Борис Березовский и Российский национальный оркестр исполнили Концерт № 3 Рахманинова и Концерт № 2 Шостаковича без дирижёра.
Эверест взят. Что дальше?
Пианист Борис Березовский и Российский национальный оркестр, исполнив Концерт № 3 Рахманинова и Концерт № 2 Шостаковича без дирижёра, совершили профессиональный и творческий подвиг.
Скепсиса по поводу исполнения без дирижёра одного из сложнейших сочинений мирового фортепианного репертуара, каким считается рахманиновский шедевр, было навалом. Скептиков интересовали вопросы: «Можно ли играть 3-й Рах без дирижёра?» Второй вопрос: «И вообще зачем?»
В искусстве нет понятий «можно» и «нельзя». Импрессионисты не спрашивали у представителей академической школы живописи разрешения на отражение мира путём нанесения на холст точечных изображений. Художник в любом виде творчества имеет право на эксперимент.
Зачем играть без дирижёра? Тоже хороший вопрос. Действительно, зачем покорять Эверест? Можно полежать дома на диване. Пианист Борис Березовский не ищет в жизни лёгких путей. У него, как у барона Мюнхгаузена, каждый день по расписанию в 10:00 после завтрака запланирован подвиг.
Чудо на репетиции
Я присутствовала на третьей по счёту репетиции, состоявшейся перед началом концерта. В воображении возникла картина: вот сейчас на сцене КЗЧ соберутся оркестранты и будут приветствовать смычками пришедшего позже всех звёздного солиста.
Всё вышло с точностью до наоборот: первым на пустую сцену вышел Борис Березовский. Разыгрался, посоветовался с настройщиком, повторил молниеносные пассажи из рахманиновского концерта и почти с каждым из пришедших оркестрантов поздоровался за руку. Постепенно на сцене собрался весь оркестр, и начался обычный рабочий процесс – монотонный и скучный для публики. В сложных местах останавливались, обсуждали, как сыграть точнее, снова играли и снова останавливались…
Мне можно было пожалеть о потраченном времени: репетиция как репетиция, каких в моей жизни были тысячи. После перерыва начали играть Шостаковича и тут… свершилось чудо! Какой это был дивный, чудный, игривый и нежный Шостакович! С певучестью и мелодичностью, казалось бы, не свойственной композитору. Концерт № 2 прозвучал свежо, пронёсся радостно и легко, словно взбалмошный порыв весеннего ветра.
Музыкантам удалось главное – передать характер сочинения, которое они исполнили с пионерским задором, лёгким сарказмом и ироничной издёвкой над советским официозом с его бодрыми и ложно-оптимистическими маршами. Взяв верный темп, нигде не разошлись по вертикали, сыграли с профессиональной точки зрения безукоризненно, идеально! Радуясь за солиста и оркестрантов, хотелось кричать «браво», но поскольку в зале присутствовала я одна, пришлось оставить эмоции при себе.
Чего нет в видеозаписи?
Слово «дирижёр» в программе концерта отсутствует: названы только оркестр и солист. Пианист вышел на сцену одновременно с оркестрантами и занял своё место за роялем. Никаких торжественных церемоний: парадного выхода, предусмотренных этикетом поклонов солиста и преждевременных аплодисментов со стороны публики, обожающей своего кумира.
В видеозаписи концерта выход музыкантов на сцену не зафиксирован, а жаль. Своим скромным появлением вместе с другими оркестрантами Березовский передал по-режиссёрски точное послание: дескать, я такой же музыкант, как и все остальные, я вместе с ними. И они действительно объединились, чтобы взойти на вершину концертно-симфонического искусства – Третий фортепианный концерт Рахманинова. В одном из интервью Борис назвал это сочинение в числе сложнейших из того, что ему довелось сыграть в жизни, а уж Березовскому опыта не занимать.
Лучше, чем театр
И вот даёт ауфтакт первая скрипка Ольга Чепижная, исполнившая 18 января 2019 года роль концертмейстера оркестра и проявившая себя поистине героически. По ней опосредованно через концертмейстеров групп ориентировались восемьдесят оркестрантов, а она взаимодействовала непосредственно с солистом.
Их контакт – человеческий и творческий – сыграл глобальную роль. Интересно было наблюдать за тем, как солист переглядывался с концертмейстерами групп, как они кивали друг другу, улыбались в знак одобрения и поддержки, как волновались, как трепетно и чутко воспринимали каждое движение партнёра, каждую паузу, каждый вздох… На обычных концертах такого не увидишь.
