В искусстве не существует правильного или неправильного. Есть только убедительно и неубедительно.
Как говорит Илья Дербилов, у оркестра звук должен быть теплый, гибкий и естественный. Мы встретились с именитым дирижером, который в свое время дал свыше трехсот концертов с ДВАСО.
В беседе постарались выяснить, как вернуть былое величие дальневосточной «симфонической жемчужине».
Илья гастроливал с дальневосточным симфоническим оркестром на Сахалине, в Амурской и Еврейской областях, а также в КНР.
Неоднократно выступал с такими солистами как Юрий Башмет, Дмитрий Хворостовский, Денис Мацуев, Дмитрий Коган. А в 2012 году вернулся в Капеллу Санкт-Петербурга в качестве второго дирижера хора и симфонического оркестра.
— Каким был оркестр в 2007-ом году, когда вы вступили в должность главного дирижера? Сейчас он стал другим?
— Достаточно сказать, что на момент моего ухода в оркестре было 75 человек. Сегодня их 58, а, может, даже и меньше. А коллектив является центральным. Пусть уже не на Дальнем Востоке, потому что существует филиал Мариинского театра во Владивотсоке, и здесь конкурировать невозможно. Но даже раньше наш оркестр не находился на более выгодных условиях, чем сейчас. Когда оркестр покинул Виктор Тиц, были опасения, что люди начнут уходить из оркестра.
Когда я пришел работать, сначала залы были полупустыми. Но потом мы смогли доказать публике, что можем достойно выступать. И для меня большим показателем было, что однажды выступив с нашим коллективом, певец Дмитрий Хворостовский в два следующих своих визита просил, чтобы ему аккомпанировал именно наш оркестр. Когда в 2010 году нас пригласили выступить в Южно-Сахалинске 2 сентября, Хворостовский попросил именно нас, хотя у него была возможность позвать любой коллектив даже из центральной России или Сибири.
Но руководство всегда оставалось одним и тем же, поэтому мне очень грустно читать, что из-за дирекции филармонии в оркестре упадок. Я уже четыре года не работаю в качестве главного дирижера, но связи не прервались с Александром Емельяновым. Я считаю его грамотным руководителем.
Однако я горд, что за то время, пока я работал, нам удалось сохранить количественный составы оркестра. Мы находили возможность заинтересовать молодых людей приходить в оркестр. Если бы меня не пригласили обратно в Петербург, я бы остался тут работать.
— А на сколько хорошо укомплектован сегодня оркестр? Может, проблема в звучании из-за недостатка музыкальных инструментов?
— Сегодня в оркестре достаточное количество людей, в принципе он укомплектован. При мне было 4 кларнета, 4 фагота, 4 гобоя, 4 флейты. Сейчас 2 кларнета, 2 фагота, 4 флейты, 3 гобоя. Все определяется духовыми инструментами. Все струны, сколько бы их ни было, всегда играют одну строчку, а духовые определяются различными партитурами.
Но даже сейчас оркестр способен исполнять произведения венских классиков, произведения композиторов романтиков, современную музыку. Другое дело – это вопрос звучания. Чем полнее группа струнных инструментов, тем звучание полнее. Я искренне надеюсь, что количественно оркестр еще вырастет.
— На что стоит обратить внимание оркестру, чтоб улучшить звучание?
— Когда я работал с оркестром, главным было сохранить уклад жизни коллектива, его традиции. Есть такая поговорка, что все мы в этом мире гости. Любой руководитель, приходя в тот или иной коллектив, должен не навредить.
Когда я работал дирижером, все пожилые артисты продолжали работать. Понятно, что с возрастом музыкант может терять свою квалификацию, но он всю свою жизнь отдал коллективу. И выгонять его – это бесчеловечно.
Также помимо каких-то нововведений в репертуаре должны существовать традиции. Нас всегда учили, что если возникают какие-то проблемы при исполнении, во всем виноват дирижер. Очень часто человек готов работать не там, где платят большие деньги, а где для него комфортные условия.
Очень важно, чтобы у человека была возможность не только работать, но и отдыхать. Необходимо выстраивать режим так, чтобы не было авральных ситуаций.
