Андрей Рудометкин (фагот) – солист оркестра Большого театра, художественный руководитель проекта “Фагот+”.
С 1992 по 1997 учился в Академическом музыкальном колледже при МГК им П. И. Чайковского. В 2001 г. закончил Московскую государственную консерваторию им. П. И. Чайковского, а в 2003 г. – аспирантуру Московской государственной Консерватории по классу фагота.
В 1995 г. стал Лауреатом Юношеского Международного конкурса, и в том же году был принят в оркестр Большого театра.
С 1997 г. по настоящее время является солистом оркестра Большего театра России. За время работы в оркестрах исполнял ведущие партии с такими дирижерами как: Е. Ф. Светланов, М. Ф. Эрмлер, А. Н. Лазарев, Г. Н. Рождественский, Ю. Х. Темирканов, В. А. Гергиев и другими выдающимися дирижерами.
– Андрей, вам 35 лет, но на афишах ваше имя стало появляться лишь недавно. Вместе с тем, для слушателей, которые уже были на ваших концертах, очевидно, что каждый концерт с вашим участием – яркое событие. Чем вы занимались до того, как стали выступать соло?
– Тем же, чем занимаюсь и сейчас – работал солистом оркестра в Большом театре России. Оркестр для меня, как и для любого исполнителя-духовика, значит очень много. Горжусь тем, что, когда мне было всего 18 лет, Александр Николаевич Лазарев, тогда главный дирижер Большого театра, предложил мне место стажера в оркестре.
Со временем я был переведен в штат, и до сих пор Большой театр занимает очень важное место в моей жизни. Здесь работал мой отец, замечательный фаготист Юрий Семенович Рудометкин, здесь я познакомился и мог перенимать опыт у целого ряда выдающихся музыкантов – не только фаготистов, и даже не только у артистов оркестра, но и дирижеров, певцов…
– Таким образом, вы – продолжатель династии, и ваше появление в оркестре Большого театра было предопределено.
– Это спорное утверждение. Не нужно думать, что в Большой театр берут на работу всех, кто хочет туда попасть. Поэтому я и сказал, что до сих пор горжусь приглашением маэстро Лазарева, сделанным двадцать лет назад. Не всем в восемнадцать лет так везет.
Хотя, конечно, Большой театр притягивал, поскольку слышал я о нем с детства, ведь там работал не только отец, но и мама, которая была танцовщицей, и большое количество их друзей, которых я знал с детства.
К тому же, Большой театр, как, наверное, и любой другой – это намного больше, чем место работы. Это образ жизни, отношения с коллегами складываются совершенно иначе, иначе относишься к работе, да и сама работа очень специфическая – все в принципе по-другому, чем, например, в симфонических коллективах. Театр обладает колоссальной притягательной силой, и раз почувствовав ее, особенно в молодости – уже трудно отказаться от этого соблазна.
– Коль уж работа в театральном оркестре вызывает такие сильные эмоции – что заставило вас еще и начать выходить на сцену?
– В Московской консерватории я учился у выдающегося фаготиста – Валерия Сергеевича Попова. Он огромное количество времени работал в Госоркестре у Евгения Светланова, сейчас работает в Симфонической Капелле у Валерия Полянского…
Его достижений в области оркестровой игры хватило бы, чтобы он стал значимым явлением в музыкальном мире. Тем не менее, Валерий Сергеевич всю жизнь очень много внимания уделял камерной музыке – и до сих пор периодически выступает с концертами.
По целому ряду причин духовик, даже самый виртуозный, не может быть только солистом – за, может быть, очень редкими исключениями. Тем более, фагот, в отличие от, скажем, флейты или трубы, не такой яркий инструмент.
И все же инструмент очень интересный, обладающий уникальными выразительными средствами, для него написано очень много хорошей музыки – и сольной, и ансамблевой. Существует значительное количество очень хороших записей, где Валерий Сергеевич выступает в ансамбле со звездами первой величины советской музыкальной эпохи.
