
По моим подсчетам 4 апреля 2016 Владимир Урин должен отметит 1001 ночь на посту генерального директора Большого театра России.
Возможно, я и ошибся на день или другой, но мы прекрасно понимаем, что в биографии директора главного театра страны второй тысячи дней и ночей все равно не будет. А значит пора подвести некоторые промежуточные итоги эпохи Владимира Урина.
То, что эпоха эта уже сформировалась, приносит свои плоды, какими бы они ни были, думаю, не вызывает сомнения у всех, кто внимательно следит за развитием и ежедневной жизнью Большого театра. Очевидный почерк нового директора явственно ощущается в том, что набор приглашенных режиссеров немного напоминает секретариат СТД, а весь Большой все чаще сравнивают с «филиалом Стасика».
Если это сравнение еще пару лет назад казалось натянутым, то сегодня невозможно не ощущать, как Большой на глазах становится театром муниципального масштаба.
И дело даже не в том, что вместе с Уриным в Большой перешли «мозги» театра на Большой Дмитровке. Сегодня уже никто не может отрицать, что театр погрузился в рутинное болото, где, кажется, главная задача директора в силу его преклонного возраста – пересидеть, сделать всё так, чтобы люди поменьше обращали внимание на Большой театр.
В общем, увы, наши правители опять ошиблись: был человек абсолютно на своем месте директора муниципального театра, и театр был неплохим. Но Большой театр не каждому по зубам. Вернее, почти никому. Тем более, что, как мне кажется, директор и сам перешел некоторую нравственную черту, слишком очевидно сводя счеты с Сергеем Филиным, или приняв на работу свою жену, что, согласитесь, в любом учреждении и во все времена выглядит некрасиво.
Многие годы я хожу в этот театр и пишу о нем. И больше всего меня пугает то, что сегодня актуально звучат статьи, написанные еще двадцать лет назад. Помню, в 1996 году в «Независимой газете» мы сделали целый разворот, призывая обратить внимание на то, что Большой театр должен возглавлять интендант западного толка. Такой, как покойный Жерар Мортье, или нынешний интендант Мюнхена Клаус Бахлер. В любом случае – человек, создающий собственную концепцию, рожденную своим сердцем и головой, а не крепкий хозяйственник в шерстяной водолазке, которому что и как делать подсказывают советники, наушники или домашние «шехеразады».
В нынешней ситуации, как и многие предыдущие десятилетия, вместо концепции мы видим лишь желание приглашать звезд, покупать их любой ценой, будь то режиссер Лев Додин, чья неудачная «Пиковая дама» стала одним из первых провалов эпохи Урина, или примадонна Анна Нетребко на пару с мужем, которые украсят следующий сезон театра.
Главная миссия Большого театра – быть ответственным за русский репертуар – не выполняется. Где-то там за кордоном Дмитрий Черняков собирает многотысячные залы на свои «Леди Макбет Мценского уезда» и «Иоланту+Щелкунчик», а Алексей Ратманский выпускает новые версии «Спящей красавицы» и «Лебединого озера».
Можно по-разному относится к их творчеству, но туда едут толпами меломаны из России, а в Большом в этот момент переносят устаревшую десятилетия назад додинскую «Пиковую», пытаются создать новую «Иоланту» под Владимира Федосеева, а она выходит без него и превращается в пшик.
Годами русский репертуар представлен уже доведенными до абсурда «Царской невестой» и «Борисом Годуновым», и вовсе неаутентичными балетами Григоровича. Хотя сегодня уже всем понятно, что главный балетный Мафусаил не только перестал быть истиной в последней инстанции, но еще и портит свои же собственные балеты в процессе так называемых «возобновлений».
Странно выглядело приглашение покойного Валерия Левенталя оформить «Дон Кихот», и декорации, выпущенные уже после смерти художника, оказались просто чудовищными. Но любую глупость можно отправить в качестве победной реляции за кремлевскую стену, если на ней стоят автографы Левенталя или Григоровича.
Не менее странно для меня выглядит постановка «Катерины Измайловой» Шостаковича, хотя понятно, что в Большом должна быть только первая редакция. Все же на дворе 2016, а не 37-й, что бы ни говорила вдова композитора.
Удивительно, что даже те, кто приветствовал переход Урина в Большой, сегодня крайне разочарованы: достаточно посмотреть рецензии на последние спектакли. Практически после каждой оперной премьеры театр размазывают в прессе так, как этого не было уже очень давно.
За последний год только «Катерина Измайлова» была принята благосклонно, и то, я думаю, только потому, что Туминаса не принято ругать нынче, он единственная точка соприкосновения либералов и консерваторов от театра. И тем не менее, спектакль его в Большом был крайне неудачным, наверное, самым неудачным у Туминаса за все годы работы в столице. Более банального прочтения оперы Шостаковича я давно не видел, чего стоят один беспардонный балет на музыку великих антрактов, или декорации, из-за которых звук улетает назад и певцам приходится петь все на авансцене.
Ну, а в планах театра – лишь отработанные на сцене «Стасика» Александр Титель, Адольф Шапиро, в общем главный девиз сотрудника Большого театра «лучше уже было» находит подкрепление каждый день.
Другой важный аспект – бытование Большого театра как настоящего международного центра музыкального театра – тоже стоит забыть. Все, что происходит сейчас в театре, носит отчетливый локальный характер, мало интересный для мирового музыкального процесса.
Не заказываются новые сочинения, совместные постановки скорее похожи на арендные спектакли, как в случае с «Роделиндой» Генделя, где только оркестр представлен сотрудниками Большого.
Не видно и больших международных имен, нельзя же считать таковым международного оперного графомана Петера Штайна, который уже пытался совершить революцию в «Стасике».
