В последнее воскресенье мая на сцене Берлинской филармонии за пультом прославленного оркестра стоял выдающийся голландский дирижер Бернард Хайтинк.
Берлинский филармонический оркестр посвятил свое выступление светлой памяти дирижера Лорина Маазеля. Маэстро должен был дирижировать эти майские концерты, но сердце музыканта остановилось еще в июле прошлого года.
Бернард Хайтинк откликнулся на приглашение Берлинского филармонического оркестра, встречи с которым у него происходят несколько раз в сезон.
Еще в марте голландский маэстро с триумфом провел программу из произведений Людвига Ван Бетховена. Берлинский филармонический оркестр исполнил Шестую «Пасторальную» симфонию фа мажор и Скрипичный концерт (солистка – Изабелла Фауст).
На сей раз Бернард Хайтинк обратился к симфониям Франца Шуберта и Дмитрия Шостаковича.
Концерт открыла Пятая симфония Шуберта, написанная для камерного состава оркестра. Произведение проникнуто светлыми романтическими настроениями, изяществом мелодий и гибким мелодическим рисунком.
Игра Берлинского филармонического оркестра была совершенной и безупречной. Необычайная теплота и искренность, свойственные интеллектуальной натуре Бернарда Хайтинка, его выразительные руки особенно вдохновляли немецкий коллектив. Хайтинк предельно требователен к каждому из музыкантов. Он способен перевести партитуру в реальное звучание, как это оказалось в случае с Пятнадцатой симфонией Д. Д. Шостаковича, продолжившей концертный вечер.
Каждая новая интерпретация обязательно должна иметь свое лицо. В музыкальном материале последней симфонии композитора Хайтинк был скуп на жесты. Зашифрованный Шостаковичем мир цитат, аллюзий для каждого слушателя имеет что-то своё сокровенное, неподдающееся истолкованию.
В прочтении Бернарда Хайтинка эта симфония обрела величественную, «застывшую» музыку. Траурный хорал духовых в начале второй части воспринимался скорбной эпитафией, безмолвным реквиемом. Из этой звенящей тишины с колкими созвучиями контрабасов родилось зловещее обманчивое скерцо (Allegretto). Мозаика ударных финала подобно пляске скелетов перекликалась с кодой второй части Четвёртой симфонии.
1936 и 1971 годы (время создания этих симфоний) были тяжёлыми и мучительными для композитора. Последние секунды человеческой жизни в финале симфонии мерно отстукивали ударные, подобно маятнику, перед тем как сделать шаг в загробную жизнь. Бернард Хайтинк хранил гордое молчание, его плавно опускающиеся руки еще долго не могли остановить течение музыкальной материи.
Виктор Александров, ClassicalMusicNews.Ru (Берлин, Германия)