В Казани завершился XXXV Международный фестиваль классического балета имени Рудольфа Нуриева.
35 лет для человека – возраст зрелости и расцвета. И для фестиваля – тоже. Международному фестивалю классического балета имени Рудольфа Нуриева, первому в России – тридцать пять! Фестиваль проводится ежегодно, всегда в мае в Татарском академическом государственном театре оперы и балета имени Мусы Джалиля (Казань).
Как объяснил заместитель директора театра Юрий Ларионов, проводить фестиваль именно в мае было его идеей: в мае жители Казани массово уезжают на дачи и театр пустеет, а билеты продавать надо. Майский фестиваль решил проблему билетов: на всех его спектаклях всегда аншлаг!
Имя Рудольфа Нуриева фестиваль тоже получил не случайно. 30 лет назад, в мае 1992 года, легендарный директор Татарского оперного театра Рауфаль Мухаметзянов пригласил Рудольфа продирижировать балетом «Щелкунчик», а после спектакля Нуриев ответил согласием на предложение директора театра и худрука балетной труппы Владимира Яковлева назвать фестиваль его именем.
Тут же последовали планы сотрудничества, например, постановка «Баядерки» Людвига Минкуса – одного из коронных нуриевских спектаклей, но им не суждено было сбыться.
За три с половиной десятилетия фестиваль приобрел популярность и международную известность. Лучшие балетные артисты трёх поколений выступали в спектаклях и гала-концертах Нуриевского фестиваля: Екатерина Максимова, Габриэла Комлева, Кайе Кырб, Ульяна Лопаткина, Наталья Осипова, Юргита Дронина, Марианела Нуньес, Адиарис Алмейда, Евгения Образцова, Анжелина Воронцова, Екатерина Первушина, Владимир Васильев, Никита Долгушин, Иван Васильев, Матиас Эйманн, Мэтью Годдинг, Денис Матвиенко, Михаил Лобухин, Леонид Сарафанов, Дину Тамазлакару, Николай Цискаридзе, Семен Чудин, Кимин Ким и многие другие звезды мирового балета.
Художественная концепция фестиваля строится на трёх китах: включение в программу фестиваля спектаклей из обширного репертуара Татарского театра оперы и балета, приглашение на главные партии звёзд мирового балета и открытие фестиваля непременной премьерой. Кроме того, Татарский театр старается включать в фестивальную афишу балеты, в которых в своё время танцевал Рудольф Нуриев, например, «Лебединое озеро», «Спящая красавица» и «Щелкунчик» П. И. Чайковского, «Жизель» и «Корсар» Адольфа Адана, «Дон Кихот» и «Баядерка» Людвига Минкуса и др.
35-й фестиваль, проходивший более двух недель, включал все названные выше балеты, а также «Анюту» на музыку Валерия Гаврилина и «Золоту Орду» нашей современницы Резеды Ахияровой, уникальный, роскошный балет, идущий только в Татарском театре.
Открылся фестиваль премьерой «Щелкунчика» (хореография Василия Вайнонена в редакции худрука балета Татарского театра Владимира Яковлева). Яковлев включил в число действующих лиц (детей-гостей на празднике Рождества ) учащихся Казанского хореографического училища, чем сделал эту сцену очень живой и реалистичной. Также Яковлев усилил темп и интенсивность битвы войска мышей (Мышиный король – Максим Поцелуйко и Александр Ахмедзянов) и сделал балет двухактным, что очень удобно для зрителей-детей и их родителей.
Машу-Принцессу исполнили обе прима-балерины Татарского театра: Кристина Андреева и Аманда Гомес, лауреат 2-й премии в категории «Дуэтный танец» недавно закончившегося XIV Международного балетного конкурса в Москве, который считается Олимпийскими играми в мире балета.