Игра в «переглядки» позволила справиться с водоворотом бесконечно меняющихся темпов, ускорений-замедлений и люфт-пауз, которые невозможно просчитать – можно только прочувствовать. Наблюдать в этот вечер за музыкантами было интереснее, чем за артистами в театре, потому что каждая эмоция была сиюминутной, выстраданной и настоящей.
Да, оркестрантам пришлось сложно. Но кто сказал, что восхождение на Эверест будет лёгким? Итак, взлетает в воздух смычок первой скрипки, а у меня перехватывает дыхание: только бы этот эшелон тронулся в нужном темпе – не медленно, но и не слишком быстро, а уж дальше они доедут до финала на профессионализме и мастерстве. Образ Третьего рахманиновского концерта ассоциируется у меня исключительно с поездом, железнодорожным полотном, квинтовым стуком колёс в литаврах и долгой дорогой композитора-странника, репетировавшего в вагоне на беззвучной клавиатуре…
Как они сыграли! Мурашки по коже. С честью одолели бесконечное rubato, непредсказуемые ritenuto, запланированные ritardando, accelerando… Они вместе дышали и чувствовали друг друга нутром. Послушайте запись: в 18 такте от начала автором, правда, прописано ritenuto a dimimuendo. Но как точно сыграли! Будто один человек… Остаётся лишь изумляться их музыкальной интуиции и профессиональному опыту.
Невозможное возможно
Если говорить о моих личных ощущениях, то, когда вышли на коду, стало грустно. Такая печаль настигает обычно в конце хороших киносериалов, таких как «Семнадцать мгновений весны». Ты привыкаешь к героям, уже любишь их, как родных, и вот… пора расставаться. И от этого хочется плакать. Музыканты всё ближе к финальному аккорду, через минуты они доиграют и… всё закончится. Хотелось продлить этот миг, остановить мгновение, настолько оно было прекрасно!
По гамбургскому счёту хотелось услышать ещё больше контрастов в части динамических оттенков. Мы-то знаем, как может развернуться РНО во всю свою симфоническую мощь! Да и возможности пианиста Бориса Березовского в области нюансировки поистине безграничны. Внимание музыкантов было сконцентрировано на безбрежном океане рахманиновской агогики, преодолеть которую они смогли, превратившись в гигантский, слаженный, чуткий ансамбль.
Будь у них ещё две-три репетиции –достигли бы большей яркости, смелости и абсолютной свободы в динамике. Впрочем, недостаточное количество репетиций – вопрос не творческих возможностей музыкантов, а организации репетиционного процесса. За три репетиции Березовский и поверившие в его смелую идею оркестранты РНО совершили невозможное: сыграли архисложное произведение более чем достойно.
Концерт № 2 Шостаковича во втором отделении прозвучал замечательно. Но на прогоне перед концертом они сыграли ещё лучше! Теперь можно сколько угодно доказывать это словами: запись во время репетиции, увы, не велась, поэтому остаётся лишь поверить на слово. В свидетелях у меня только Березовский и Российский национальный оркестр.
Лирическая II часть Andante, исполнявшаяся в этот незабываемый день трижды – на прогоне, в концерте и «на бис» – явила собой подлинное совершенство и стала лучшим, что все услышали в этот вечер. Всю свою пронзительную нежность, хрупкость и ранимость, всю свою любовь к музыке Борис Березовский и оркестранты РНО вложили в этот пятиминутный фрагмент. Это было гениально. Любые слова бессильны. Слушайте запись.
На несколько вопросов ответил Александр Владимирович Чайковский, художественный руководитель Московской государственной филармонии, композитор, пианист, профессор Московской государственной консерватории.
— Как вы прокомментируете то, что мы сегодня услышали? Задолго до концерта бурно дискутировали на тему: можно или нельзя исполнять Третий концерт Рахманинова без дирижёра?
— Не понимаю, о чём тут дискутировать: в искусстве нет слова «нельзя». Хотя в данном случае… Действительно, одним можно, а другим нельзя (смеётся). Ну, а если серьёзно, рискованный выбор – Третий концерт Рахманинова. Его и с дирижёром-то сыграть непросто. Однако справились же! Чтобы одолеть такой сложный материал, нужны априори высочайшего класса музыканты и огромное количество репетиций.
