Размышление о социокультурном феномене.
Международный фестиваль «Опера — всем» в формате open air прошел в Санкт-Петербурге в шестой раз (с 12 по 22 июля).
Несмотря на то что концерты, оперные постановки под открытым небом в Европе, мире и последние годы в России стали распространенным явлением, «Опера — всем», на мой взгляд, дает еще один повод поразмышлять о феномене open air в нашей культурной жизни.
«Опера — всем» — это ежегодно четыре разные полноценные театральные постановки (за шесть лет поставлено 22 оперы русских и западноевропейских композиторов).
Фестиваль перемещается по историческим местам Санкт-Петербурга и его пригородам (Петропавловская крепость, Елагин остров, Исаакиевская площадь, Александровский парк, площадь перед Гатчинским дворцом, парадный плац Екатерининского дворца в Царском Селе и др.).
«Опера — всем» — это четыре разных состава исполнителей, включающих в себя и известных, и молодых артистов, работающих в оперных театрах Санкт-Петербурга, а также приглашенных солистов других театров страны и зарубежных музыкантов. Для каждого спектакля создается свое художественно-оформительское, режиссерское-постановочное решение, в том числе с учетом архитектурного ландшафта, в котором ставится опера.
На каждой, вновь монтируемой площадке, нужно отстроить и выверить звук, что является самым сложным моментом для исполнения опер в условиях open air, каждый раз в новых акустических условиях. Вынести на своих плечах столь грандиозный и структурно сложный проект под силу только команде высоких профессионалов, свято верящей в идею, что «опера — всем», влюбленной в искусство и город Санкт-Петербург.
Именно такая команда сформировалась шесть лет назад: директор фестиваля Юлия Стрижак, музыкальный руководитель Фабио Мастранджело, арт-директор Виктор Высоцкий.
Добавим, что фестиваль реализуется при поддержке Комитета по культуре Санкт-Петербурга, спонсора фестиваля банка «Санкт-Петербург» и Министерства культуры РФ, включившего фестиваль в программу «Под эгидой форума» Санкт-Петербургского международного культурного форума.
Опера объединяет всех
Погодный экстрим — вечный спутник фестивалей open air во всех северных европейских странах. Но непредсказуемый погодный фактор сближает музыкантов и слушателей. В сложных условиях сильный, несгибаемый дух жителей Северной столицы проявляется всегда очень определенно: вместе — до конца!
Даже зная неблагоприятный прогноз, уже под моросящим дождем бесконечной вереницей в плащах, с зонтами, стульчиками, с детьми в закрытых полиэтиленом колясках идут люди по адресам оперного фестиваля. Слушатели терпеливо сидят, пережидают непогоду вместе с участниками.
Порой, когда во время исполнения неожиданно возобновляется дождь, они подходят и трогательно прикрывают своими зонтами музыкантов, оказавшихся в незащищенной от дождя зоне. Только бы звучала музыка, только бы всё состоялось!
Когда смотришь на пожилых женщин и мужчин, с вдохновенно прикрытыми глазами, сидящих на маленьких складных стульчиках в дальних рядах импровизированного зала, где не очень-то видны сценические подробности, но где (самое главное!) слышна музыка, — понимаешь, какое это благородное дело.
Приятно видеть огромное количество молодых людей (компании, пары, семьи с детьми). Кстати, я не помню, чтобы детские крик, шум, гам нарушили сосредоточенную атмосферу слушания.
«Руслан и Людмила»
Одна из традиций фестиваля — открытие его на Соборной площади в Петропавловской крепости русской оперой, 12 июля, в день, когда в 1703 году был заложен первый камень в основание собора во имя апостолов Петра и Павла.
Шестой фестиваль открылся в соответствии с традицией оперой «Руслан и Людмила» Глинки и… дождем.
Как только прекратился дождь, оркестр заиграл увертюру глинкинского «Руслана», первые аккорды которой слились с овациями и восторженными возгласами благодарных слушателей.
Опера «Руслан и Людмила», как известно, очень велика (длится около 5 часов) и достаточно неудобна для режиссеров-постановщиков, а в условиях open air — особенно. Купюры для этого формата были неизбежны, но не катастрофичны.