И Кристина, и Аманда – исключительно техничные балерины, с прекрасными физическими данными, как будто специально созданные для балета. Маша Андреевой – нежная, лиричная, Маша Гомес – более темпераментная, но танец обеих – смотреть не насмотреться: чистота исполнения и красота вариаций, изумительные дуэты с Принцем (премьер Большого театра Семен Чудин и премьер Татарского театра Вагнер Карвальо, тоже лауреат XIV Международного балетного конкурса в Москве, у него 1-я премия в дуэтном танце).
Автором декораций и костюмов «Щелкунчика» выступил москвич Анатолий Нежный, который создал на сцене сказку-сказку: даже суперзанавес для спектакля сделан в виде города из книг Гофмана.
Гости, спешащие на рождественский вечер к советнику медицины Штальбауму (Шакир Магусев), входят в его дом-книгу и погружаются в мистический и загадочный мир. Тут и реальность: например, красочные коробки с подарками и танцы гостей – взрослых и детей вокруг роскошно украшенной елки, и фантастика: путешествие Маши-Принцессы и Принца в гигантском ёлочном шаре. Погружение зрителей в сказку – полное, тем более, что солисты и кордебалет казанской труппы этому активно способствовали.
Одним из самых ярких событий фестиваля стал балет татарского композитора Резеды Ахияровой по либретто Народного поэта Татарстана Рената Хариса «Золотая Орда» в хореографии Георгия Ковтуна. Этот балет – эксклюзив и большая удача Татарского театра. Премьера «Орды» состоялась в 2013 году, но за 10 лет этот балет доказал, что он навсегда и прочно вошёл в число лучших балетных творений мирового репертуара.
«В XII-XIV веках Золотая Орда, раскинувшаяся на обширных просторах Европы-Азии, была самым большим, хорошо организованным и самым развитым государством,
– рассказывает Ренат Харис.
– Это государство на самом деле именовалось Улус Джучи. Побывавшие там и узревшие собственными глазами величие и богатство Улус Джучи русские летописцы, восхитившись, назвали его Золотой Ордой, и это название укоренилось в истории на века.
В Золотой Орде, имевшей на своей территории более 150-ти городов, были широко развиты промышленность, строительство, сельское хозяйство, животноводство, торговля, науки, процветали литература и искусство, чеканилась собственная монета. В главном городе Золотой Орды Сарае проживало до 100 тыс. человек, в то время как в Риме, предположительно, 35 тыс., в Париже – 58.
Однако начавшиеся в средине XIV века внутренние раздоры, столкновения сильных личностей из-за корысти или необоснованных амбиций, усиление борьбы за ханский престол ведут великую страну к распаду.
Мурза Идегей, служивший при дворе Токтамыша, одного из последних ханов Золотой Орды, при стечении роковых обстоятельств бежит в Самарканд к хромому Тимуру (Тамерлану) и, вторгшись в пределы родной страны во главе чужого войска, в итоге разоряет её».
После эпохи Юрия Григоровича, создавшего балеты, многие из которых стали классикой жанра, появление большого, красивого, полномасштабного балетного спектакля на весь вечер – событие чрезвычайно редкое не только в России, но и в мире, тем ценнее казанская постановка. «Золотая Орда» – балет, сверкающий роскошью художественных фантазий его создателей, спектакль, несмотря на то, что ему уже 10 лет (хотя что такое 10 лет в масштабе мировой истории искусств?), всё ещё пребывающий в ауре вдохновенного сотворчества его авторов и исполнителей, но уже овеянный флёром зрительских восторгов и признания.
Балет «Золотая Орда» создавался по заказу Татарского театра оперы и балета. В нём несколько тем, что для балета само по себе необычно: историческая, философская, любовная, личностная и бытовая. Причём, в отличие от большинства знаменитых классических балетов, это «мужской» спектакль: в нём несколько главных партий, и все, за исключением одной, мужские (Дух хана Батыя — Михаил Тимаев, Токтамыш, хан Золотой Орды – Максим Поцелуйко, Мурза, полководец хана – Артем Белов, Нурадин, сын Мурзы – Ильнур Гайфуллин, Визирь, советник хана – Алессандро Каггеджи, Тимур, эмир Самарканда – Глеб Кораблев).
