В минувшую среду концертом камерного оркестра «Musiсa Viva», прошедшим в Государственном концертном зале Нальчика, открылся первый музыкальный фестиваль имени Юрия Темирканова.
Перед началом была зачитана телеграмма от маэстро. Юрий Хатуевич приветствовал участников фестиваля и выразил надежду, что новому начинанию предстоит долгая и успешная творческая жизнь.
В прессе проанонсировали, что вход на концерт свободный, и зрителей оказалось больше, чем мог вместить зал. К сожалению, пришедших не предупредили, что большая часть мест распределена по пригласительным билетам.
Первые ряды, предназначенные для VIP-персон, охраняли распорядители, а расстроенная публика толпилась в проходах. И только перед самым началом людям разрешили заполнять пустые места, что создало ненужную сутолоку (кстати, мест все равно не хватило). Может быть, стоит уравнять всех зрителей в правах и выдавать в кассе бесплатные билеты? И никто не будет чувствовать себя человеком второго сорта…
Оркестр ««Musiсa Viva» под руководством Александра Рудина существует около тридцати пяти лет. Состав его участников разновозрастный: есть музыканты, играющие в коллективе со дня основания, но большинство исполнителей – талантливая молодежь. Основу репертуара составляют сочинения старых мастеров. Музыканты тяготеют к первозданному, аутентичному исполнению, стремясь быть как можно ближе к оригиналу и очистить музыкальный текст от различных напластований и штампов, привнесенных за сотни лет многочисленными исполнителями.
Благодаря этому с оркестром охотно сотрудничают многие солисты и дирижеры с мировыми именами – такие, как сэр Роджер Норрингтон, также являющийся убежденным сторонником аутентичной манеры исполнения.
«Musiсa Viva» – классический камерный оркестр, состоящий только из струнных инструментов: шести первых и шести вторых скрипок, четырех альтов, двух виолончелей и двух контрабасов. Именно для такого ансамбля написано абсолютное большинство сочинений старых мастеров, и в первую очередь великой венской триады – Йозефа Гайдна, Вольфганга Амадея Моцарта и Людвига Ван Бетховена.
Нальчикской публике посчастливилось услышать в этот вечер много старинной музыки. В первом отделении прозвучали произведения Г. Перселла, В. А. Моцарта и И. С. Баха. Открыло концерт сочинение Генри Перселла, британского композитора XVII столетия. Так случилось, что после Перселла Англия на протяжении нескольких веков не подарила миру ни одного значительного музыкального имени. Великий Георг Фридрих Гендель, композитор XVIII века, живший и творивший в Англии несколько десятилетий, был по происхождению немцем, и перебрался в Туманный Альбион по приглашению, будучи уже взрослым. Это музыкальное безвременье продолжалось до двадцатого столетия, когда плеяда великих рокеров вернула Англии звание музыкальной державы.
Но вернемся в Нальчик. Концерт Иоганна Себастьяна Баха для фортепиано с оркестром (думаю, что в оригинале все-таки клавира, так как фортепиано появилось уже в послебаховскую эпоху) прозвучал в исполнении молодой пианистки Златы Чочиевой. Несмотря на юный возраст, она уже успела завоевать награды на нескольких музыкальных фестивалях и конкурсах. Финальная, третья часть – довольно популярное произведение и часто исполняется в концертах. Публика встретила его дружными аплодисментами.
Именно с аплодисментами нальчане слегка оскандалились. Зал старательно хлопал всякий раз, как только смолкала музыка. Но дело в том, что если произведение состоит из нескольких частей (а в концерте их три), аплодировать в перерывах между ними, по сложившейся традиции, не принято. Увы, большинство собравшихся в зале этого не знали.
Поначалу музыканты мирились с таким непривычным поведением, но во втором отделении дирижер преподал залу маленький урок концертного этикета. Услышав в неположенном месте первые робкие хлопки, он сделал такую говорящую отмашку руками, что зал его понял и мгновенно смолк. После этого публика принялась следить за руками молодого маэстро не менее старательно, чем оркестранты, и аплодировала только по сигналу. Будем надеяться, что впредь наши «меломаны» таких промашек не допустят…
Второе отделение отличалось большим разнообразием, чем первое: в нем были представлены, помимо Моцарта, сочинения композиторов XIX века: Дж. Пуччини, П. Чайковского, С. Танеева. Присутствовало и жанровое разнообразие. Так, «Канцона» Сергея Танеева написана для виолончели с оркестром. Кроме инструментальных прозвучали вокальные сочинения.