Психологическая усталость – это очень страшно. Музыканты должны знать, когда у них точно свободное время, которое они могут потратить на себя.
В Петербурге в ведущих оркестрах в начале сезона музыканту выдается творческий план на год, где он видит все концерты, в которых он занят. Необходимо грамотное планирование. Необходимо не забывать, что наша цель – сохранить традиции классической музыки.
Современными направлениями заниматься хорошо, но про произведения классического репертуара забывать нельзя. Классика уходит из нашей жизни. И где её слушать, как не в филармонии.
— Процесс взаимодействия дирижера и оркестра сложен. Кто же должен быть главным?
— Профессия дирижера абсолютно авторитарная, где он выступает жестким руководителем. Это с одной стороны. Но в мире сейчас ситуация меняется, особенно на западе.
В России так повелось, что жесткий руководитель всегда должен твердой рукой подталкивать коллектив к чему-либо. Наверно, это особенность нашего темперамента.
На западе коллектив превыше всего. Там существует профсоюз. И каждый музыкант, устраиваясь на работу, проходит серьезное испытание. Первый тур – ты играешь за ширмой, и комиссия угадывает, мужчина это или женщина. На втором туре ты показываешь себя как артист оркестра. А потом на год садишься в оркестр, как стажер. По истечении этого срока за тебя голосует комиссия, где оценивают не только твою игру, но и внешний вид, поведение.
На западе понятие ответственности индивидуализировано, там априори предполагается, что ты будешь выполнять свою работу качественно. При попадании в оркестр музыкант получается полный соцпакет, поэтому для многих это предел мечтаний. А за рубежом дирижеров выбирают и приглашают, как наемных рабочих.
Оркестру нужен дирижер, чтобы подтянуть какие-то свои качества. У нас же наоборот. У многих музыкантов нет установки сохранить свой профессиональный уровень. Фигура дирижера назначается свыше, который начинает переделывать под себя оркестр. С одной стороны мы видим партнерские отношения, а с другой – строго ментора.
Случай с дальневосточным симфоническим оркестром немного другой. Тут всегда замечательная дисциплина. Поэтому я бы туч не сгущал. Смена руководителя – это не большая проблема.
— Какие сильные и слабые стороны у нашего оркестра? Что стоит подтянуть?
— Мне очень грустно было последнее время читать про упадок в оркестре. У нас была сегодня репетиция, и я со всей ответственностью могу сказать, что у нас профессиональные музыканты. Может, есть какие-то проблемы с микроклиматом в коллективе. Средняя планка присутствует.
Просто у каждого дирижера свое представление о звучании. Художники же не пишут картины одинаковыми мазками. Нужно пробовать и смотреть. После репетиции я остался удовлетворен.
Хорошие оркестры всегда отличаются своей индивидуальностью. Поэтому надо работать над звуком, чтоб он был теплым, гибким и естественным.
Проблема еще в том, что в коллективе есть музыканты очень высокого класса, а есть более низкого. И это сложно исправить, потому что мы вынуждены брать все в оркестр всех, имеющих профессиональное образование. Поэтому я делаю упор на традиции внутри коллектива. Необходимо добиваться преемственности, где более опытные учат молодых. Должна быть школа жизни, где мы сохраняем и ветеранов, и среднее ядро, и молодежь.
— А какой бы совет вы дали новому дирижеру, который заступит на пост?
— Среди шести претендентов я точно знаю двоих очень профессиональных дирижеров. Если руководство сделает правильный выбор, мне не нужно будет давать никаких рекомендаций. Скажу лишь мое самое главное правило: главное – не навредить. Необходимо посмотреть на историю оркестра и его традиции, понаблюдать. Не стоит сразу все увольнять.
— И небольшое обращение к дальневосточному слушателю?
— Не стоит делать поспешных выводов. Мы не всегда можем заметить работу менеджера. А все, что делает музыкант, всегда лежит на поверхности. И надо помнить, что артисты – такие же люди как все. На них также влияет погода, давка в автобусе. Ошибаться может каждый. Необходимо дать коллективу шанс.
Беседовала Тамара Васина, khabarovsk.md