Современные фортепианные конкурсы стремительно молодеют – возрастные ограничения для участников, определенные 35 годами, выглядят, скорее, как анахронизм.
Даже те пианисты, кому лет на пять поменьше, ловят на себе вопрошающие взгляды публики – а что они тут делают, что и кому хотят доказать, не страшно ли им проиграть юным дарованиям, которые, кстати, никого и ничего не боятся?
В силу возраста и учебного опыта – многие из них ходить, говорить и играть на фортепиано, похоже, начинают одновременно. И, приезжая на первый в своей жизни конкурс в 16 – 17 лет, они имеют за плечами более чем солидный профессиональный стаж.
С какого возраста нужно усадить ребенка за фортепиано, чтобы из него получился хороший пианист в будущем? Этот вопрос однажды задали Екатерине Мечетиной, чья карьера выглядит эталоном успеха – девочка родилась в семье музыкантов и с четырех лет начала играть на инструменте.
На замечание – мол, очень рано – ныне заслуженная артистка России парирует: китайцы начинают упражняться на фортепиано с 3-х лет.
Если так, то вундеркинды из Поднебесной к 15-16 годам в техническом плане умеют практически все, и совсем не уступают в виртуозности своим более страшим коллегам по цеху. Более того, иногда их переигрывают по эмоциональной устойчивости – молодым и море по колено.
Екатерина Мечетина о конкурсе Чайковского: «Перед нами прошёл парад планет»
Что говорит современная психология относительно того, как подросток может интерпретировать в звуках на клавиатуре страдания от неразделенной любви, зашифрованной, закодированной в «Лунной сонате» Бетховена, или же душевную надломленность Шопена, укрытую за неожиданными модуляциями его ноктюрнов?
Могут, говорят многочисленные победы юных дарований на престижных конкурсах.
То, что пришло время вундеркиндов, признает и Денис Мацуев, организатор многих юношеских конкурсов и председатель жюри пианистов недавно завершившегося XVI Международного конкурса имени Чайковского. При этом маэстро признает существование негласного правила, что после 35 лет начинать карьеру пианиста поздно.
Артист сокрушается, что многих талантливых переростков незаслуженно отправили в архив, их не приглашают на гастроли, они не имеют концертов. Как же тогда не потерять интересных музыкантов? Где искать справедливости?
Истина, как известно, часто где-то посередине. По крайней мере, два последних Конкурса имени Чайковского следуют этому универсальному правилу .
Четыре года назад в Москве победил Дмитрий Маслеев, которому на тот момент было 27 лет. Многие потом удивлялись, где пропадал этот с виду меланхоличный и скромный парень, но такой убедительный за инструментом, почему о нем узнали только в 2015?
В этом году Гран-при и I премию отдали 22- летнему французу Александру Кантарову. Мнению профессионалов на сей счет разделились. Фаворитом Мечетиной был Алексей Мельников – из казалось бы безнадежной возрастной категории тем, кому за 30.
В итоге Мельников взял бронзу вместе с Константином Емельяновым, тоже переростком – если следовать параметрам, заложенным азиатами.
Но откровеннее всех отказался Люка Дебарг, которого многие по-прежнему называют самозванцем современного пианизма.
Хотя после триумфа француза на прошлом конкурсе Чайковского в Москве – 24-х летний пианист взял 4-ю премию, фальшиво играя концерт Чайковского, буквально загипнотизировав жюри своей уникальной манерой игры и трепетно-любовным обращением с клавиатурой – прошло четыре с лишним года.
Сегодня этому Кашпировскому от музыки под 30 и он со знанием дела рассуждает вслух о том, что многие его коллеги, как роботы, безумно поглощены техникой игры. А ведь реальная виртуозность, загадочно выдает Люка, это услышать даже в быстрой музыкальной фразе пространство между нотами.
Красиво, непонятно, умозрительно, философски. Как это по-простому объяснишь не то, что пятилетним детям – пианистам, но и взрослым мастерам фортепианной игры?
Ирина Столярова