Российская газета: Кто первым предложил сотрудничество, легко ли складывался союз музыкантов различных жанров?
Игорь Бутман: Мы же не в лесу все время играли. Я знал, что есть такой выдающийся дирижер и альтист Юрий Башмет, который интересуется и джазом, даже экспериментировал с «Арсеналом» Алексея Козлова. А Юрий знал обо мне. И еще у нас был хороший общий приятель – пианист Игорь Рахильсон (играл еще в самом первом квартете, который Игорь Бутман организовал в 1978 году – будучи студентом Музыкального училища имени Мусоргского – Прим. А. А.). Рахильсон на свой страх и риск специально для нас сочинил джазовую сюиту – для двух оркестров, альта, саксофона и фортепиано. Нам с Юрием Башметом она понравилась, поэтому мы и стали ее исполнять.
РГ: Вы уже сотрудничали с Башметом, записывались вместе и даже представили клип на «Вокализ» Сергея Рахманинова. Теперь, в формате оркестров, работать с мэтром оказалось сложнее?
Бутман: Теперь у нас на сцене в общей сложности 35 человек: медные инструменты, струнные, рояль, ударные… Но Юрий Башмет – феноменальный музыкант, он отлично разбирается и в джазе, чувствует его нюансы. А на то, как он работает со своим оркестром мои ребята, тоже замечательные и самобытные музыканты, обращали дополнительное внимание и тоже чему-то учились.
В Англии уже вышла пластинка с записью этой сюиты (правда там Игорь Бутман играет не с Биг-Бэндом, а со своим квартетом – Прим. А. А.) . И в США – тоже. Это был мировой релиз. Однако в нашей стране, насколько я знаю, альбом можно купить только через Интернет, на компакт-диске сюита в России так и не выходила, увы.
РГ: Вы гастролировали в Северной Америке около года назад, представляя альбом джазовых кавер-версий песен из советских мультфильмов «Веселые истории» (в США он вышел под названием Magic Land). Кто-то из американцев во время нынешнего тура признавался в том, что за год тоже стал поклонником наших мультиков?
Бутман: Про других не знаю, но Чик Кориа (культовый американский джазовый пианист – Прим. А. А.) их точно полюбил. Особенно «Приключения Буратино» и «Ну, погоди», к теме из которого он даже придумал собственное новое вступление на рояле.
Впрочем, в нынешнем туре с альбома «Веселые истории» мы сыграли только «Ну, погоди!». А больший акцент хотелось сделать все-таки на новых композициях. В частности исполнили триптих на темы произведений Сергея Рахманинова, в который дополнительно вошли и джазовые обработки «Очи, черные» и «Ямщик, не гони лошадей». Зрителей приходилось предупреждать о том, что они могут не узнать знакомые темы – мы намерено играли их по-джазовому импровизационно и оригинально.
Сейчас нам с Юрием Башметом очень интересно соединять джаз и классическую музыку.
РГ: Насколько благодарно воспринимают такой синтез консервативные поклонники классики и джаза?
Бутман: Николай Левиновский сделал для нас уже несколько интересных вещей – частности в этом американском туре мы играли с «Солистами Москвы» «Шехерезаду» Римского-Корсакова. Это большое полотно, партитура – на девять страничек. Правда, мы с Башметом подсократили – иначе пришлось бы играть в концерте только ее. «Шехерезада» – это музыка XXI века: произведение Римского-Корсакова в джазовом варианте. Очень интересно получилось – мы могли брать и создавать новые темы, с нашим пониманием музыки. Этим мы, возможно, внесем свою лепту в развитие современной музыки. По крайней мере, получается пока очень оригинально. Поэтому я хочу продолжить работать в этом направлении.
РГ: Как оценили гастроли россиян в США – на родине джаза?
Бутман: Во всех восьми городах мы выступали в больших залах: в Бостоне, Сиэтле, Лос-Анжелесе, Нью-Йорке, других. И везде был аншлаг. Тем более, что мы играли по мировым стандартам, согласно которым выступать полагается как минимум два-три часа, не меньше.
Зрители в США избалованы хорошей музыкой, после нас в одном из городов, кстати, играл Херби Хэнкок. Но многие американцы уже знают нашу музыку, и они пришли на концерты – снова послушать то, как себе представляют джаз в России. Кому-то из зрителей, как они потом признавались, понравилась наша виртуозность, кому-то – ансамблевая слаженность. Были и критические статьи, один журналист не совсем понял идею нашего сочетания джаза с классической музыкой. А однажды была претензия, что будто бы мы играли с микрофонами на сцене, хотя они и не были включены – просто техники забыли унести их за кулисы. И один критик перепутал "Испанское каприччио" с «Шехерезадой»…
РГ: Хорошо хоть, что не с итальянским капуччино.
Бутман: Такое было бы уже слишком. Но если кто не слышал, или не понял нашей музыки, то это значит, что он просто дилетант. Хотя для нас это оказалось неплохо: стало своеобразным пинком под одно место – напоминанием о том, что не все надо принимать как должное. А если кто что-то не понял, то может и мы что-то не доработали?! Или требуется дополнительно погромче объявлять информацию со сцены…
Александр Алексеев, "Российская газета"