Свершилось маленькое рукотворное чудо. С 11 по 17 июля 2018 в Санкт-Петербурге прошёл II Международный музыкальный фестиваль-конкурс им. Георга Отса.
Конкурс проводился во второй раз. И для меня это второе подобное мероприятие.
Месяц назад окунулся в атмосферу Бельведерского конкурса оперных певцов им. Ганса Габора, который в этом году проходил в Юрмале (грех было пропустить). Но всё познаётся в сравнении.
Конечно, между обоими конкурсами имеются существенные различия, но в целом их сопоставление не выглядит натяжкой, поскольку они одной породы – продюсерские, когда в жюри сидят менеджеры, а не певцы и педагоги.
Так, на третьем туре конкурса им. Г. Отса к жюри присоединился директор Немецкой оперы в Берлине Кристоф Сойфёрл, которого мы видели в жюри «Бельведера».
Те же функции выполняла в этом году на «Бельведере» кастинг-директор оперы Большого театра Ольга Капанина, входившая в жюри первого конкурса им. Г. Отса.
Там и тут одни и те же люди – профессионалы высочайшего уровня, руководители крупнейших театров мира. Но если в развёрнутом (15 человек!) жюри «Бельведера» в этом году доминировали интенданты немецких оперных театров и фестивалей, то более компактное (7 человек) жюри конкурса им. Г. Отса казалось и более интернациональным. Италию представлял председатель жюри Лука Тарджетти, известный и влиятельный оперный агент, но были также представлены Германия, Нидерланды, Норвегия и Эстония.
Далее идут такие показатели, как число участников и охват по странам. И «Бельведер» и конкурс им. Г. Отса не только заявлены, но и реально являются международными состязаниями молодых вокалистов. Но если первый, подобно Олимпийским играм, собирает певцов со всех обитаемых континентов, то второй пока не вышел за пределы Евразии.
На конкурс им. Г. Отса съехались певцы из девяти стран, в основном из республик бывшего СССР, хотя отметились также Польша и Германия, а одна конкурсантка прилетела из Эквадора.
«Бельведер» раскинул по миру широкую сеть отборочных прослушиваний, благодаря чему до финала конкурса, проходящего в три тура, попадают, можно сказать, лучшие из лучших – в среднем лишь каждый десятый из заявившихся (в этом году: полторы тысячи заявок / 147 участников / 16 финалистов).
Конкурс им. Г. Отса принимает всех желающих (в этом году – 71 человек при 11 финалистах), поэтому первый тур фактически является отборочным и только на втором начинается настоящее соревнование за Гран-при и три первые премии. Вот и становятся финалисты юрмальского «Бельведера» – тенора Борис Степанов и Шота Чибиров – призёрами конкурса им. Г. Отса. Между прочим, победитель первого конкурса им. Г. Отса Константин Сучков в финал нынешнего «Бельведера» не прошёл.
Важное отличие конкурса им. Г. Отса от «Бельведера» в том, что это ещё и фестиваль.
Его открывает концерт и завершает гала-концерт лауреатов. Юрмальский же «Бельведер» совместил третий тур с гала-концертом, что выглядело странно и оставляло неприятный привкус предрешённости.
Странностью же концерта-открытия конкурса им. Г. Отса во Дворце Белосельских-Белозерских 11 июля явилось отсутствие в числе его участников победителей и лауреатов предыдущего года.
С другой стороны, артисты «малых и средних» театров (Михайловского и «Санктъ-Петербургъ Опера») своей крикливо-легковесной манерой исполнения, на мой взгляд, подавали конкурсантам дурной пример, к сожалению, оказавшийся заразительным.
Впрочем, петербургская публика, отзывчивая и отходчивая, аплодировала от души и кричала «Браво!» уже после первого номера.
Не меньшую щедрость любители классического вокала проявили в отношении участников II Международного музыкального фестиваля-конкурса им. Г. Отса. Их немало набивалось и в камерный зал Дома Кочневой на набережной Фонтанки, где с 13 по 15 июля проходили два первых тура, и в зал театра «Мюзик-Холл», на сцене которого днём 17 июля состоялся финальный тур, а вечером того же дня гала-концерт и церемония награждения победителей.
Ещё одно важное отличие конкурса Г. Отса от «Бельведера»: на третьем туре там поют под оркестр, а не фортепиано. «Бедная» Россия может себе позволить то, что не по карману «богатому» Западу (даже «Бельведеру»!), где оркестр в финале конкурса – это слишком дорогое удовольствие (в Юрмале всё же сводный оркестр имелся, им дирижировал Илмар Лапиньш). Конкурсу им. Г. Отса подыграл оркестр театра «Мюзик-Холл» «Северная симфония» под управлением маэстро Фабио Мастранджело – кстати, неплохой.