Представьте, если бы сегодня на сцену вышли музыканты любой областной филармонии и с трёх репетиций решили бы сыграть это сочинение, да ещё и без дирижёра. Получилось бы у них? Ничего подобного. Сегодняшний, во многом экстремальный опыт, удался благодаря тому, что в нём участвовали РНО, в очередной раз подтвердивший качество оркестра мирового уровня, и такой уникальный солист, как Борис Березовский.
Такой, в общем-то ожидаемый результат, получился не спонтанно. Оркестранты РНО воспитаны многолетней работой, в том числе и с дирижёрами, с которыми они играли тот же Третий концерт сотни раз! И основал оркестр выдающийся музыкант, дирижёр и пианист Михаил Плетнёв, который и сам порой одновременно солирует и управляет своим коллективом. Подобные опыты возможны, пожалуй, ещё с первоклассными музыкантами ГАСО имени Светланова, оркестра Мариинского театра и ещё двух-трёх российских коллективов очень высокого уровня.
Главную тему Третьего концерта Рахманинова птички чирикают на каждой ветке – настолько он известен, поэтому удивить публику сложно, а обмануть профессионалов и вовсе невозможно. Вы видели, как оркестранты напряжённо вслушивались друг в друга?! И какая была максимальная концентрация внимания. Когда играют «под руку», такого не происходит, а сегодня дирижёрской руки не было, поэтому они вынуждены были играть с особенно трепетным отношением и к партнёрам, и к музыке.
Отсюда возникли любопытные, интересные, новые оттенки в трактовке давно знакомого нам сочинения. Некоторые фрагменты прозвучали действительно необычно, оригинально, свежо. А как они самостоятельно делали все эти ускорения-замедления – именно там, где нужна рука дирижёра! Превратились в гигантский камерный ансамбль. Ну просто молодцы! При традиционном исполнении таких музыкальных открытий не произошло бы… А медленная часть в концерте Шостаковича какая изумительная… И музыка феноменальная, небесная, и сыграли фантастически. По звуку волшебно, прозрачно – само совершенство. И зачем там дирижёр? Достаточно слушать друг друга. Вот когда исполнено так (!), никаких вопросов не возникает.
Илья Гайсин: «Наилучшая ситуация – это «персимфанс» с достойным хороших музыкантов дирижёром»
— Значит, вопросы к исполнителям всё же есть? Или всё идеально, придраться не к чему?
— Придраться при желании можно всегда. Сегодня из-за нарушения акустического баланса не так ярко прослушивалось соревнование рояля с оркестром. Ведь диалог солиста с оркестром – суть любого фортепианного концерта. Рояль находился внутри оркестра и потому был слышен публике не в той степени, на которую рассчитывал Рахманинов. Мы-то знаем, на какую мощную лавину звука способен Березовский. Поэтому, думаю, в отношении расположения солирующего инструмента нужно ещё поискать, попробовать разные варианты месторасположения рояля. Но это проблема исключительно акустического порядка.
— Мы действительно на пути к тому, что рано или поздно профессия дирижёра исчезнет?
— Не исчезнет. Сегодняшний эксперимент интересен, но его нельзя, да и невозможно возвести в правило. Потому что есть сочинения, с которыми этот номер не пройдёт. Попробуйте-ка сыграть без дирижёра концерты Лютославского, Шёнберга, Концерт № 2 Прокофьева или, скажем, «Дон-Кихот» Рихарда Штрауса. Это нереально хотя бы потому, что в партиях встречаются настолько трудные, виртуозные места, что музыкант должен думать только о том, как сыграть свои пассажи, но уж точно не о том, когда ему вступить! Оркестрант не должен, отсчитывая такты, следить за переходом с одного метра на другой – это задача дирижёра. А уж освоить новое сочинение современного автора без музыкального руководителя и вовсе невозможно.
Нет, по большому счёту сыграть без дирижёра можно всё, что угодно, только репетировать придётся год! В условиях современной концертной практики это недопустимо. А экспериментировать имеют право лишь выдающиеся музыканты. Как говорится, что дозволено Юпитеру – не дозволено быку. Солист такого масштаба, как Борис Березовский, иногда (!) имеет право на поиск и даже риск. Сегодня пианист вместе с РНО продемонстрировали свой огромный творческий и профессиональный потенциал, а публика получила свою вишенку на торте. Все были заинтригованы: получится или нет?! Получилось.
Видеозапись концерта 18 января 2019 года в каталоге видео на сайте Московской филармонии.