да, такой работы проводится много вместе с ансамблем «Солисты Екатерины Великой», начиная с пласта музыки времени императрицы Анны Иоанновны, и заканчивая правлением Александра I.
Достаточно сказать, что в этом году, наряду с оперой Мартина-и-Солера, мы представили на фестивале и русский драматический театр периода барокко. Это был театр барокко Данилы Ведерникова – актеры и режиссеры, которые активно изучают барочный театр, в том числе русский. Также на фестивале «Earlymusic» мы представляли барочные балеты.
Самым большим желанием остается неосуществленная до сих пор постановка первой русской оперы «Цефал и Прокрис» Франческо Арайи. Очень хочется вернуть на сцены петербургские балеты Анджолини и Мартина-и-Солера, особенно второй половины XVIII века, когда здесь, на берегах Невы свершилась реформа балета.
– Так в чем сложность? Доступ к нотным архивам?
– Нет, сложность здесь только одна – финансовые условия. Самая большая беда – это отсутствие денег на восстановление нашего собственного культурного наследия. Мы можем утираться слезами восторга, как это все здорово было когда-то в Париже и Вене, но не желаем знать, как это было у нас.
Виктор Александров, Санкт-Петербург, ClassicalMusicNews.Ru