Премьеру оперы Вебера на Большой Дмитровке делали режиссер Александр Титель и дирижер Фабрис Боллон. Сценографы и видеохудожники Юрий Устинов, Ирина Акимова и Павел Суворов. Хореограф Лариса Александрова. Драматург – Дмитрий Абаулин.
Работа проделана немалая, начиная с концепции.
Действие оперы перенесено в наши дни, в недра фирмы, занимающейся разработкой компьютерных игр. Они, как водится, сделаны по типу «пришел, популял, со всеми расправился». Как об этом не подумать режиссеру, если в веберовском либретто речь идет о стрелке?
По мнению Тителя, история Макса с ружьем полна элементов современной компьютерной игры: и там, и тут «стрелялка-бродилка». Не ставить же буквальную старину: всякие там замки, леса, ущелья… Не поймут, скажут, папино кино. А тут, как и прежде, задумано «пышно и зрелищно», но без замков. Согласно «культуре большинства и потребления».
Герои оперы «пробуют игру на себе», заодно включая человеческий расклад в компании: кто в кого влюблен или ненавидит и кто кому завидует. Такая вот «сказка нового времени». Чтобы все было понятно (хотя в итоге далеко не все происходящее понятно), написали новые диалоги, благо, форма зингшпиля позволяет.
Нечто подобное (но без компьютеров и квеста) недавно сделал Дмитрий Черняков, в своем «Стрелке» в Баварской опере. Там тоже была фирма, тоже корпоративная вечеринка и тоже перенос коллизии на сотрудников. Только у Чернякова упор сделан на психологию и неврозы, а у Тителя – на возможности технологий и рабочий азарт айтишников. Как говорится, почувствуйте разницу.
Первый акт получился, честно говоря, скучным. Во время апробации законченной «стрелялки» в голову начальника отдела Куно приходит мысль сделать новую игру. В старинном антураже. И все завертелось. Только как?
Пивная банка в руках Каспара – микрофон. Шутка то есть. Агата не интересуется Максом, но льнет к Отттокару. Вечеринка в офисе требует раздевания до трусов? Бывает, а что.
Пробы новой игры идут в рабочих очках, с ними сидит хор. А вот выходит первая конкретика мозговой атаки: типовые черные монстры с хвостами, «чужие» на рессорных ходулях, наливают в бокалы вино в офисном баре. А может, это сотрудники переоделись, для хохмы. Вечеринка же.
На сцене полно серых ящиков-экранов разной высоты и конфигурации, в серое одеты и сотрудники фирмы. Жизнь у них тоже, видимо, серая, лишь создание игры дает цветовую гамму. Озадачили некие «роботы» в диодах с «бластерами», и невесть откуда взявшийся индеец с луком, крадется и целится пару минут, и клоун на велосипеде, проехал – и сгинул насовсем. К чему это? Может, баг? Плохо написанный код?
Подруга Агаты (Мария Пахарь) – геймдизайнер, на ходу сочиняющая игровые моменты. Мыться по старинке из кувшина, остужая горячую на словах кровь мокрыми волосами – намек на концептуальную неделимость офисного планктона и продукции, этим планктоном разработанной. А дефилирующие по сцене типовые красотки в бикини, героини обложек дешевых романов – ну, тонкая ирония режиссера над происходящим.
Что со всем этим делать публике, неясно. На сцене идет переполнение буфера. Визуальной занятности хватает минут на десять, дальше констатируешь. О, снова «бластер», и снова, и снова. И защитный металлический жилет Агаты (а-ля «Зена королева воинов», помните, был такой сериал).
Сюжетные расклады до эпизода в ущелье сводятся большей частью к пению героев с оружием в руках. Иногда поют, перескакивая с одного монитора на другой. Иногда – без бластера, но лежа на мониторе (например, распевая о подкравшейся дремоте). Где еще дремать, в самом деле?
Все достаточно статично. Разве брейнштормы такие? Ну, ладно, может быть, игра же только обдумывается в зародыше. Не статичен задник-экран, на котором безостановочно что-то происходит: калейдоскопом ворочаются сгустки и цветовые массы, кусками плавают странные жилые конструкции, голые ветки с лабиринтами и не менее странные обрывки тел. Бурлит, в общем, дизайнерская мысль. Ждет рождения образа из хаоса пикселей. Забегая вперед, скажу, что мысль (то есть оформление новой игры) так и не родится.
Дальше будет занятней. Каспар в рабочем халате делает игру «Вольный Стрелок» на ноутбуке, создавая голос Самьеля и моделируя поведение растерянного Макса. Этот стрелок-неумеха заглядывается на любовницу шефа! Вот и уязвим. Пули виртуально «льют», как и положено, из правого глаза стервятника и левого глаза рыси. Монстры с хвостами множатся, отдавая детским садом.
А вот и женский хор в национальных старинных костюмах, уже разработан, значит. Правда, девушки ведут себя как канканистки в дешевой оперетке, но косяки программы никто не отменял. Ба, да это ряженые сотрудницы в подпитии! Как и взвод сотрудников-стрелков в шинелях (мужской хор), стреляющий по виртуальным тарелочкам. На «труп» Агаты снова набежали монстры, она расталкивает их руками. С «мертвого» Каспара зверски срывают VR-перчатку. Он не упал в ад, просто перешел на другую работу.
Отшельник, по замыслу, тайна. Он в спектакле, как и Самьель, только на экране компа, а поет –загробным голосом – за сценой, но голоса все слушаются. То ли, значит, это Цукерберг с Гейтсом как мировая закулиса, то ли созданный какой-то программой виртуальный гуру, поработивший волю людей. Вплоть до вируса. Все может быть. Задумайтесь, люди.
Когда все кончится, глава фирмы скажет: «хороший задел для будущей работы». Бластеры сложат в тележку и увезут. Макс облепит экраны портретами Агаты, но девушка шефа всё демонстративно выключит. Нечего воображать, мол.
О певцах. Почти все в обоих составах пели хорошо. Меньше повезло преданной подруге Энхен: ее исполнительницы имели вокальные проблемы. Но обе Агаты (Мария Макеева и особенно Елена Безгодкова), Максы (Нажмиддин Мавлянов и особенно – молодой Кирилл Матвеев), Каспары (Игорь Коростылев и Максим Орлов), Оттокары
(Андрей Батуркин и Станислав Ли), а также Куно (Роман Улыбин и Станислав Черненков) заставили отнестись к себе гораздо серьезней, чем сценические ужасы нашего городка.
Оркестр у Фабриса Баллона звучал внятно и обстоятельно, с декоративным подчеркиванием медленных темпов и броскостью «зловещей» части, с увесистыми «подготавливающими» паузами и надлежащей экспрессией в тутти. Певцам в оркестровом умеренном адреналине было удобно.
Что у Вебера? Мистическая история о соблазнительности зла. Контраст дьявольского и человеческого. Грех, раскаяние, любовь, страх, ошибка, поиск, обман, прощение. Романтический катарсис.
Что у Тителя? Вся наша жизнь – игра. И ничего больше.
Game over.
Во всяком случае, музыка Вебера красивая.
Майя Крылова