Молодая солистка Большого театра Нина Минасян исполнила «Аве Мария» Джулио Каччини (это уже совсем седая старина – XVI век) и арию Лауретты из оперы «Джанни Скикки» Джакомо Пуччини. Эти произведения не представляют особой сложности в техническом отношении, зато отличаются истинно итальянской кантиленностью. Конечно, молодой певице еще только предстоит обрести собственное творческое лицо, но ее чистый, проникновенный голос вселяет большие надежды.
Слушая музыку, я постоянно ловила себя на мысли, что успех произведения в первую очередь, конечно, определяет исполнительское мастерство. Но качество инструмента также очень важно. А они у оркестра «Musiсa Viva» действительно великолепны – это может услышать даже дилетант. Говорят, всякий кулик свое болото хвалит, но я думаю, что если бы наш филармонический оркестр располагал подобными инструментами, он бы не ударил в грязь лицом на каком-нибудь музыкальном конкурсе. Как всегда, дело упирается в деньги…
И инструменты, и исполнители были выше всяких похвал, но главная роль в успехе концерта, безусловно, принадлежит молодому дирижеру Филиппу Чижевскому.
Юный маэстро в один миг сломал наши традиционные представления о руководителе классического оркестра. Не было ни фрака, ни белого жилета, ни дирижерской палочки, ни вальяжной осанистости. Долговязый, неправдоподобно худенький – о таких в моей молодости шутили «тонкий, звонкий и прозрачный», – он действительно был звонким: весь как вибрирующая струна. Коротенький черный сюртучок, волосы, собранные на затылке в хвостик – все это было стильно, но очень непривычно. Несмотря на удивительно пластичные руки, Филипп словно состоял из острых углов, за что уже после первого отделения зрители дали ему ласковое прозвище «кузнечик».
А как темпераментно он дирижировал! В этом действе участвовали не только руки, порхавшие, как легкие крылышки стрижа: дирижировало все тело. По понятным причинам мы не видели его лица, но уверена, что и мимика Филиппа была такой же живой и подвижной. В кульминационных местах маэстро даже вставал на цыпочки, демонстрируя, какой высокий накал страстей он хочет услышать. И, напротив, там, где требовалось пианиссимо (предельно тихое звучание), дирижер съеживался, приседал почти до пола, а опущенные ладони, казалось, молили: «Тише, тише, еще тише»…
Благодаря телевидению мы знакомы со многими манерами дирижирования. Как не вспомнить великого Евгения Мравинского, который подчинял себе оркестр одним движением пальцев, оставаясь внешне невозмутимым, и даже глаза его были меланхолически полуприкрыты. Современники рассказывают: когда он тихим, ровным голосом объяснял свою трактовку произведения, оркестранты, все сплошь корифеи, профессора Ленинградской консерватории, слушали его, как покорные дети… А какой мощной глыбой был за пультом Евгений Светланов! Но Филипп Чижевский явно тяготеет к манере нашего знаменитого земляка, маэстро Темирканова, о невероятной энергетике и темпераменте которого ходят легенды.
В финале концерта прозвучала пьеса испанского композитора XX века Мануэля де Фалья «Танец огня». Исполняла ее солистка-скрипачка в сопровождении оркестра. В антракте я случайно подслушала реплику зрительницы:
«А у него (дирижера) должны хорошо получаться латиноамериканские танцы».
И ведь как в воду глядела! Чувственный испанский напев Филипп Чижевский не только проживал: он его словно протанцовывал. В кульминации дирижер повернулся к солистке и даже слегка пристукнул каблуками. Руки его не дирижировали, а буквально плясали в воздухе, лицо выражало томление и восторг. Казалось, еще чуть-чуть – и защелкают невидимые кастаньеты, а ноги начнут выбивать бешеную огневую дробь. И молодая скрипачка отвечала ему с такой же страстью – но не грохотом каблучков, а виртуозным пиццикато, или, как говорят итальянцы, «пиччикато», имитирующим перебор гитарных струн.
…Можно не любить классическую музыку, можно говорить: «Я ее не понимаю». Но есть в мировой музыкальной сокровищнице произведения, которые завораживают любого, даже самого равнодушного слушателя. «Танец огня» оказался именно тем финалом, который окончательно покорил нальчикских зрителей. Думаю, теперь на классических концертах зал будут брать штурмом…
Екатерина Петрова, “МК-Нальчик”