Главная женская партия одна – дочь хана Золотой Орды Джанике (прима-балерина Татарского театра Кристина Андреева). Партия большая, технически и психологически трудная, в частности, в ней есть очень сложная поддержка, которую редко кто из балерин способен исполнить: в адажио у фонтана Джанике делает несколько оборотов в воздухе и «приземляется» к спине своего партнёра (Ильнура Гайфуллина).
Но кроме чисто технических сложностей, требующих высшего балетного мастерства, роль дочери Токтамыша сложна психологически. Она любит своего ровесника, сына Мурзы Нурадина, любовь эта взаимна, но на её руку (без сердца) претендует Визирь, который надеется, что женившись на Джанике, он ещё больше приблизится к трону. Визирь неприятен Джанике, и она даже не допускает мысли о том, чтобы уступить его притязаниям.
Умный и коварный Визирь плетёт интриги, в результате которых погибают Джанике и Нурадин и приходит к развалу Золотая Орда. Правда, Мурзе в финале удаётся убить Визиря, но даже ценой его смерти невозможно вернуть к жизни сына, его невесту и воскресить разорённую Родину.
Невесомая и чрезвычайно пластичная Кристина Андреева восхитительно исполнила партию Джанике. Вначале спектакля она – юный подросток, переживающий чувство первой влюбленности, и этим чувством наполнен её изящный танец – и сольные вариации, и дуэт с Нурадином, благо Ильнур Гайфуллин, для которого партия Нурадина на фестивальном спектакле стала дебютной, оказался отличным партнёром. По ходу развития сюжета Джанике внутренне взрослеет и начинает понимать, что к чему: сцена её противоборства с Визирём в третьей картине разрывает душу драматизмом.
Как только Визирь появляется на сцене, сразу становится ясно, что он мерзок и опасен. Тонкий и невероятно гибкий Алессандро Каггеджи сделал своего Визиря юрким и изворотливым. В создании такого сильного образа, конечно, играют роль хореография, костюм и грим (художник-гримёр – Сания Мавровская), но без виртуозного исполнения Каггеджи этой партии и её психологического наполнения она не произвела бы такого сильного впечатления.
В спектакле много ярких, сложных и очень красивых групповых танцев: танец джигитов, татарский танец, лезгинка, танец павлинов, бой на саблях с настоящими искрами, танец евнухов, танец леопардов, танец «Коран» – вы можете представить себе танец по главной книге мусульман или, например, по Библии? А для Георгия Ковтуна нет невозможного, для него хореография спектакля – картина, а артисты – краски.
В итоге при непосредственном участии сценографа Андрея Злобина, художника по костюмам Анны Ипатьевой и художника по свету Сергея Шевченко получилось выдающееся театрально-сценическое полотно, которое мастерски написано на музыку Резеды Ахияровой, или, точнее сказать, воткано в неё. А музыка – потрясающая: мелодичная, яркая, энергичная, многоплановая, наполненная бьющим через край пряным многоцветьем Востока. Главное – в ней чувствуется мощь государства Золотая Орда, его многогранная суть.
«Во все века, с самого начала возникновения человечества и по сей день, существовали и будут существовать сильнейшие страсти, толкающие людей на решающие поступки, – это любовь, ревность и предательство,
– говорит Резеда Ахиярова.
– Именно эти чувства представляют суть музыки балета «Золотая Орда», ибо я воспринимала события тех времён через призму прекрасной и в то же время трагичной любви».
В музыке «Золотой Орды» есть яростная энергетика битв и робкая нежность любви, бешеная скачка и напор конного войска, пышная развлекательность (например, Танец павлинов во дворце эмира Самарканда), драматические темы и трагедийность финальной части. И всё это вытекает одно из другого, вливается в третье, четвертое, десятое, и представляет собой цельное и прекрасное симфоническое произведение.