С моей точки зрения, музыкальная часть постановки была практически безупречна. Звучание Симфонического оркестра театра «Мюзик-Холл» «Северная симфония» под управлением Ф. Мастранджело, невзирая на форс-мажорные погодные условия, было очень достойным.
Я ловила себя на мысли, что мне совершенно не важно видеть, что происходит на сцене. В начале оперы, на мой взгляд, присутствовала некоторая избыточность режиссерских решений (постановщик В.Высоцкий), стремление заполнить подробным, «мелким» действием все пространство музыки. А глинкинские оркестровые длинноты хочется порой только слушать, отдаваясь созданию собственных сказочных иллюстраций сюжета.
В главных партиях — солисты ведущих оперных театров Санкт-Петербурга. Хочется выделить солистку Мариинского театра Анну Денисову (Людмила). Изящество, обаяние исполнительницы, ее легкий, гибкий голос, точно приспособленный для одной из виртуознейших партий русского бельканто, идеально соответствовали образу Людмилы. Пространные арии прозвучали не только технично, но и с большой искренностью чувств.
Исполнитель партии Руслана Денис Седов (приглашенный солист Метрополитен-опера, Ла Скала, Ковент-Гарден) — безусловно опытный артист. Статность, мощный, красивого тембра голос прекрасно совпали с образом Руслана. Правда, порой певец чрезмерно старательно выпевал партию, что было особенно заметно при показе на экране, который не только визуально приближает исполнителя к зрителю-слушателю, но порой и разоблачает, укрупняет усердие певца.
Благородство облика и голоса солиста Санкт-Петербургского музыкального театра «Зазеркалье» Романа Арндта наполнило мудрой интеллигентностью образ доброго пушкинского отшельника Финна.
Мне показался крайне удачным выбор исполнительницы для партии Ратмира (солистка Мариинского театра Екатерина Крапивина). Голос певицы красив, глубок, ровно и обманчиво не по-женски звучит в низком регистре. Ее стройность, сдержанность и одновременно выразительная актерская подача устраняют часто возникающий диссонанс при восприятии образа Ратмира, исполняемого певицами с ярко выраженными женскими формами и превалирующей женской окраской голоса.
Гармоничен был дуэт с Гориславой, партию которой очень уверенно, с хорошими, страстными, но не кричащими, эмоционально насыщенными верхними нотами исполнила солистка Мариинского театра Жанна Домбровская.
Постоянному художнику фестивальных постановок «Опера — всем» Юлии Гольцовой удалось найти очень точное, лаконичное художественное решение. Белые башни, лестницы, ажурные ворота, золоченые купола перекликались и с Ботным домом, и с Петропавловским собором.
Каждый раз на открытии фестиваля возникает ощущение невероятно гармоничного слияния атмосферы, царящей в пространстве Соборной площади Петропавловской крепости, с русской музыкой, которая здесь как-то по-особому волнует душу осознанием своей культурной идентичности……
«Риголетто»
Видно, слышно не всем! К сожалению, нельзя назвать удачной попытку «вписать» оперу итальянского композитора («Риголетто» Верди) в архитектурный шедевр итальянского зодчего Карла Росси.
Замысел организаторов понятен: музыка итальянского композитора на улице, созданной итальянским архитектором, намоленное с точки зрения культурной значимости место… Но, увы, гармоничные античные параметры оказались совершенно непригодными для использовании улицы Зодчего Росси в качестве зрительного зала. Оценить достоинства постановки могли только те, кто сидел в первых рядах «вип-зоны».
Режиссер Василиий Заржецкий пошел по пути перенесения сюжета в современные условия. Уже ничего нового. До конца было непонятно, что это: вечеринка новых русских 90-х годов, мир итальянских мафиози? Риголетто — ведущий этой вечеринки в сияющем пошлыми блестками костюме и розовой шляпе, а Герцог изображает из себя поп-звезду с микрофоном, окружен минимально одетыми танцовщицами… Как-то всё это уже предсказуемо и скучно.
