Нет, не дуду, а лирические сцены – сцены-то остались, а вот лирика испарилась, или её сжевала вон та корова…
В Большом театре очередная премьера – после двухлетнего перерыва в афишу вернулся «Евгений Онегин» Петра Ильича Чайковского – опера, которая всенепременно должна быть в репертуаре любого оперного театра России.
Предыдущий спектакль Дмитрия Чернякова, вызвавший сначала много споров, шёл на Новой сцене, предназначенной для экспериментов, одиннадцать лет и сошёл с неё уже без шума.
После “Русалки” Дворжака, прервавшей, полосу опер, поставленных режиссёрами драмтеатров – опыт, который, мягко говоря, трудно назвать удачным – затеплилась надежда, что кризис режиссёрской оперы Большой преодолел. Но работа Евгения Арье развеяла эти надежды «как сон, как утренний туман».
Снова бесплодные попытки притянуть за уши Чайковского к Пушкину. Набивший оскомину медведь из сна Татьяны.
Хорошо хоть, что медведь не обнажается на сцене, как в постановке А. Жагарса, привозимой несколько лет назад Рижской оперой в Москву. Но здесь медведь не страшный, а карикатурный.
Постановка поражает убожеством. Создаётся впечатление, что режиссёр и сценограф Семён Пастух не знают, что делать с огромным пространством сцены Большого театра.
При открытии занавеса перед зрителями предстаёт огромный, во всю сцену, стриженый газон, напоминающий футбольное поле. Даже лугом это трудно назвать, потому как луг это всё-таки высокие травы.
В глубине сцены муляжи лошади и коровы, кур и гусей. Барская усадьба обозначена садовой скамейкой и качелями на переднем плане.
Вот тут-то и выросла развесистая клюква. Ларины – помещики, значит живут в сельской местности. А какие её признаки? Ну конечно же, живность. По воле постановщиков эта живность бродит неподалеку от барского дома.
А в реальности у господских усадеб был парк, куда ни кур, ни коров не пускали. Для них были скотный и птичий дворы.
Ларина и няня Филипьевна варенья не варят, а прикладываются к бутылочке, а их отношения скорее напоминают подружек, а не барыни с крепостной.
Развлекаются они с подзорной трубой. Какова её функция – неизвестно.
В огромном объёме пустой сцены голоса певцов теряются. Ленский привозит Онегина на допотопном авто, которых в те времена ещё и в помине не было. Заглохшую самобеглую коляску крестьяне выкатывают со сцены на руках.
В конце первой картины появляется хор поселян в красных одеждах. Вместе с ними огромные ряженые красные гуси. Как известно, гуси Рим спасли. Но спасти спектакль им не удалось.
В сцене письма Татьяны без лишних затей с газона убирают муляжи животных, а в центре ставят кровать. Остальная сцена абсолютно пуста. (Нечто подобное мы видели лет тридцать назад. Тогда Рижский театр привёз на гастроли в Москву «Отелло» Верди с неувядающим Карлисом Зариньшем в заглавной партии. Там в финале тоже на сцене, но затянутой в чёрные сукна, стояла высвеченная одна кровать. Но это логически завершало сценографическую идею: от акта к акту сцена избавлялась от лишних предметов. Внимание зрителя концентрировалось на высшей точке трагедии. Здесь же кровать обозначает место действия, и не более того.)
Бал у Лариных тоже даёт повод поехидничать. Сначала бросается в глаза безвкусица костюмов в анилиновых расцветках (художник по костюмам Галина Соловьёва). Сцена настолько забита массовкой, что танцевать невозможно: просто негде. Музыканты располагаются на нескольких драндулетах, на манер персонажей фильмов Феллини.
Любопытно, что бал проходит на том же зелёном газоне. Но кто печётся о сближении Чайковского и Пушкина, тот читал: «Паркет трещал под каблуком». Да и какой в это время года может быть зелёный газон? На дворе январь! Бал-то в честь именин Татьяны, которые приходятся на 25 января!