Но в музыке есть ещё одна удивительная тема, красной, а, точнее, золотой нитью проходящая через весь спектакль – тема Духа хана Батыя (Михаил Тимаев), который тащит на себе Арбу судьбы могущественной и богатой Золотой Орды. Дух обеспокоен, сохранится ли его государство и кому достанется власть, символом которой является золотой шлем хана Батыя? Георгий Ковтун создал впечатляющую хореографию и пластический рисунок партии Духа, который видит происходящие события, переживает, но не может повлиять на них. Особенно проникновенно, просто мороз по коже, танцует Дух под скрипичное соло и струнный квартет (альт, виолончель и две скрипки).
Наконец, в партитуре балета имеется мощная хоровая партия, в которой участвует хор театра в полном составе, а это более 80 человек (хормейстер – Нурия Джураева). Это могучая музыка, так же могуче исполненная, возвеличивающая государство Золотая Орда, поющая ему славу, но предостерегающая: «Если разум спит, миру смерть грозит», «Там, где пепел и тлен, не расти уж цветам…» (стихи Рената Хариса, перевод на русский язык Рамзии Такташ). Надо отдать должное композитору и хореографу: хоровая партия настолько органично вплетена в ткань спектакля, что кажется, что этот балет без неё невозможен.
В балете «Золотая Орда» есть то равновесие хореографических элементов и драматургии, которые мы видим в старинных академических спектаклях. Это и классический танец, и все виды характерного танца, и пластическая пантомима. То есть, тот комплекс балетного спектакля, которым сегодня владеют считанные единицы из хореографов. А ещё «Орда», превосходно исполненная солистами и кордебалетом Татарского театра в роскошных декорациях и костюмах, ценна музыкой, которая, так же, как и государство, о котором она повествует, – золотая.
После такого философско-эпического спектакля – как десерт – радостный, весёлый, искрящийся юмором «Дон Кихот» Людвига Минкуса (хореография Мариуса Петипа и Александра Горского в редакции Владимира Яковлева). Замечательные декорации Виктора Герасименко и костюмы Виктории Хархалуп сделали этот «десерт» красивым и ярким.
«Дон Кихот» – единственный балет Петипа, созданный им специально для Большого театра (хореограф ставил свои балеты в Мариинском театре Санкт-Петербурга). Во времена Петипа труппа Большого театра была слабее мариинской, поэтому в балете «Дон Кихот» много характерных танцев. На пуантах тогда танцевала только прима-балерина Анна Собещанская (1842-1918), а остальные артисты – на каблуках.
Петипа в «Дон Кихоте» лишил кордебалет статичной академичности, характерной для других его балетов: толпа разномастная, живая, быстро передвигается по сцене, каждый артист, хоть и в толпе, занимается чем-то своим. Кстати, сложные трюки в партию Базиля внес легендарный солист Большого театра Народный артист СССР Владимир Викторович Васильев, сохранив при этом её академизм. А знаменитая красно-черная пачка Китри была впервые сделана для прима-балерины Большого театра, Народной артистки СССР Екатерины Максимовой (1939-2009). До неё пачка была белая, т.к. это свадебный наряд.
В казанском спектакле Китри исполняла прима-балерина «Кремлёвского балета» Екатерина Первушина, Базиля – Иван Васильев. Оба солиста зажигали всех своим темпераментом, поражали феноменальной техникой танца и умением быть в образе. То удовольствие, даже наслаждение, с которым танцевала Первушина, передавалось зрителям, не могло не передаваться, ей аплодировали и кричали «Браво!» едва ли не после каждой вариации, а уж после безупречно исполненного фуэте зал просто взорвался громом аплодисментов.
Иван Васильев, обладающий большим прыжком, летал по сцене, как пушечное ядро, щегольски демонстрируя подчеркнутую лёгкость и чистоту при исполнении сложнейших трюков. Иван и Екатерина также выполняли сложнейшие поддержки: например, поддержку на вытянутой вверх руке и поддержка «флажок» в позе «арабеск». А пируэты Иван крутил с такой скоростью и мощью, словно вворачивался в земную ось!
