Первый тур XVI Конкурса Чайковского подошел к концу.
В Малом зале консерватории при аншлаге выступают скрипачи, исполняя сложнейшие программы – по сути, с сольными концертами.
О своих впечатлениях рассказал известный скрипач и дирижер, член жюри XVI Международного конкурса имени П. И. Чайковского Дмитрий Ситковецкий.
— Конкурс Чайковского сейчас постоянно меняется. Что вам кажется важным из нововведений?
— Во-первых, было принято решение: обязательное присутствие каждого члена жюри на всех трех турах. Я считаю, что это очень правильно, потому что даже в течение одного тура игра музыканта меняется. Вначале он выходит взволнованный, потом как бы “расходится”, а к финалу уже может покорить зал. В течение трех туров, уж тем более, можно наблюдать прогрессию каждого исполнителя или… наоборот.
Во-вторых, в отборе по видео на этот раз принимал участие каждый член жюри. Из выбранных мною 23 скрипачей – 16 попали на первый тур. Это – показатель. Во всяком случае, мы не слушаем “котов в мешке”. А на других конкурсах я иногда задавался вопросом: кто выбрал этого участника?
— Сколько всего скрипачей вы послушали?
— Очень много – 150 человек. Что интересно, я отсматривал видео в апреле, а теперь, – как они меняются при взаимодействии с публикой! И каждый – по-разному; публика в этом деле – невероятно важная вещь!
— Исполнение сочинений какого автора вызвало у вас наибольшее количество вопросов?
— Как всегда Бах! Ведь его играют в разных стилях, и в псевдобарочном, в том числе. Как-то я работал на конкурсе Баха, где некоторые участники играли барочными смычками на современных скрипках… Здесь, на Чайковском, Баха играют тоже по-разному: что-то мне показалось интересным; некоторые вещи были менее успешными.
А вообще, если человек талантлив, понимает структуру и стиль сочинения, уже есть, о чем говорить! А также сразу слышно, у кого большой звук, а у кого – нет. В Малом зале консерватории – не скроешься!
— Для вас основной критерий – бережное отношение к тексту?
— Совершенно верно. Совсем недавно видел на одном конкурсе такую вещь: каждому члену жюри выдавался айпад, с закачанным нотографическим материалом программ участников. Вот это было бы хорошо взять Конкурсу Чайковского на вооружение.
— Ваше выражение: “музыканта сразу видно по паузам, это как отпечатки пальцев”. В первом туре был такой исполнитель?
— Держать паузу могут очень немногие. Но такой музыкант на первом туре был. Один точно!
https://www.classicalmusicnews.ru/reports/tch16-violinists-1round-2019/
— Вы как-то сказали, что формировались в атмосфере “редкостного расцвета искусства”. Сегодня у музыкантов другая среда?
— Мы с вами находимся сейчас в легендарном 21-м классе. Когда я поступал в консерваторию, а это было не вчера, а в 1972 году (смеется), экзамены проходили именно здесь. Всего-навсего вступительные экзамены! А принимали их… Вот это была экзаменационная комиссия! Сейчас такой состав вряд ли даже со всего мира соберешь. А тогда, именно здесь, находилось невероятное средоточие талантов: Давид Ойстрах, Леонид Коган, Юрий Янкелевич, Дмитрий Цыганов, Борис Беленький, Игорь Безродный… В истории искусства бывают такие периоды, когда все сходится! И мне посчастливилось тогда здесь жить.
Я думаю, в свое время, подобное явление наблюдалось и в Кёртисовском институте музыки, об этом мне рассказывал знаменитый американский пианист и педагог Гарри Граффман. Ведь поначалу, Кёртисовский институт называли “Санкт-Петербургской консерваторией в изгнании”, где также преподавали великие имена – Ефрем Цимбалист, Изабелла Венгерова…
Эти времена, к сожалению, ушли. Конечно же, есть множество очень одаренных музыкантов по всему миру, и на XVI Конкурсе Чайковского у нас замечательное жюри. Кстати, в его составе – три победителя Конкурса Чайковского, а также и трое учеников Юрия Исаевича Янкелевича.
У современных молодых музыкантов имеется большое преимущество – они могут ездить по всему миру и выступать, о чем, мы, конечно же, и мечтать не могли, даже немыслимо было такое представить! Две недели назад я слушал одну пианистку на конкурсе в Монреале, а сегодня встретил ее здесь, на Конкурсе Чайковского: она аккомпанирует конкурсантам. К тому же, обмен информацией – невероятный!
Благодаря, например, каналу medici, можно находиться где угодно – в Австралии или Китае – и смотреть Конкурс Чайковского, что и делают сейчас мои друзья в разных странах мира.
Но все-таки, это абсолютно несоизмеримо, с масштабами того личностного общения, которое мне довелось получить в юности.
— Что нового вы хотели бы увидеть на Конкурсе Чайковского?
— Валерий Гергиев старается вывести конкурс на новую орбиту – расширяет специальности. И, мне кажется, почему бы не подумать о дирижерах? Ведь такой конкурс был бы самым естественным! К тому же, дирижерских конкурсов сейчас практически нет. Можно было бы исполнять все симфонии Чайковского. Если бы у меня попросили совета, я бы дал именно такой.
Татьяна Эсаулова, “Российская газета”