“Когда я папе с мамой сказал, что собираюсь стать певцом, папа удивился: «Сынок, мы же все поем, может, что-то посерьезнее выберешь?»
– улыбается один из известнейших басов российской оперной сцены Отар Кунчулиа.
В Заполярье в филармонии он побывал во второй раз, гастроли в Мурманске, Кировске, Апатитах и Оленегорске состоялись в рамках проекта московского фонда «Таланты мира».
Этот уникальный проект основан грузинским баритоном Давидом Гвинианидзе и вот уже одиннадцать лет дарит российской провинции возможность слышать лучшие голоса современной сцены.
Работают в фонде на износ. Сопрано центра оперного пения Галины Вишневской Вероника Погребная -Ляликова и приглашенные солисты Большого театра меццо-сопрано Элизабет Эннарис и бас Отар Кунчулиа в каждый из городов нашей области привезли особенную программу. В команде еще виртуозный аккомпаниатор Сергей Семенов и директор фонда Антон Новиков, которого артисты называют не иначе как своим ангелом-хранителем: все под контролем и всегда с улыбкой.
Отар к кочевой жизни привык – успел поработать в разных точках мира. Начал в Тбилисском оперном театре, где пел в «Севильском цирюльнике», «Дон Жуане», «Иоланте», «Евгении Онегине», «Макбете»… Преподавал в тбилисской консерватории, провел несколько лет в Европе, а последние пять лет – приглашенный солист Большого театра. Там у него «Царская невеста», «Турандот», «Набукко»… А еще он сотрудничает с различными театрами России.
“Есть любимые города. где я часто бываю – Калуга, Ульяновск, там друзья, там меня ждут, но в любом городе и на любом проекте у меня правило – выложиться абсолютно. Как в любви. После выступления даже огарка от меня не остается – весь сгораю. На что мы, грузины, любим детей – и своих, и чужих, и даже тех, которых по телевизору показывают, – но после спектакля у меня пару дней не хватает сил, чтоб даже с ребенком поговорить”,
– признается он.
Кунчулиа знает: его жизнь – голос, значит, ради голоса нужно приносить жертвы:
“Господь певцам дал сокровище, которое всегда с нами, его надо беречь. Накануне, а лучше дней за десять до выступления, исключается алкоголь, ну и с любимой нельзя общаться. Если хочешь достичь вершин, надо быть аскетом. Вот когда закончишь карьеру, тогда и позволишь себе все, что сможешь.”
В разные годы его жизнь была связана не только с оперой, но и с эстрадой (пел в знаменитом «Орэро»), и с народным пением. Приехав из крошечного приморского городка Ланчхути в республиканскую столицу, поступил в училище, где народная грузинская песня была профильным предметом. Впрочем, она в Сакартвело вообще вторая религия. Недаром картвельское многоголосие было признано ЮНЕСКО мировым достоянием. Оно – древнейшее в мире.
“Если наша нация может чем-то гордиться кроме того, что ей десять тысяч лет, то – пением. Но я и русскую песню обожаю, у меня десятки песен в репертуаре. Она прекрасна. Вот почему нас так трогают Мусоргский, Глинка или Бородин? Потому что у их музыки народная основа. Знаете, когда начинается «Борис Годунов», в котором я занят в Большом, у меня все внутри переворачивается…
Даже маму как-то спросил, нет ли в нашем роду русских – с чего бы еще такие ощущения? Но мама говорит, мы чистокровные грузины.”
На родине Отар Кунчулиа в последнее время редкий гость. Смеясь, называет себя обрусевшим грузином – 34 года в Москве. В последний раз пел на грузинской сцене в прошлом году, на юбилее своего учителя Тенгиза Мушкудиани, великого баса. Еще одно из недавних выступлений состоялось в Тбилиси по трогательному и «очень грузинскому» поводу: Отар дал сольный концерт, посвященный 80-летию своей мамы.
Несмотря на то, что сам поет в Тбилиси редко, Кунчулиа не теряет связи с тамошней консерваторией и ее выпускниками. Этих молодых ребят он по мере сил поддерживает. Причина – не только знаменитая грузинская взаимовыручка, но и отличный уровень подготовки, который по-прежнему дают в Тбилиси.
“Грузия очень богата великими голосами, выдающимися. Мне Всевышний дал огромный бриллиант – голос, но весь мой талант блекнет в сравнении с молодыми ребятами, которые не сегодня-завтра станут звездами. Они поистине достойны мировой славы. Когда приезжают в Москву, с удовольствием занимаюсь с ними, даю рекомендации, звоню в театры, концертные организации – они родились для искусства, для музыки, их надо поддерживать!”
Он рассказывает: несколько молодых вокалистов, поработав в Ла Скала, который, как и немецкие оперные театры, систематически «рекрутирует» грузинских певцов, разводили руками, мол, в Тбилисской консерватории бывали голоса и получше, чем те, что встретились в Италии. Это от природы, кроме того, в консерватории хорошая итальянская школа, которую внедрил Дмитрий Усатов – основатель консерватории и тот самый человек, что открыл миру Шаляпина.
Насчет последних скандалов, сотрясавших Большой театр, Кунчулиа говорит: то, что не все ладно в королевстве, было понятно давно, трения между персонажами, ставшими фигурантами громкого уголовного дела, давние. Уверяет: Цискаридзе «как грузин грузину» жаловался Отару – ждет не дождется, когда оставит сцену с ее склоками и уйдет в педагогическую работу.
“Театр – маленькое государство, трения есть всегда. И во внутренней конкуренции я смысла не вижу. У нас 10 басов, 10 теноров, 30 сопрано – кому-то нравится один, кому-то – другой. Все субъективно. Я, например, радуюсь, когда мой коллега-бас поет хорошо, горжусь. Только краснеть за коллег не люблю.”