Прима-балерина Татарского театра Аманда Гомес, выступила в «Дон Кихоте» в двух контрастных партиях – уличной танцовщицы и Повелительницы дриад, продемонстрировав разные грани своего яркого дарования. В Повелительнице дриад – академизм, филигранную позировку рук и чистоту исполнения, а в уличной танцовщице – жгучий темперамент и способность владеть другим стилем танца.
Ещё одной особенностью казанского «Дон Кихота» – включение в спектакль в спектакль фламенко в исполнении приглашенной танцовщицы Анны Федоровой (Казань), виртуозной до нереальности. Поскольку в партитуре «Дон Кихота» фламенко нет, во время танца Федоровой оркестр молчал, с большим интересом наблюдая за её феноменальным танцем.
Праздничное настроение спектакля поддерживал и оркестр, сверкая всеми нотами партитуры (дирижёр – Ренат Салаватов).
«Анюта» на музыку Валерия Гаврилина (хореография и постановка Народного артиста СССР, лауреата Ленинской и Государственной премий СССР и РФ Владимира Васильева) по расскажу А.П. Чехова «Анна на шее» (либретто Александра Белинского и Владимира Васильева, сценография и костюмы Беллы Маневич, художник по свету Сергей Шевченко) не только продолжила фестивальную программу, но и принесла сюрприз зрителям: партию Петра Леонтьевича, отца Анюты исполнил сам Владимир Васильев! Интересно, если бы Владимиру Викторовичу, когда он был в зените своей карьеры и славы, сказали бы, что он будет в 82 года танцевать в спектакле, поверил бы он?
Однако верить уже не надо, лучше видеть. А факт это свершившийся. Великий артист есть великий артист! Как Пётр Леонтьевич (Владимир Васильев) кружится-мечется по своему опустевшему после смерти жены дому, руками словно обнимая и прижимая к себе жену, а потом разнимает руки – а её нет… Как встали слёзы в горле зрителей в этой сцене, так и стояли весь спектакль, безнадёжный трагизм которого в большой степени привносил своим исполнением и поддерживал до последней ноты именно Владимир Васильев.
Когда Анюта (солистка Пермского театра оперы и балета Булган Рэнцэндорж) в фате идёт по зале со своим новоиспеченным супругом Модестом Алексеевичем (Вячеслав Лопатин, Большой театр), её отец бредёт сзади, потерянно придерживая за плечо младшего сына, и эта потерянность, эта беспомощно лежащая на плече ребенка рука Мастера пронзали зрителей, словно копьём.
Вот Пётр Леонтьевич с сыновьями (учащиеся Казанского хореографического училища Виктория Томсон и Аниса Хуснутдинова) пришёл в гости к замужней Анюте. Её мужа нет дома, и Анюта с братьями и отцом радуются тому, что они снова вместе, и играют в лошадки. Тут появляется муж Анюты, и всё обрывается вмиг.
А как оживляется Пётр Леонтьевич, когда видит, как красиво и легко танцует его дочь на рождественском балу и каким успехом пользуется! А потом он пьяный один танцует на улице…
Приставы выносят всё имущество из дома Петра Леонтьевича. Единственное, что у него остаётся, это портрет его жены в красивой рамочке. А мальчики стоят рядом с отцом, как два воробышка, один из них держит в руках клетку с птичкой. Анюта танцует с Его Сиятельством (Артем Белов). К ней подходят её муж, затем Студент (Ильнур Гайфуллин), но она принадлежит Его Сиятельству, который контролирует процесс.
К Анюте тянут руки отец и братья, но она их как бы не видит. Зима. Ночь. Пустая улица. На ней – Пётр Леонтьевич с сыновьями. Снег идёт, фонари горят. Клетки с птичкой уже нет…
«Баядерку» Минкуса (хореография Мариуса Петипа с использованием хореографических фрагментов Владимира Пономарёва, Вахтанга Чабукиани, Николая Зубковского, Константина Сергеева), последний спектакль фестиваля, зрители ждали с особым подъёмом, поскольку партию Солора должен был исполнить (и исполнил) премьер Мариинского театра Кимин Ким.