И вот на фоне всех этих режиссерских оригинальных неоригинальностей вдруг понимаешь, насколько музыка великих композиторов прошлого глубже современных режиссерских попыток ее углубить. Как ни странно, минусы зрительного зала на улице Росси, в котором невозможно было рассмотреть все детали постановки, — обернулись плюсами.
Оказалось, что видеть происходящее не очень-то и важно. Были слышны музыка (пусть не во всех частях «зала»), довольно хорошие голоса исполнителей, и этого «эффекта радио» было вполне достаточно.
Кирилл Жаровин (солист театра «Санктъ-Петербургъ Опера») обладает очень красивым, выразительным голосом. Несмотря на молодость, ему удалось передать страдания Риголетто. Джильда в исполнении Антонины Весениной (солистки Академии молодых оперных певцов Мариинского театра) была особенно хороша в своих пронзительных пиано.
Но совершенно неподражаемым был Герцог в исполнении солиста Мариинского театра Станислава Леонтьева. Его голос (тенор) звучал так благородно и красиво, что исчезало традиционно отрицательное отношение к персонажу. А может быть, именно в этом и есть секрет побед оперного Герцога над сердцами женщин?
На высоте были и Международный симфонический оркестр «Таврический» (музыкальный руководитель и дирижер Михаил Голиков), и Молодежный хор «СоГласие» под управлением Павла Теплова. Мужская группа хора помимо прекрасного пения показала себя как очень слаженный, яркий актерский ансамбль.
«Вольный стрелок»
Оперный фестиваль-экскурсия по Санкт-Петербургу совершил плавный музыкально-архитектурный переход от «Риголетто» на улице Зодчего Росси к «Вольному стрелку» Вебера у Елагинского дворца, который был перестроен в начале XIX века для императрицы Марии Федоровны тем же Карлом Росси.
Декорации Юлии Гольцовой — лаконичная графика. Силуэты гор, старинных богемских домиков, мельничное колесо, несколько ёлок, имитирующих лес, словно вырезаны из черной бумаги и напоминают картинки силуэтистов, которые пришли в XVIII веке в Россию из Европы и сначала были популярны в аристократической среде, а постепенно обратились в профессию странствующих артистов, добывающих себе этим искусством скудный кусок хлеба на публичных гуляньях и ярмарках, ассоциации с которыми вызывал весь спектакль.
Зазвучала увертюра оперы (Международный симфонический оркестр «Таврический» под управлением немецкого дирижера Оливера Ведера), и стало совершенно очевидно, что и атмосфера Елагинского парка, и сумрачно-загадочная погода этого вечера, наполненный свежестью и чистотой воздух очень гармонируют с прекрасной романтической музыкой Вебера.
«Вольный стрелок» был исполнен почти полностью молодым составом участников. Артем Мелихов (Макс), Лев Эльгардт (Куно), Динар Джусоев (Пустынник), Андрей Максимов (Килиан) — солисты Академии молодых оперных певцов Мариинского театра, Петр Цеханович (Оттокар) — недавний выпускник Петербургской консерватории, солист Санкт-Петербургского музыкального театра «Зазеркалье».
Из более опытных вокалистов — исполнитель партии Каспара Павел Шмулевич (солист Мариинского театра). Очень крепкий голос, артистический темперамент певца сделали его достаточно заметной фигурой в опере. Правда, временами мешала излишне утрированная демоничность в мимике артиста.
Очевидно неудачным было участие в спектакле певицы из Германии Микаэлы ди Каталано. Образ Агаты (молодой девушки, невесты Макса) — воплощение почти ангельской чистоты, нежности. Она ассоциируются в опере с белоснежной голубкой.
Исполнение этой партии певицей, неуместно чувственной, не совпадающей с образом героини по типажу внешности до ощущения пародийности, не позволило даже снисходительно воспринимать ее пение.
Но зато на фоне гостьи еще ярче проявился талант молодой певицы Ольги Черемных. Поразительная органичность актерского существования («как рыба в воде»), прекрасный голос, интонационная выразительность, заразительное обаяние молодой певицы были отмечены всеми слушателями.