Третий тур расставил все точки над «i». Одиннадцать финалистов выходили на сцену в порядке полученных при жеребьёвке номеров, исполняли арию из оперы или оперетты (ещё одно отличие от «Бельведера»), а после перерыва исполняя вторую арию уже в обратном порядке. И это тоже отличало конкурс им. Г. Отса от «Бельведера», где вторая ария только на втором туре исполнялась конкурсантами в порядке исключения.
Здесь с иными финалистами злую шутку сыграли особенности акустики зала в театре «Мюзик-Холл». Не всех было слышно так же хорошо, как в камерном зале Дома Кочневой. Так, практически лишил себя шансов на победу бас Павел Червинский. Он бойко исполнил песенку Альфреда Дулитла из мюзикла «Моя прекрасная леди» в первой части третьего тура, но его голос не звучал, не перелетал через оркестр. Ария Мефистофиля с посвистом из одноимённой оперы Бойто во второй части финала удалась ему гораздо лучше, по крайней мере, его стало слышно (распелся?).
Хорошо проявил себя баритон Сергей Кайдалов, приглашённый солист Мариинского театра, обладатель Гран-при последнего конкурса вокалистов им. Б. Штоколова. Он увлечённо, даже с азартом исполнил арию принца Раджами из «Баядерки» Кальмана в первом туре и артистично, но без утрировки спел пролог из «Паяцов» Леонковалло. Мне понравился и его широкий, разнообразно окрашенный голос, и умело контролируемый темперамент.
Ставку на аутентичность сделал баритон Максим Шлыков, студент 4-го курса и солист оперной студии Уральской консерватории. В первом туре он пел арию Мистера Икса из оперетты Кальмана «Принцесса цирка». Этой же арией в его исполнении (в память Георга Отса) завершились гала-концерт и церемония награждения. Я слышал потом, как Максим рассказывал телевизионщикам, что учил и делал эту арию точь в точь, как у Георга Отса, о чём свидетельствовала и позаимствованная у великого певца манера произнесения слова «акробат». Но это чисто внешняя сторона. Особой выразительностью ни ария Мистера Икса, ни спетая во второй части финала ария Елецкого из «Пиковой дамы» не отличались. Хорошо, ровно, но не более того.
Чтобы петь так же выразительно, как Георг Отс, надо чувствовать столь же глубоко. И здесь гораздо большее впечатление на публику (и жюри) произвели Чибиров и Степанов, знакомые мне по «Бельведеру». Впрочем, и сугубо вокальные характеристики говорят в их пользу. Тут всё совпало. Обладатели великолепных, запоминающихся голосов, с хорошей школой, они и артисты замечательные. Им и акустика «Мюзик-Холла» нипочём.
Всё же Степанов показался мне свободнее в вокале и разностороннее в средствах самовыражения. Знаменитый романс Неморино из «Любовного напитка» в его исполнении понравился, как ни у кого другого, а Тирольская песенка Париса из оперетты «Прекрасная Елена» Оффенбаха так даже поразила. Решение жюри присвоить Степанову первую премию (и спецприз – участие в концертах Люблянского фестиваля в сезоне 2018/19 года), а Чибирову – третью премию, представляется мне обоснованным.
В отличие от «Бельведера» в финале конкурса им. Г. Отса численный перевес (в один голос) оказался на стороне девушек: три сопрано и три меццо. Кому-то из них помешала акустика «Мюзик-Холла», кому-то не хватило сценического опыта и темперамента. Но только не солистке Вроцлавского оперного театра Галине Беневич (Польша), единственной иностранке среди финалистов.
Галина Беневич сразу обращает на себя внимание. Она красива и стройна. У неё чистый, сильный голос, чёткая артикуляция, на каком бы языке она ни пела, ей присуща эмоциональность, граничащая со страстностью, порой преувеличенной. Лично меня не только смутила, но и отпугнула её экспансивность. Признаю, однако, что гиперактивность Галины, на втором туре оставившая впечатление бури в стакане воды, была вполне уместна на театральных подмостках.
Это не значит, что меня покорила ария горничной Адель из «Летучей мыши» в её исполнении. «Ломака, – подумал я. – Для оперетты она подходит. Эта роль по ней». Но куплеты Олимпии из «Сказок Гофмана» Оффенбаха были спеты и сыграны ею действительно захватывающе интересно. Даже оркестранты разулыбались. Опять же – кукла. Вот что значит, грамотно подобранный репертуар. В итоге – вторая премия (спецприз – участие в гала-концерте «Дни оперы в Нарве CONTEMPART» III Международного фестиваля современной классической музыки в сентябре 2018 года), горячие симпатии прессы и оглушительный успех у публики.
