Выпускница Центральной музыкальной школы и Московской консерватории, солистка Симфонического Оркестра Радио Вены, член жюри XII Международного конкурса молодых музыкантов, Анна Верхоланцева рассказывает о том, как складывается ее творческая судьба за рубежом, почему юному музыканту нужны конкурсы, и каким образом в ее жизни появилась арфа.
─ Часто ли Вам приходится принимать участие в работе жюри на разных конкурсах?
─ Достаточно часто.
─ Как Вы себя чувствуете в роли судьи?
─ Это всегда очень сложно, ведь можно сказать, что ты решаешь судьбу того или иного конкурсанта. Это очень щекотливый момент. Но я что хочу заметить: конкурс – это еще не самый важный показатель мастерства, потому что есть очень много музыкантов, которые просто не выдерживают напряжения на состязании.
Они, может, и не очень хорошо играют на конкурсах, но, находясь в более спокойных условиях, показывают просто феноменальное исполнительское мастерство! Конкурс – это всегда некий стимул, но далеко не всегда объективный показатель. Но в конечном итоге, усилия, затраченные на состязании, всегда оправдываются.
─ Будучи членом жюри XII Международного конкурса молодых музыкантов, на что Вы в первую очередь обращаете внимание, оценивая порой очень юных исполнителей?
─ Так же, как и везде: на музыку. Отличной техникой сейчас никого не удивишь, сейчас пальцы бегают у всех, все играют прекрасно. Но вот сделать настоящую музыку может не каждый. Ведь это – вопрос одаренности, вопрос музыкального образования…
─ Сейчас идет довольно много споров относительно того, стоит ли детям принимать участие в конкурсах. Специалисты из разных областей считают, что конкурсы вредны для нервной системы, да и в условиях соперничества воспитываются не самые лучшие моральные качества. Что на эту тему думаете Вы?
─ Я думаю, что конкурс не может воспитать дурных качеств, потому что состязание – это, прежде всего, стимул к занятиям. На мой субъективный взгляд, конкурсы идут на пользу исполнителям. И если человек собирается стать профессиональным музыкантом, то он изначально настраивает себя на то, что в дальнейшем он будет постоянно находится на сцене.
И если у него перед выступлением дрожат руки, что же он будет делать дальше? Я считаю, что конкурсы должны помогать. А вообще наша профессия предполагает, что каждый исполнитель должен себя показать.
─ А сколько Вам было лет, когда Вы впервые приняли участие в конкурсе?
─ Лет 14. Это был всероссийский конкурс. Проводился он в Ленинграде. Было страшно, конечно, но я как-то переборола этот страх.
─ Как получилось, что стали заниматься музыкой? Почему выбрали именно арфу?
─ Это произошло совершенно случайно, и не по моей инициативе. Мой педагог Елена Николаевна Ильинская набирала себе учеников. Однажды она разговорилась с женой моего отца и рассказала, что ищет детей для обучения. Меня, 6-летнего ребенка, привели к ней. Мне все эти занятия с самого начала очень не понравились, играть я не хотела.
Но Елена Николаевна очень мудро выстроила диалог со мной, можно сказать, заманила. У нее стояла шкатулка с бижутерией, которая меня очень интересовала. Так вот каждый раз после урока мне было разрешено поиграть во все эти бусы и кольца. Таким образом, шаг за шагом я втянулась в музыкальные занятия. А спустя еще немного времени я уже и не представляла свою жизнь без арфы.
─ Сегодня Вы принимаете участие в работе конкурса, организованном ЦМШ, школой, которую Вы окончили. Приятно вернуться в родные стены?
─ Очень приятно! Я рада встрече со своей школой и с педагогами: некоторые из них до сих пор преподают! Конечно, само здание совсем другое, не то, в котором учились мы, но атмосфера та же, что и во времена моего детства.
─ На Ваш взгляд нынешние ученики отличаются от школьников Вашего поколения?
─ Конечно, отличаются! Времена же тоже изменись. Мы были более наивными, нацеленными на некий прогресс. Нынешнее компьютерное поколение более прагматично, на мой взгляд. Хотя, конечно, нельзя грести всех под одну гребенку.
─ Прежде, чем стать солисткой в Симфоническом оркестре Венского Радио, Вы были первой арфисткой в Московском государственном оркестре кинематографии, Российском филармоническом оркестре… Можно ли сказать, что каждый из этих этапов в Вашей жизни принес свои плоды?
─ Безусловно! Я очень любила свою работу в Государственном оркестре кинематографии у дирижёра, народного артиста России Сергея Ивановича Скрипки. Для меня было большим удовольствием записывать музыку к фильмам. Это – совершенно неповторимый опыт, благодаря которому, я шла вперед. Я, например, могу без ошибок прочитать с листа прямо на записи. Это – результат наработанного опыта.
─ А как сложилось, что Вы уехали из страны?
─ Это произошло в 1999 году. В стране шел кризис. Оркестр под управлением Александра Ведерникова, где я тогда играла, разваливался. В итоге я потеряла работу. В тот момент моя мама жила в Германии. Она мне посоветовала: «Давай попробуем. Приезжай сюда, может, ты найдешь себя здесь».
Я приехала, даже не думая, что останусь за границей надолго. По-немецки я ни слова не говорила. Было очень трудно: я не знала, как правильно поступить, как у них организована жизнь. Ходила на курсы, изучала язык. А потом постепенно все устроилось.
─ Расскажите о Вашей нынешней работе в Австрии. Много ли приходится работать, ездить на гастроли?
– Работать приходится много. График очень плотный, тем более, что я – единственная арфа в оркестре. Работаю практически на каждой программе. Оркестр Венского Радио играет много современной классики, то есть произведения ныне живущих композиторов. Сейчас, например, у нас начинается очень престижный фестиваль современной музыки «WIEN MODERN» . Меня на конкурс ЦМШ с трудом отпустили…
─ А есть ли разница в работе оркестранта в российском коллективе и в оркестре за рубежом?
─ Разница есть. Заключается она в правах. Я не знаю нынешней ситуации, но раньше российский оркестровый музыкант имел очень мало прав. Это была настоящая диктатура. Музыкант практически ничего не мог. За границей все совсем по-другому: мы имеем право на многое. Но еще раз повторю: я не знаю, что происходит сейчас в российских коллективах.
─ Если какой-либо ведущий российский оркестр сейчас предложит Вам сотрудничество, Вы примете предложение?
─ Вероятно.
─ Вы многого достигли в исполнительском искусстве. Не возникало ли желания попробовать себя в педагогике?
─ На данный момент я преподаю в Австрии. Я получаю удовольствие от педагогического процесса, от тех плодов, которые он приносит, но я не могу сказать, что это – главная цель моей жизни. Я – оркестровый музыкант, мне больше нравится играть.
─ А какое напутствие Вы могли бы дать нашим начинающим арфистам?
─ Никогда не сдаваться!