У Ольги Черемных уже есть своя история в фестивале «Опера — всем», которую рассказал Фабио Мастранджело, услышавший ее два года назад в Красноярске. Ольга показала себя настолько ярко, что он предложил ей спеть партию Клары в опере «Обручение в монастыре». В этом году партия Анхен подтвердила очень высокий профессиональной уровень и перспективность певицы.
К сожалению, не во всем оказалась удачной работа молодого режиссера-постановщика Дмитрия Отяковского (недавнего выпускника Санкт-Петербургской консерватории). Ему довольно успешно удалось в сложных условиях (без кулис и театрального света) справиться с фантастическими сценами оперы (сцена в Волчьей долине).
Но рисунки ролей были выстроены очень приблизительно, в результате чего молодые певцы задорно скатились в этакую импровизацию на уровне студенческого капустника. Увы, нельзя было не заметить и очевидно слабую хореографическую подготовку молодых исполнителей. Танцы, поставленные Сергеем Нарышевым и Рустэмом Карсановым, были исполнены очень коряво.
«Кармен» — повод к размышлению для всех
Мне понравилось фраза, сказанная в одном из интервью режиссером-постановщиком завершавшей фестиваль оперы «Кармен» Георгием Исаакяном:
«Екатерининский дворец не место для экспериментов».
Входя в культурно-историческое пространство дворцов, соборов, парков, улиц, являющихся национальным культурным достоянием, важно эстетически соответствовать им настоящим профессионализмом, благородством и красотой чувств, мыслей, идей.
«Кармен» стала наиболее гармоничной во всех компонентах постановкой фестиваля, продемонстрировала наиболее высокий профессиональный уровень и позволила пережить настоящее эмоциональное потрясение.
Художник Юлия Гольцова создала не кричащие, но точные по акцентам декорации. Продуманные, профессионально исполненные балетные номера логично вплелись в ткань постановки (хореографы — Сергей Нарышев и Рустэм Карсанов).
Оркестр в «Кармен» играет огромную роль и является источником колоссальной энергии, усиливающей накал драматических событий в опере, и симфонический оркестр «Северная симфония» под управлением Фабио Мастранджело идеально справлялся с этой задачей. Слушателей поразила блестящая работа звукорежиссера (Михаил Козлов).
Но главное, конечно, — это сложившийся в этой постановке уникальный ансамбль солистов, которые не просто высокопрофессионально спели свои партии, а сумели (конечно же не без помощи режиссера!) расставить во взаимоотношениях героев неожиданные новые, но невероятно убедительные психологические акценты.
Сколько мы уже видели и слышали разных Кармен! Кажется, что нового может открыться в этом образе для слушателя?
Юлия Герцева (Швейцария — Россия) — певица европейского уровня, в которой гармонично сочетаются в единое победительное целое красивая женщина, безупречная вокалистка и сильная драматическая актриса. Она поет естественно, без демонстративного позиционного вокализирования, с живыми, разговорными интонациями, словно почерпнутыми у французских шансонье.
В этом певица прекрасно гармонировала со стилем пения и сценического существования хора из Ниццы, который звучал как-то совсем не оперно в традиционном понимании, а более камерно, живо, подчас душевно, что так соответствует образам простых людей.
Ее хабанера — не вызов, не искушение, не заманивание, не томное кокетство, а гипноз, обволакивающие сети женщины, знающей толк в любви. Актерская игра Юлии Герцевой невероятно органична, построена на тончайших нюансах, завораживает точностью психологических переходов. В ее Кармен куда важнее огромная внутренняя сила переживаний, нежели внешне взрывной темперамент, на который обычно делают ставку певицы.
И самое главное — это концепционно иная трактовка образа. Кармен Юлии Герцевой — это не молодая дерзкая красотка, а зрелая женщина, обладающая тем магнетизмом красоты и обаяния, который не исчезает никогда, не зависит от возраста и порой притягивает несравненно сильнее. Кроме этого, Юлия Герцева сумела обнаружить в своей Кармен совершенно новые для этого образа качества — мудрость и жертвенность.
