В нынешнем году участниками традиционно международного фестиваля Musica Nova Helsinki стали исключительно финские авторы и исполнители, и все из-за серии юбилеев: 100-летия первого финского парламента, 90-летия независимости Финляндии и 125-летия двух ее главных музыкальных институций — Академии Сибелиуса и Филармонического оркестра Хельсинки.
Но фестивальные самоограничения не сделали программу с невероятным количеством мировых и европейских премьер монотонной.
Современная академическая музыка Финляндии многообразна по стилистическим проявлениям. В первую очередь это поставангард, в русле которого работает мировая знаменитость Кайя Саариахо — она показала мастерскую, фантастически звучащую партитуру виолончельного концерта Notes on Light («Заметки на свету»), наполненную изощренными сочетаниями оркестровых тембров — своего рода средой для солирующей виолончели.
По интуитивным прозрениям, мистическому ощущению трансцендентности ее «Заметки…» сопоставимы с сочинениями Софии Губайдулиной.
Виртуознейший авангард, местами вызывающий ассоциации с музыкой Эдисона Денисова, продемонстрировал Магнус Линдберг в своей композиции Ritratto. Очень своеобразный творческий эксперимент — сочинение Макса Савикангаса «Генетически измененный Вяйнямейнен поет киборгу Юкахайнену в черную дыру виртуального пространства».
В зале погас свет, и на сцену вышли восемь солистов: струнный квинтет, два баяниста и один исполнитель на кантеле (это финский эквивалент гуслей, который мы знаем прежде всего по «Калевале»). И вот этот струнный щипковый инструмент действительно был «генетически изменен» в процессе компьютерных преобразований и умудрялся «петь в виртуальном пространстве» электроники — тембрами симфонического оркестра и не только.
Похоже, герои карело-финского эпоса, перенесенные в актуальный современный контекст, чувствуют себя в нем вполне комфортно.
Другим полюсом стилистической палитры фестиваля стала Четвертая симфония Эро Хямениеми: это самый поздний, можно сказать, постпостромантизм, органично продолжающий традицию ХIХ века почти без оглядок на достижения ХХ века. Никаких признаков нео, скорее ретро — у нас в России подобную музыку пишет Андрей Головин.
В том же направлении мыслит Юни Кайпайнен в композиции Accende Lumen Sensibus, где звучит знаменитый гимн Veni Creator Spiritus. Как известно, в свое время этот гимн использовал Густав Малер в Восьмой симфонии, и если бы один из последних великих романтиков дожил до наших дней, то, наверное, писал бы нечто похожее. Но если серьезно, авторитет Малера, по всей вероятности, столь велик, что цитирование одной и той же темы неизбежно повлекло за собой и стилистическое влияние.
В флейтовом концерте Киммо Хаколы L’or de l’azur («Голубое золото») — очевидный постимпрессионизм: узорчатые пассажи флейты и блестящие инкрустации арфы эффектно слушались на фоне легких оркестровых фактур.
А вот фортепианный концерт Mind Юкки Тиенсуу решен в синтетическом ключе: подобно Киту Джаррету композитор свободно переходит от одного стиля к другому. Но сочинение производит цельное впечатление благодаря единой режиссирующей идее: источник всего — рояль, а оркестр — его эхо, отражение, отзвуки, обертоны. Рояль отчетлив, а оркестр нередко расплывчат, как акварель на мокрой бумаге.
Огромное количество событий на фестивале производило сильное впечатление: в антрактах — творческие встречи, в перерывах — семинары. Одновременно с премьерной постановкой оперы Аулиса Саллинена The Red Line («Красная линия») в пригороде Хельсинки Эспоо, в Tapiola Hall выступала Tapiola Sinfonietta со сложнейшей и интереснейшей симфонической программой.
Нельзя не упомянуть первоклассное мастерство оркестровой и ансамблевой игры таких коллективов, как Филармонический оркестр Хельсинки, Симфонический оркестр финского радио, Гвардейский духовой оркестр, камерный ансамбль Uusinta.
Наконец, в афише фестиваля была и современная клубная музыка: в Club Nova играла группа Cleaning Women, известная и в Москве, — по «легенде», в группе только девушки, которые, однако же, являются горячими финскими парнями.
Участники облачены в черную спецодежду уборщиц с мини-юбками, играют на сушилках для белья, барабанах стиральных машин и других «звуковых объектах», используя современные методы обработки звука, и под индустриальный грохот неестественно высокими голосами распевают о пользе уборки.
И никого не смущает в празднующей свою самодостаточность Финляндии ни эта эксцентрика, ни предельное разнообразие палитры фестиваля и всей современной культуры.
Екатерина Северина, “Время новостей”