Дуэль – единственная режиссёрски более-менее пристойная сцена. Но и тут есть «непонятки». Зачем в январе зонты? И почему камердинера Онегина играет травести?
Бал, на котором Онегин по возвращении видит Татьяну, изображают несколько балетных пар, затянутые во всё чёрное. Пластика у них несколько гипертрофированная, чтобы не сказать пародийная. Их поведение напоминает скорее кафешантанных танцовщиц, нежели дам высшего света. Или это символ тёмных сил великосветского общества, в котором вынуждена вращаться Татьяна? Или ещё что-то…
Переусердствовала и Ася Мухина, автор «видеоконтента» (как мы обходились без этого слова?). Картинка со снегопадом в последней сцене намекает, что Татьяна и Онегин объясняются на улице. Прямо как у Зимней канавки в «Пиковой даме».
Можно задавать ещё много вопросов. Хотя бы – почему режиссёр решил, что в предпоследней картине Онегин встречает Татьяну на балу в её доме? Но хватит и этих. Результат зритель оценил ногами – после первого же антракта в зале стало много свободных мест.
Я был на обоих составах 16 и 19 мая 2019 года. Оркестр звучал весьма прилично, точно исполняя все указания Тугана Сохиева. Но и в оркестре лиричности было маловато. Дирижёр не «дышал» вместе с солистами. Оркестр с дирижёром были сами по себе, ну и певцы соответственно.
Удивили непривычно медленные темпы во вступлении. Оркестр играл строго ритмично, с точностью метронома. Ни намёка на рубато даже в чисто оркестровых эпизодах. Казалось бы, всё хорошо, группы звучат достойно, даже медь чиста (насколько это реально возможно), струнные превосходны… Но каких-то важных струн души всё это не затрагивает.
Самыми интересными в спектакле оказались певцы. Мы привыкли, что когда речь заходит о «Евгении Онегине», то первый вопрос: «Кто поёт Ленского?». Реже «Кто поёт Татьяну?».
Впервые на моей памяти центр интереса прочно переместился на партию заглавного персонажа. И заслуга в этом целиком Игоря Головатенко. Он в этой партии великолепен – и сценически, и ещё более вокально!
На сегодня он единственный, кто сможет один перевесить все огрехи постановки, и я предвижу, что на него будут ходить, как в своё время ходили на Козловского и Лемешева в партии Ленского.
По вокалу первый состав был хорош весь. Слаженный ансамбль получился у Лариной (Елена Зеленская) с Филипьевной (в обоих составах Евгения Сегенюк, во втором составе она была выше других и вокально, и актёрски).
Очень хорош Ленский – Алексей Неклюдов. Он сдержанно, без пафосных штампов провёл сцену дуэли.
Прекрасно спела Татьяну Анна Нечаева. Ольга (Алина Черташ) показала замечательное контральто с красивыми низами. У Гремина (Михаил Казаков) была слышна некоторая усталость.
Второй состав: Онегин – Станислав Куфлюк, Ленский – Илья Селиванов, Татьяна – Екатерина Морозова, Ольга – Екатерина Воронцова. Гремин – Денис Макаров.
Куфлюк обладает неплохим баритоном, над которым ещё надо поработать, расширить палитру красок – здесь он был довольно однообразен.
Селиванов скорее драматический тенор, и Ленский получился у него жестковатым.
Денис Макаров обладает красивым басом с хорошими низами, но его Гремин в своей арии был слишком бесстрастен для такой исповеди.
Огорчила Екатерина Морозова. В концертах Молодёжной оперной программы Большого театра она показывала прекрасный вокал и безупречный вкус. Заслуженный успех принесла ей партия Русалки в опере Дворжака. Здесь же что-то было не так.
Во-первых, она нечисто интонировала. Во-вторых, сценически она была инертна и тускла. Хочется надеяться, что у певицы был просто неудачный день, и она ещё блеснёт перед нами всеми гранями своего таланта.
Хочу отметить хорошую дикцию и у солистов, и у хора.
Владимир Ойвин