Большому театру всегда были нужны большие масштабные проекты, лучшие режиссеры, громкие постановки. Может быть, даже скандальные, во всяком случае такие, чтобы общество обсуждало театр, интересовалось им. Сегодня мы наблюдаем, как театр погружается в трясину прикладного характера: сводить любимую на балет 8 марта или 31 декабря детей на «Щелкунчик».
К достижениям директора стоит отнести приглашение на пост музыкального руководителя-главного дирижера одного из самых заметных дирижеров молодого поколения Тугана Сохиева. Маэстро Сохиев ради этого даже заканчивает свою работу в Берлинском симфоническом оркестре, чтобы больше уделять внимания Большому.

Но все мы понимаем, что Большому нельзя «уделять внимание», здесь главный дирижер должен присутствовать намного чаще, чем в каком-либо другом театре. Может поэтому пока то, что делает Туган Сохиев в Большом тоже совпадает по духу с атмосферой театра: все аккуратно, выверено, но не ярко, не взрывает сознание зрителей, на эти спектакли не хочется ходить несколько раз.
Несмотря на то, что премьеры выпускаются театром довольно регулярно (уж не догонять ли Гергиева с его тысячами представлений в сезон решили в Большом?), иногда бывают целые месяца, когда смотреть нечего. Понятно, что названия вроде «Травиаты» или «Кармен» мгновенно продаются, но надо же думать и о тех, кому мало шлягеров.
Другое приобретение – руководитель балетной труппы Махар Вазиев. Он только заступил на свой пост – подождем, что из этого выйдет.
Из тех обещаний, что Владимир Урин давал в момент своего назначения, не сбывается одно очень важное: использовать только певцов из труппы Большого. Да это было возможно только в театре имени основоположников. Но что мы видим: зачастую вместо профессиональных певцов театр использует и в хвост, и в гриву студентов Молодежной оперной программы.
При всем уважении к тому, что делает последние годы коллектив Дмитрия Вдовина, хочется попросить директора: а пусть они сначала потренируются друг на друге где-нибудь на верхней репетиционной сцене. Нельзя же продавать людям за деньги студентов, да еще за такие деньги! Во всем мире подобные программы ставят отдельные спектакли в малых пространствах и показывают их почти бесплатно.
В общем, 1001 день прошел, а в театре мало что изменилось: все те же спекулянты барражируют между колоннами, все те же лица поклонников театра можно встретить здесь каждый день, а дорогие буфеты по-прежнему работают без кассовых аппаратов и только за наличку.
Большой театр по-прежнему мало походит на любой европейский театр, но продает все билеты тем, кто еще не видел отреставрированной люстры. Цены на билеты высоки, система продажи через интернет туманна, дешевых билетов там вообще не бывает. В общем, никаких достижений пока незаметно, а с учетом того, что Владимир Урин достигнет через год предельного для государственных чиновников возраста, ждать их тоже не приходится.
Конечно, у господина Урина есть и достижения. Вот, говорят, выгнали вечных бабушек из оперной канцелярии, теперь там работает молодежь, они даже умеют рассылать артистам смс. В театре налажено дело с интернет-трансляциями балетных спектаклей. Сцену театра предоставляют для работы молодым режиссерам Дмитрию Белянушкину и Тимофею Кулябину, что бы из этого ни получалось.
Широко объявлена совместная балетная постановка с балетной труппой Ковент-Гардена, хотя что такое совместная балетная постановка – это эзотерический вопрос. Возможно я мало знаю про состояние балетной труппы, но в последнее время счастливых балетоманов я встречал еще реже, чем любителей оперы.
Но при этом директор все время говорит о том, что к Дмитрию Чернякову у него «есть вопросы» (читай, ему не нравятся его спектакли), а с Алексеем Ратманским ведутся переговоры. Других имен, кстати, вообще не называется, а импортозамещение в оперной сфере приняло уже необратимый характер.
Нам остается только мечтать. Когда-то Большой все же будет похож хоть на самую захудалую Берлинскую оперу, где тоже есть ансамбль певцов, но спектакли ставят разные интересные режиссеры, которым карт-бланш выдает сам Даниель Баренбойм.
Когда-то Большой театр будет возглавлять человек, которые не побоится заказать новую версию «Лебединого озера», или выбросит наконец из афиши спектакль «Борис Годунов» 1948 года в просто неприличной для главного театра страны редакции Римского-Корсакова.
Только человек, которому по плечу смелые решения в области репертуарной и кадровой политики войдет в историю Большого как настоящий интендант-директор…
Впрочем, на все это надо больше времени, чем 1001 ночь, и больше идей, чем у самой опытной театральной Шехеразады.
Кандидат искусствоведения, защитил диссертацию об особенностях режиссерских решений в рамках летних фестивальных постановок на примере Зальцбургского фестиваля конца XX – начала XXI в.в.
Опубликовал более тысячи статей о музыке и музыкальном театре в ведущих российских изданиях. Вел авторскую программу «Человеческий голос» на радио «Эхо Москвы». Сотрудничал с программой «Вести» телеканала РТР.
Был членом жюри международных вокальных конкурсов в Марселе, Риме, Марманде (Франция), Буссето-Парме («Вердиевские голоса»). Неоднократно был членом экспертного совета и жюри Национального театрального фестиваля «Золотая маска».
С 2002 по 2009 года возглавлял отдел творческого планирования Государственного академического Большого театра России. С 2009 года – советник президента Московского международного дома музыки.
Автор книги «Дмитрий Черняков. Герой оперного времени». Книга вошла в лонг-лист премии "Театральный роман-2018".
Ведущий видеоблога «Сумерки богов» на YouTube и в Telegram.
Автор популярного оперного лектория и цикла выездных лекций (Берлин, Париж, Зальцбург, Экс-ан-Прованс и др.)