Во втором отделении концерта ансамбль исполнил Фортепианное трио N2 ми минор (оно же — "Трио памяти Ивана Соллертинского") Дмитрия Шостаковича. В Первой части этого произведения виолончель забирается еще выше скрипки — звук получается тонким и поэтичным, но надломленным. Этот его характер отлично передал Флориан Эггнер, заставив виолончель звучать совершенно другим тембром, чем у романтиков. Шостакович был сыгран музыкантами технично и с чувством, а финальная часть, головокружительная по своей виртуозности и впечатляющая по тембрам (в эпизодах с пиццикато скрипка, кажется, перевоплощается в простодушную балалайку), заставила зал аплодировать стоя. Участникам очень успешного трио к таким экстатическим выражениям восторга не привыкать: как это принято в академическом исполнительстве, их успешность подтверждает уровень залов, где они выступают,— есть среди них и Carnegie Hall, а в графике их нынешних гастролей киевская филармония может гордиться соседством с амстердамским Concertgebouw.
Три на трио
Готовя для Киева концертную программу из произведений, входящих в двадцатку самых известных фортепианных трио всех времен и народов, австрийские музыканты из Eggner Trio явно адресовали ее узкому кругу ценителей этого интеллектуального жанра. Тем не менее, как и на другие филармонические акции, поддерживаемые Австрийским культурным форумом, слушателей пришло довольно много, потому для большинства топовые фортепианные трио оказались абсолютно незнакомы. В другой ситуации это означало бы недоуменно-скованную реакцию зала, но только не в случае с Eggner Trio, участники которого умеют наделить звуковую ткань самобытным характером, а музыкальные образы — неподдельной живостью.
Теми же эпитетами можно было бы наградить и самих участников Eggner Trio — виолончелиста Флориана, скрипача Георга и пианиста Кристофа (кстати, он сменил виолончель на этот инструмент в 12 лет — чрезвычайно поздно как для топового исполнителя) Эггнеров. Среди большинства академических музыкантов братья, среди прочего, выделяются подчеркнутым вниманием к эстетичности своего внешнего вида — аккуратные бородки и стрижки, пурпурные сорочки в первом отделении и бирюзовые — во втором. При этом, слушая безукоризненную игру Эггнеров, сложно поверить, что их в принципе может интересовать что-то, кроме музыки.
Шедевром интерпретации стало Фортепианное трио N1 ре минор Роберта Шумана — музыканты как будто заново слепили его из любовных романсов композитора, придавая напевность и страсть не только мелодиям, но и аккомпанементу. Чувство локтя и синхронность движений тут были доведены до такого изящества, что, даже не зная биографий членов ансамбля, можно было заподозрить их в кровном родстве. Любые темповые и динамические сдвиги, скоростью и внезапностью напоминавшие порывы ветра, осуществлялись легко и тонко, оставляя впечатление живой дышащей фактуры.
В схожем ключе — возвышенном, но возбужденном — исполнители представили и Адажио Ми-бемоль мажор (известное также под названием Ноктюрн) Франца Шуберта. Тут участники трио особое внимание уделили свойственным композитору блуждающим гармониям. Заостряя внимание на медленно перетекающих друг в друга гармониях, музыканты не оставили сомнения в том, что Шуберт в этом произведении — абсолютно самобытный композитор, а не настойчивый продолжатель Людвига ван Бетховена, как это принято считать.
Кстати