Два подхода к музыке были явлены в иерусалимском концерте 27 марта, скорее всего, помимо желания организаторов очередной серии Израильского филармонического оркестра.
Олицетворением первого стал китайский скрипач Рей Чен, победитель престижных конкурсов и обладатель громких премий. В его игре было все, что положено, – красивый звук, безупречная виртуозность, выразительная фразировка, подобающая эмоциональность. Однако от Концерта Брамса в таком исполнении не бросало ни в жар, ни в холод.
Да и в бисовом Гавоте из ми-мажорной сольной Партиты Баха поддерживалась комфортная температура, благоприятная для существования теплокровных организмов, но мало способствующая волнениям и страстям.
Казалось, публику, выдавшую Чену изрядную порцию аплодисментов, это вполне устраивает. И только в конце второго отделения стало ясно, как реагирует та же аудитория на настоящую жизнь, явленную в звуках.
В Четвертой симфонии Малера, которую провел дирижер Кристоф Эшенбах, страсть пульсировала от первого до последнего звука: то в игрушечно позвякивающей теме, проходящей через первую часть и возвращающейся в последней, четвертой, то в безыскусно или саркастически приплясывающих песенных мотивчиках, то в тоскливых вздохах основной темы третьей части…
Эшенбах тщательно следовал предписанным автором неспешным темпам, словно не торопясь к финишной черте, за которой – и это было ясно из всех деталей его исполнения – только небытие… Даже наивные слова финальной песенки, обещающей уютное бюргерское блаженство в раю, не могли обмануть, голос немецкой певица Ханны-Элизабет Мюллер звучал не столько ангельски, сколько безнадежно.
Живые цветы увядают. Но лишь они дарят истинный аромат.