Мы переживаем нелегкие, даже трагические дни. Дни молитв и упований, минуты отчаяния и неверия, мгновения надежды на то, что перед лицом смертельной опасности народ, по крайней мере, сплотится…
В такое время ценишь даже секунду чистой радости, позволяющую уйти от тяжелой действительности, но не в бездумное развлекательство, а в мир, где гармония торжествует несмотря ни на что.
А тут Израильский филармонический оркестр, дирижер Кент Нагано и пианист Даниил Трифонов общими усилиями подарили нам два часа великолепной музыки и совершенного от первой до последней секунды исполнения!
Вечер в иерусалимском “Биньяней ха-Ума”, на котором мне посчастливилось побывать недавно, начался с Первого фортепианного концерта Листа. Порой можно слышать от людей, которым не откажешь в понимании тонкостей музыкального исполнительства, что Даниил Трифонов прекрасно играет Шопена, но произведения других композиторов у него тоже звучат, как шопеновские.
Я внимательно слежу за творческой судьбой этого пианиста после его победы на Конкурсе имени Рубинштейна и никак не могу согласиться с таким мнением. Не так давно довелось, например, услышать парижскую запись Первого фортепианного концерта Шостаковича в его исполнении (с ним играли струнная группа оркестра Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева и великолепный трубач Тимур Мартынов). Лучшей интерпретации этого произведения я пока не слышал! Тут было все – и бешеный напор, и сарказм, и даже этакое музыкальное хулиганство, и в то же время пронзительный лиризм во второй, медленной части, абсолютно не похожий на лирику Шопена!
А иерусалимские слушатели могли внимать подлинной музыке Листа с первых же вступительных фраз оркестра и мощнейших фортепианных октав, в которых, однако, не было и намека на “стук по дну” клавиш, чем грешат иногда даже многие именитые пианисты.
Но особенно Трифонов подкупает умением прочесть музыку свежим взглядом, не замыленным опытом чужих интерпретаций. В давно знакомых страницах, оказывается, скрыты такие откровения, мимо которых слух проскакивал раньше, а теперь вдруг поразился узнаванию, словно эти звуки не были записаны нотными знаками, а родились под пальцами пианиста здесь и сейчас, в этом зале.
На бис Трифонов сыграл пьесу Равеля “Альборада дель грациозо” из цикла “Отражения” – и это был другой мир, мир неисчерпаемых красочных ресурсов, которыми, казалось, музыкант любуется вместе с нами, сам восхищаясь тем, на что способен рояль.
Во втором отделении прозвучала Седьмая симфония Малера – одно из самых сложных и, даже в какой-то мере, загадочных произведений последнего венского романтика. Похоже, он, не затрудняя себя расстановкой ориентировочных вех для удобства музыкантов и слушателей, дал в нем волю своей фантазии, отправившись в путешествие по дебрям некоего сказочного леса, подобного тому, по которому странствуют маленькие герои метерлинковской “Синей птицы”.
В этом лесу мы словно попадаем в разные времена с порой узнаваемыми звуковыми приметами эпох, а иногда и просто с вольными причудами авторской фантазии, чтобы под конец оказаться в некоем идеальном мире, напоминающем (даже интонационно!) мир героев вагнеровских “Мейстерзингеров”, но без его бытовой конкретики, – идеализированном, воплощенном в чистых звуках, состав которых не знает грязи повседневности.
Озвучить все это, не заблудившись в густой чаще малеровских фантазий и не погрязнув в деталях, – сложнейшая задача для исполнителей. Нагано и наш филармонический оркестр справились с ней выше всяких похвал, сыграв произведение, длящееся 80 минут, на одном дыхании, но при этом не упустив ни одного звукового изыска. Браво!