Для меня очень интересно работать в оркестре, это требует серьезного мастерства и хорошему фаготисту есть, где блеснуть и в театральном, и в оркестровом репертуаре – благо, оркестр Большого театра выступает и как симфонический коллектив.
Целый ряд произведений до сих пор требует очень тщательной подготовки – несмотря на то, что я хорошо их знаю. Но все же подготовка занимает уже не так много времени, как когда-то – и остается время, которое можно потратить еще на что-то…
Кроме того, и в оркестре Большого театра, и вне его, существует огромное количество замечательных музыкантов, с которыми хочется общаться и музицировать теснее, чем это предполагают рамки оркестровой игры. Есть и какие-то произведения, которые привлекают, и музыкальные идеи, которые хочется воплотить.
Одним словом, в какой-то момент возникло ощущение, что оркестровая игра – это прекрасно, но жизнь оркестром не ограничивается. Мне захотелось попробовать сделать что-то самому, и в 2008 году мы с коллегами придумали проект, который условно назвали “Фагот+”.
– В чем идея?
— Я уже сказал, что чисто сольное исполнение не является для меня самоцелью – хотя в рамках уже состоявшихся концертов я много играю соло. Тем не менее, в основу положена мысль о камерной музыке – объединение самых разных музыкальных явлений вокруг фагота. Это не сольный проект в чистом виде – это, скорее, попытка придать структуру моему желанию музицировать с хорошими партнерами.
Есть люди, с которыми мы играем постоянно – это виолончелист Борис Лифановский, с которым мы очень часто придумываем концерты вместе от идеи и до, собственно, воплощения, скрипачи Кирилл Филатов и Роман Денисов, альтисты Илья Соколов и Любовь Токарева, виолончелист Вячеслав Чухнов, перкуссионист Константин Семенов..
Есть те, с кем удается играть не так часто, и некоторые из этих концертов не проходят под “шапкой” “Фагот+”. Тем не менее, все эти концерты, безусловно связаны некоторой внутренней идеей.
К тому же, я знаю, что есть большое количество отличных исполнителей, которые не так часто появляются на эстраде – и это потеря как для них самих, так и для слушателей. Поэтому еще одна составляющая идеи – познакомить слушателей и артистов друг с другом, показать, что в Москве (да, я уверен, и не только в Москве), помимо десятка всем известных имен, есть прекрасные музыканты, чье исполнение может захватывать не меньше, чем игра мировых звезд.
– Но ведь на концерты малоизвестных исполнителей труднее привлечь публику? Каким образом строится организационная часть тех концертов, которые вы организуете?
– Я бы не хотел сейчас вдаваться в организационные подробности. Ясно, что в Москве организовать и провести концерт достаточно сложно. При этом все концерты, за организацию которых мы брались в последние годы, собирали полные залы.
Как исполнителей, так и слушателей привлекают небанальные программы, которые мы предлагали. Другой вопрос, что тут проявляется большой плюc работы в оркестре: артисты сравнительно стабильно обеспечены материально и изредка могут позволить себе не думать о коммерческой составляющей некоего концерта. Хотя, разумеется, составляющая эта – всегда “головная боль”.
– Чем порадуете слушателей в ближайшее время?
– 27 апреля в клубе “Трамплин” мы выступим с программой “Фагот+Джаз”. Это обработки целого ряда джазовых (да и не совсем джазовых) произведений для солирующего фагота, струнного квартета, бас-гитары и перкуссии.
Состав уникальный, поэтому и все обработки, не постесняюсь сказать, уникальны. Мы давно не играли эту программу, но по прошлым выступлениям я помню, что она вызывала живой интерес и слушатели были очень довольны. Надеюсь, так будет и в этот раз. Кстати, в клубах мы еще не играли – так что это будет первым и очень интересным для нас опытом.
Надеемся увидеть в зале и своих постоянных слушателей, и тех, кто еще не знаком с нами, зато знаком с клубной жизнью Москвы. Думаю, нам есть чем удивить и порадовать как тех, так и других.
Беседовал Павел Жигунов