Впрочем, приглашённая солистка Мариинского театра Анна Михайлова, которая также пела в финале куплеты Олимпии, понравилась мне в этой роли не меньше. Она преподнесла отлично сработанный номер и лишь в коде чувствовались некоторые вокальные ограничения. Зато, для третьего сопрано, солистки театра «Мюзик-Холл» Анны Князевой, на мой взгляд, уже выход в финал конкурса им. Г. Отса – достижение. У неё много достоинств: голос, музыкальность, проникновенность, но озадачивает сомнамбулическая манера держаться на сцене и склонность к форсированию звука. Всё же в рассказе Мими из «Богемы» Пуччини она была трогательна.
Во всех турах, включая третий, приятно выделялись меццо-сопрано. Кстати, и на «Бельведере» этого года из трёх (всего!) финалисток две пели меццо. При этом ни одну не наградили, хотя по мнению наблюдателей, австралийка Эмма Мур, была этого вполне достойна.
На конкурсе им. Г. Отса меццо украсили собой финал, а выпускница Рязанского музыкального колледжа им. Г. и А. Пироговых, артистка Молодёжной оперной программы Большого театра Евгения Асанова разделила первую премию (и спецприз) с Борисом Степановым.
Не скажу, что Асанова идеально спела арию Сильвы из одноимённой оперетты Кальмана. «Частицы чёрта» мне в ней как раз не хватило; веер, который должен был сразить наповал, наподобие красного платка Джулии Ламберт, остался неудел, а слов было почти не разобрать. Но самое печальное, что глубокий, насыщенный голос Евгении безжалостно глушила акустика зала. По-видимому, в глазах жюри всё покрыло исполнение ею божественной арии Леоноры из «Фаворитки» Доницетти во второй половине финала.
Виктория Каркачёва, коллега Асановой по Молодёжной оперной программе Большого театра, с большим чувством спела арию Елены из «Прекрасной Елены» Оффенбаха. Тронула меня и ария Лауры из оперы «Джоконда» Понкьелли в её исполнении. Каркачёва замечательно интонирует, но ей не хватает экспрессии, без которой не снискать успеха у широкой публики.
Наконец, солистка Пермского театра оперы и балета им. П.И. Чайковского Дарья Телятникова пела сцену с письмами Шарлотты из оперы «Вертер» Массне в первой части финала и куплеты князя Орловского из «Летучей мыши» во второй.
Последний выбор показался мне проигрышным для конкурса, но и в исполненной внутреннего драматизма сцене Шарлотты голос Телятниковой как-то потерялся, утратил силу и полнозвучность. К тому же, не знаю, стоит ли об этом писать, но не надо петь с таким плаксивым выражением лица. На оперной сцене существуют (должны существовать) и другие способы проживания образа.
У меня нет оснований придираться к результатам работы жюри. Ему, конечно, было нелегко, поскольку конкурсантов следовало оценивать и в статике и в динамике, с учётом их потенциала. Разумеется, сказал своё слово и товарищ Случай.
Думаю, при других обстоятельствах список финалистов (не призёров) выглядел бы иначе. Но нельзя не согласиться с решением жюри (как и в прошлом году) не присуждать Гран-при: явного фаворита не было, безупречного вокала в сочетании с выдающимся актёрским талантом не показал никто.
Бельведерский конкурс не знает возрастных ограничений. К участию в конкурсе им. Г. Отса приглашаются и участвуют в нём вокалисты от 20 до 38 лет. Средний возраст финалистов составил 27. На «Бельведере» немного больше – 29. Но в отличие от последнего, конкурс им. Г. Отса проявляет интерес не только к победителям и финалистам, но и к участникам двух первых туров, показателем чего явилось участие в гала-концерте пятерых конкурсантов, не прошедших в финал (их средний возраст ещё ниже – 22 года).
Отмечу двоих: Марлену Кейне из Риги, солистку Латвийской Национальной оперы, и Алексея Юрковского из Сыктывкара, студента 4-го курса Колледжа искусств Республики Коми. Марлена спела вальс Мюзетты из «Богемы» Пуччини, а Алексей – Второй романс Демона из одноимённой оперы Рубинштейна. Это было хорошо, и, между прочим, давало понять, какую острую борьбу выдержали конкурсанты.
Кого мне не хватило в финале и на гала-концерте, так это Канати Таксиархула, меццо-сопрано из Германии, но сейчас не об этом.
Конкурс им. Г. Отса – молодой да ранний. В Петербурге проводится немало подобных мероприятий и многие постарше будут. Но, возможно, уже сейчас конкурс, созданный Зоей Тумановой-Родман, выдвинулся на одно из ведущих мест в своей категории.
Даже на фоне Бельведерского им. Г. Габора конкурс им. Г. Отса смотрится достойно, а один из членов жюри (Алекс Григорьев) согласился с определением «российский филиал “Бельведера”».
Александр Малнач