Если Рудольфа Нуреева называли летающим татарином, то Кимин Кима называют летающим корейцем. Танец Кимин Кима – фантастически лёгок, прыжки – невероятно высоки и красивы, а сколько в его танце силы и грации! А ещё у Кимина есть качество, крайне важное для артиста: он умеет влюблять в себя публику. Когда Кимин выходит на сцену, все в зрительном зале забывают, где они сидят, в каком веке живут, а знаменитая печальная фраза А. Н. Островского из пьесы «Гроза» «Отчего люди не летают?..» обретает иной смысл и посыл: некоторые летают! Благо партия Солора позволяет Кимин Киму летать и – много, а закон земного притяжения в отношении него не действует. Публика неистовствует!
Но Кимин демонстрирует не только совершенную технику и сложнейшие трюки, но и музыкальность, драматизм, выразительность движений и жестов, стиль и тонкость исполнения, а также бережное отношение к партнёрше. А партнёрш у Кимина в спектакле целых две – солистка Московского музыкального театра имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко Ксения Шевцова (Никия) и Аманда Гомес (Гамзатти).
В партии Гамзатти Аманда Гомес – даром что прима-балерина – продемонстрировала идеальную чистоту классического танца и недюжинный драматический талант. Партия Никии – выигрышная в том плане, что в ней имеется знаменитый танец со змеей, который и завязка, и развязка истории, и, если балерина исполняет его удачно, успех ей обеспечен.
Ксения Шевцова оказалась вполне убедительной Никией, а в третьем акте – совершенно бестелесной тенью. Не представляю, в какой степени балерине нужно перевоплотиться в исполняемый образ, чтобы производить впечатление абсолютной бесплотности! Аплодисменты всем участникам спектакля и поклоны были столь продолжительными, что Ксения чуть не опоздала на поезд!
Два гала-концерта с одинаковой программой завершали фестиваль. Солист Татарского театра Алессандро Каггеджи выступил в роли хореографа: он поставил мини-спектакль «Маленькая история большого города» (Ч. Чаплин, Дж. Гершвин), где сам исполнил Чаплина, а солистка Татарского театра Мана Кувабара – Слепую девушку. В других ролях – артисты балета Татарского театра.
Анна Федорова представила премьеру «Феникс» в собственной хореографии на музыку Ф. Ромби, аккомпанировал ей квартет «Drums&Cellos». Фурор произвели чемпионы Европы по сценическому танго Анна Гудыно и Кирилл Паршаков (Москва). Думаю, что никто из зрителей даже представить себе не мог, что танго может быть настолько виртуозным, настолько полным огромным разнообразием движений и эмоций (пара исполняла «Tango El Marne» Э. Ароласа в хореографии Кирилла Паршакова).
Солисты Московского музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко Наталья Крапивина и Георги Смилевски исполнили «Романс» Г. Свиридова в хореографии Дмитрия Брянцева, а прима-балерина и премьер Большого театра Евгения Образцова и Семен Чудин – па-де-де из балета Ц. Пуни «Дочь фараона». Остальные номера гала-концертов состояли, в основном, из балетов, входивших в фестивальную программу.
За дирижёрским пультом с первого до последнего дня фестиваля стоял главный дирижер Татарского театра оперы и балета Ренат Салаватов, не снизив ни на градус тот драйв, вдохновение и точность исполнения, которые он продемонстрировал на открывавшей фестиваль премьере «Щелкунчика». Это ли не чрезвычайная преданность профессии, высочайший профессионализм и выносливость?
В манере дирижирования маэстро Салаватова проявляется уважение к звуку и к композитору. Кроме того, Ренат Салаватович отлично знает специфику движений в балете и индивидуальные особенности солистов, это помогает им чувствовать себя на сцене комфортно и полностью отдаваться танцу.
Рудольф Нуреев сказал однажды:
«В каждом, кто будет танцевать на сцене после меня, будет жить частичка меня».
На казанском фестивале, учитывая его высочайший уровень, так оно и было.
Людмила Лаврова