Но, наверное, это прочтение не было бы столь убедительным, если бы не Микаэлла, какой ее исполнила Софья Некрасова (солистка театра «Санктъ-Петербургъ Опера»).
Образ «голубой героини», чистой, наив-ной простушки, стыдливо маскирующей свои чувства к Хозе за состраданием к его больной матери, тоже наполнился новыми смысловыми акцентами. Яркая (почти пуччиниевская) вокальная подача, напротив, передает открытость чувств героини и ее нескрываемую самоотверженность.
Своей готовностью бороться за любовь Хозе и уверенностью, что именно она может дать ему счастье, Микаэлла Софьи Некрасовой «перебивает» Кармен! Та вдруг понимает, что именно эта девочка сделает по-настоящему счастливым Хозе, а не она, уже не она… И с этого момента почти обреченно-жертвенно ищет возможности уступить того, кого она любит, во имя него же!
Эскамильо — это всего лищь повод. Нет в ее чувствах к нему новой всепоглощающей страсти, опьяняющей любви.
Исполнение партии Тореодора Владимиром Целебровским — еще одна удача постановки. У певца мощный, красивый голос, который направлен не на передачу победительной бравады любимца публики.
В Тореодоре Целебровского привлекают мужественность и благородство. Певец выразительной динамикой, экономными артистическими штрихами создает запоминающийся образ. Как неожиданно пронзительно последнее повторение «Тореодор, смелее в бой!», которое он спел на piano, сдержано-молитвенно, незаметно крестясь шпагой.
Партия Хозе исполнена итальянским певцом Франческо Пио Галассе великолепно. Всегда ожидаемая ария с цветком и знаменитая кульминация в ней прозвучали очень наполнено по смыслу. В целом рисунок роли Хозе традиционен, но прекрасно вписывается в новое прочтение взаимоотношений героев.
Финал оперы просто пронзил сердца слушателей новым уровнем понимания трагизма происходящего. Кармен рядом с Тореро не счастлива. Она даже не очень старается играть счастье. В глазах Кармен Юлии Герцевой нет победительного блеска, но есть обреченность ожидания смерти.
В последнем диалоге с Хозе нет высокомерного отторжения. Есть любовь, от которой она сознательно отказалась во имя. В ее взгляде столько муки! И кольцо она бросает не с презрением и вызовом, а как бы отчаянно провоцируя:
«Ну, прерви уже эту муку!..»
В их последней борьбе она как бы отталкивает Хозе, но в то же время прощально прикасается к нему, одновременно пытаясь скрыть эти чувства (какая тонкая игра актрисы!). В последние минуты она протягивает к нему руки и с таким отчаянным состраданием к ним обоим смотрит ему в глаза, выражая и любовь и мольбу:
«Ну, убей уже… Скорей…»
А умирая, обнимает и целует Хозе на прощание…
То, как звучал оркестр в этой финальной сцене, передать просто невозможно. Это было потрясающе сильно.
Не изменив ни ноты в оригинале, не осовременивая героев, режиссеру-постановщику и артистам удалось извлечь еще один глубинный пласт в бездонном образе Кармен, заставить нас по-новому пережить драму героев.
Когда я думаю о современной режиссуре в опере, которая стремится освежить восприятие слушателя-зрителя радикальным перекраиванием изначального смысла произведения, наряжая героев в современные костюмы, превращая драму в шоу и всё это называя процессом поиска новых смыслов, мне хочется сказать: а может быть, стоит искать эти новые смыслы, копая вглубь характеров, взаимоотношений героев, а не взбивая пену на поверхности?
Я очень рада, что «Кармен», завершившая Шестой фестиваль «Опера — всем» стала торжеством традиций великого русского театра, той высокой мерой вкуса, глубины, духовности, которыми наполнена вся атмосфера великого города Санкт-Петербурга, города Пушкина и Достоевского, Блока и Ахматовой. Города с чувством собственного достоинства, который мужественно и последовательно отстаивает свои духовные традиции, свое право быть собой.
Елена Истратова, Санкт-Петербургский Музыкальный вестник