Молодая звезда мировой оперы, лирико-колоратурное сопрано Ольга Перетятько 26 ноября впервые выступит в Концертном зале им. Чайковского с Российским национальным оркестром под управлением Михаила Плетнева.
В программе сольного концерта арии Моцарта, романсы Рахманинова и Чайковского.
– В программе заявлены Моцарт, Чайковский и Рахманинов – вы решили сыграть на контрасте?
– Но в этом нет ничего удивительного – я была и останусь русской певицей. Романсы Рахманинова входят в мой камерный репертуар, который я исполняю на сольных концертах с пианистом. Когда маэстро Плетнев предложил мне спеть романсы с оркестром, я с радостью согласилась, тем более что Чайковского он оркестровал сам специально для этого концерта. Мне показалось интересным противопоставить Моцарта в первом отделении русским композиторам во втором.
– Вы впервые выступаете с Михаилом Плетневым?
– Да, я никогда не работала с маэстро, но всегда восхищалась им – потрясающе глубоким музыкантом и надеюсь, что нам понравится музицировать вместе, тем более что наше сотрудничество продолжится, уже запланирован концерт в Кельне в следующем сезоне.
– Распространено мнение, что русские не умеют петь Моцарта. Вы стали одним из счастливых исключений, поскольку вам доверили исполнить одну из самых виртуозных партий в его опере “Луций Сулла” в моцартовской Мекке – на Зальцбургском фестивале. В чем заключается сложность исполнения Моцарта?
– Если честно, я не понимаю, в чем сложности. Просто когда я пою Моцарта, я в каком-то смысле чувствую себя инструментом, и вариации, если они имеются в арии, тоже будут инструментальными: в них меньше рубато, меньше фермат, голос является частью оркестровой партитуры – так я это вижу.
– До вас в Зальцбурге в операх Моцарта было дозволено блистать лишь Анне Нетребко.
– В Зальцбурге каждое лето кто-то блистает. Меня не перестают сравнивать с Анной, называя “второй Нетребко”. Я, конечно, слежу за тем, что она делает на сцене, восхищаюсь ее работоспособностью, достаточно перечислить хотя бы количество исполненных ею партий.
– Кто научил вас искусству колоратурного пения?
– Канадская певица Бренда Митчелл, у которой я училась в Берлине, – она “причесала” мои колоратуры. Дальнейшие мои “университеты” происходят непосредственно на сцене, которая “одергивает” и учит относительности, объективной оценке своих возможностей.
Если в классе, где поешь в сопровождении рояля, как будто все получается, задумывается практически невозможное – бесконечные фразы на одном дыхании, особые краски, вариации, то когда на сцене добавляются оркестр, движение, костюмы и волнение, тогда вдруг понимаешь, что дыхание будет все же короче, чем планировал, танцы и беготня, так убедительно получавшиеся на репетиции с режиссером, тут тебя не убеждают. Но искусству колоратуры обучить трудно, многое зависит от природных задатков, а также от головы и способности быстро мыслить и предслышать.
– Что вы чувствуете, когда поете высокие ноты? Голова не кружится?
– Голова не кружится, высокие ноты – это в первую очередь контроль. Иногда при хорошо взятой высокой длинной ноте может возникнуть такое ощущение, когда не хочется спускаться: так бы и держала ее целых два часа.
– Ваш дебют в партии Марфы в октябрьской премьере “Царской невесты” Римского-Корсакова в постановке Дмитрия Чернякова в Берлине стал отступлением от “генеральной линии” вашей карьеры. Вы планируете впредь совершать “диверсии” в сторону русского репертуара?
– К сожалению, русского репертуара для моего типа голоса мало. Марфа в Берлине стала приятным исключением, хотя партия неблагодарная, поскольку публика все равно больше запомнит страсти Любаши и Грязного – слишком неравнозначный музыкально-драматургический материал. Но мне было очень важно исполнить эту партию в Берлине и поспособствовать продвижению “Царской невесты” на Западе, музыка которой достойна мировой известности.
– Не собираетесь выступить в России на оперной сцене?
– Я мечтаю спеть в полноценном оперном спектакле, но это сложно, поскольку найти в экстренном порядке в своем расписании несколько недель на участие в постановке сложно, а российские театры, к сожалению, не планируют на несколько сезонов вперед. Поэтому пока приходится довольствоваться концертами.
Ольга Перетятько родилась в Ленинграде. С 15 лет пела в хоре Мариинского театра. Окончила Высшую школу музыки им. Х. Эйслера в Берлине. Сенсациями стали выступления певицы на фестивале Россини в Пезаро в партии Матильды ди Шабран в одноименной опере и дебют на Зальцбургском фестивале в партии Джунии в опере “Луций Сулла” Моцарта. Выступала с дирижерами Даниэлем Баренбоймом, Марком Минковским, Зубином Метой, Альберто Дзеддой, Лорином Маазелем.