Легендарному директору Свердловской государственной филармонии Александру Николаевичу Колотурскому 11 декабря 2021 года исполнилось 75 лет.
В 1969 он с отличием окончил Уральскую консерваторию имени М. П. Мусоргского по классу баяна и был распределен преподавателем в только что созданное музыкальное училище в Асбесте (Свердловская область). Неожиданно для себя в 25 лет Колотурский стал его первым директором. Через два года открыл в нем филиал Свердловской филармонии. Так началась его карьера концертного деятеля.
С 1989 года Александр Колотурский возглавляет Свердловскую филармонию.
Интервью у Александра Николаевича накануне юбилея взял пианист, исполнительный директор Концертного агентства «Рея» Никита Галактионов.
— Александр Николаевич! Спасибо, что согласились на этот разговор.
— Мне самому интересно.
— Вот вы сейчас являетесь мэтром… Вы являетесь тем человеком, который…
— Это вы сказали. Я так не говорил…Я так не считаю
— Почему?
— Не знаю. Видимо не считаю, что я мэтр. Вот это чистосердечно. Я всегда ощущал себя человеком, который в своем определенном месте определенное что-то делает. И я делаю.
Правда есть у меня такая маленькая особенность: смотреть с точки зрения государства. Все-таки государственный я человек. Мне всегда за державу обидно.
— Вы сейчас определяете кто окажется на сцене, а кто нет. То есть от вас зависит, кто будет достоин внимания публики, кто сможет показать себя на сцене. Что для вас является критерием?
— Во-первых я хотел бы не согласиться с вашим вопросом, что я определяю, кто будет на этой сцене. Да! Последнее решение, может быть, за мной.
К сожалению, мы поставлены государством в такие условия, что наша деятельность не финансируется. Поэтому «сколько денег – столько песен». Здесь уже комплекс вопросов: какие расходы, какие доходы, спрос, мнения, желание, политика, продвижение… Все вместе. Котел такой большой…
Все хотят попасть на звездные концерты. Но никто ж не знает какой там гонорар, какие там расходы. 300 концертов, которые проходят в залах нашей филармонии и филиалов, каждый проходят чистилище. И это позволяет нам удовлетворять все интересы: и артистические, и публики, и организации.
У нас 400 человек. Мы должны тоже о них думать. Поэтому это не совсем творческий вопрос. Он комплексный.
— Насколько большое место в этом комплексном вопросе занимает сам исполнитель и его качество?
— Качество – вообще на первом месте. Человек пришел в филармонию и отдал свои деньги. Он не может быть обманут. Ну, пришел он один раз. Если качества не дадим, то.. Оно должно быть и артистическое, и в зале должны быть условия: как его встретили, как ему улыбнулись… Поэтому все – качество. Это тоже творчество. Только немножко другое.
— Каждый год в мире проводится около 330 конкурсов одних только пианистов. Это тысячи лауреатов. Золотое оперенье лауреатских званий сейчас не есть что-то из ряда вон выходящее или поражающее воображение….
— Я с вами полностью согласен.
— Солисты вынуждены искать кому понравиться, кто мог бы их продвинуть на сцену. И нет ощущения, что присутствует какая-то система, дающая карьерный лифт. Чувствуете ли вы эту проблему возможно какого-то кризиса кадров или перепроизводства?
— Конечно Вы подняли самый главный российский вопрос. В Советском Союзе была выстроена очень хорошая система, которая была основа на двух китах: идеология и монополизм.
В 85 году выбили один стульчик. Я имею в виду монополию. Второй стульчик выбили в 91 году – идеологию. К сожалению, никто не подумал, что разрушив одну систему, нужно создавать другую. А концертное дело осталось. Для него нужно единое пространство – российское, мировое – чтобы мы могли состыковываться, могли работать.
К сожалению, в стране произошло разделение на три уровня: муниципальное, государственное и федеральное. И у каждого все свое, и никто не имеет право вмешиваться. И как построить единую систему?
В России между нами (концертными площадками и исполнителями – прим. ред.) нет третьего человека – агента. Для того, чтобы вы могли дойти до меня, нужно проделать громадную работу. Это должен сделать агент. Артисту нужно заниматься. А сейчас вы сами вынуждены дергаться.
Мы – промоутеры, мы работаем в залах. Нам все время нужно разнообразие. А что нужно вам? Вы ж не можете каждый день делать новую программу?! Вам нужно много залов. А это уже дело агента. И вот в этой системы агента нет.
— Это созвучно моим собственным мыслям. А каков шанс у молодого солиста попасть на сцену Свердловской филармонии? Каковы его пути?
— Честно скажу очень небольшие: совместно с кем-то проводить эту политику, чтобы молодые музыканты попадали на сцену. Я – директор. Отвечаю за стратегию, за экономику, за юридические вопросы, конечно отвечаю за творческую политику, но у меня есть творческое управление, которые занимается формированием планов, сезонов, взаимоотношениями с артистами…
— Я хотел вас спросить еще вот о какой вещи: классическая музыка сейчас не занимает так много места в современной музыкальной индустрии как рок, реп, металл, электронная музыка и все их производные. Как вы считаете: каков путь классической музыки в сегодняшний день?
— Знаете ли вы или нет, что в концертные залы во всем мире ходит от одного до пяти процентов населения? У нас в Екатеринбурге ходит – мы считаем – около трех процентов. Самое главное – это воспитание у публики мотивации, чтобы посещали концертные залы. А мотиваций может быть несколько. Не обязательно одна: «я люблю», «я желаю». «я хочу».
У нас публика отличается от западной. Все артисты, которые приезжают к нам западные (они редко приезжают), очень удивляются публике в нашем зале. Идеальная публика с точки зрения восприятия, ауры, слушания. Она ведь воспитана, это же не случайная публика.
Надо заниматься этим очень серьезно. Сейчас запускаем новые проекты «Открытая филармония», «Филармонический урок» до 10 класса. Мы начали экскурсии в оркестр, в орган, в мастерские по ремонту инструментов. Билеты с сайта все ушли. Оказывается, есть интерес. Очень много тех, кто впервые зашли.
Есть и другие направления: лекции и так далее. Будущих посетителей концертных залов нужно воспитывать.
Алексей Шалашов: “Художественный музыкальный вкус для нас сегодня вопрос номер один”
— Получается, что нужно нечто, что поможет современной молодежи понять: классическая музыка тоже про них, тоже про их переживания…. и писали ее не какие-то мэтры – жители с небес, а такие же живые люди, которые тоже страдали, тоже любили, тоже переживали, тоже радовались, тоже грустили.
— Я согласен с вами. Сейчас действительно более внимательно нужно посмотреть на молодежь.
Я всегда задаю себе вопрос: почему такое дорогое удовольствие – а искусство очень дорогое удовольствие – при таком небольшом в процентном отношении посещении в мире не уничтожается? Оно экономически должно было умереть давным-давно. А оно не умирает. Значит оно имеет колоссальное влияние. Это то, что воспитывает в обществе элиту. Новую элиту, которая толкает и ведет, и несет общество вперед, которое развивает общество.
Беседовал Никита Галактионов