Концерт симфонического оркестра Москвы «Русская филармония» Светлановском зале Московского международного Дома музыки 14 декабря 2012 года стал своеобразным дебютом для солиста Дмитрия Ситковецкого.
Он впервые в своей карьере исполнил в Москве скрипичный концерт Чайковского. За дирижёрским пультом стоял художественный руководитель и главный дирижёр оркестра Дмитрий Юровский.
Концерт прозвучал в манере, несколько непривычной для российских слушателей. Некоторую избыточную сентиментальность партитуры Чайковского обычно прикрывают брутальностью интерпретации и динамическим напором. Так, в частности, исполнял этот концерт в качестве солиста предыдущий худрук оркестра Максим Федотов.
Дмитрий Ситковецкий, напротив, подчеркнул лирическое начало в сольной партии скрипки. Но именно лирическое, а не сентиментальное, проявив при этом тонкий музыкальный вкус.
В такой интерпретации музыкальное развитие происходит несуетливо и неспешно. Ситковецкий тщательно выигрывает каждую фразу сольной партии, как бы любуясь ею. И тем неожиданнее прозвучала кода первой части, исполненная стремительно.
Эта стремительность как бы выросла из напряжённости, которая незаметно росла в неспешных темпах первой части, в затянутых, казалось бы, оркестровых повторах (которые здесь затянутыми не показались) и разрядилась в её коде.
Нельзя не отметить великолепное взаимопонимание, сложившееся между солистом, дирижёром и оркестром. Такой точный аккомпанемент Дм. Юровского мог реализоваться только в случае полного доверия концепции солиста со стороны дирижёра и оркестра, тем более, что оркестр был воспитан в совершенно иной традиции исполнения этого концерта.
Блестяще Ситковецким была исполнена изобилующая техническими сложностями авторская каденция, которая органично влилась в общую музыкальную ткань концерта, а не стала вставным виртуозным номером. Виртуозность солиста не была здесь самодовлеющей.
В рамках предложенной Дм. Ситковецким концепции эмоциональным центром концерта стала Canzonetta, исполненная и солистом, и оркестром как бы на одном дыхании. Темп, заданный Дм. Юровским, точно совпал с темпом первой фразы скрипки Ситковецкого.
И так продолжалось на протяжении всей второй части. «Дыхание» солиста подхватывалось оркестром и сливалось с ним. Здесь очень органично общая кантиленность второй части концерта соединялась у солиста с отточенной мелкой техникой.
Очень нетривиально прозвучал финал, в котором Ситковецкий, благодаря доверию мастерству молодого дирижёра, позволил себе изысканную игру темпами и ритмами. В пределах хорошего вкуса он позволял себе ritenuto и accelerando, чутко подхватываемые дирижером и воплощаемые оркестром.
Это свидетельствует о том, что оркестр в концерте играет не привычными штампами («как всегда»), а чутко следит за рукой дирижёра и чувствует солиста. Только в результате таинственного синтеза всех трёх компонентов: солиста, дирижёра и оркестра может возникнуть Музыка, чему мы стали свидетелями в этом исполнении Скрипичного концерта Чайковского.
На бис Дмитрий Ситковецкий очень сосредоточенно и возвышенно исполнил Сарабанду из Второй партиты для скрипки соло ре минор И. С. Баха BWV 1004. Исполнение Сарабанды он посвятил памяти умершего за два дня до концерта своего дяди – альтиста Виталия Ситковецкого – родного брата Юлиана. Дядя Витя, как звали его близкие люди, очень много сделал для воспитания и становления талантливого племянника, потерявшего отца ещё до своего рождения.
Очень интересно прозвучала у Дмитрия Юровского Пятая симфония Шостаковича, исполнение которой дирижёр и коллектив оркестра посвятили памяти Галины Павловны Вишневской. Несмотря на время, когда она была написана (а это 1937 год – пик сталинского Большого террора), – в симфонии звучат поразительно светлые по настроению эпизоды. Она в целом прозвучала прозрачнее, чем обычно принято.
Уже в первых аккордах симфонии трагизм, если так можно сказать, уступил место более мягкому драматизму, органично перетекающему в глубокую созерцательность, в некотором смысле даже в медитативность. Это напоминает дзенскую отстранённость, которую можно достичь в любых, даже самых страшных условиях.
Но потом всё же страшный каток реалий тех лет разрушает этот хрупкий внутренний мир и на его обломках, на его костях возводит помпезное строение тоталитарного ампира. Не случайно же родство архитектуры Третьего рейха и эпохи сталинизма.
Скерцозность и напускной оптимизм второй части воспринимается как некая маска с улыбкой. Временами кажется, что здесь танцует какая-то кукла, завод которой периодически заканчивается, и её движения замедляются, как в повести Гофмана. Но потом кто-то неизвестный заводит её, и она продолжает свой жутковатый механистический призрачный танец.
Третья часть в полном соответствии с замыслом, заложенном в партитуре, решена Дм. Юровским как полностью обращённая внутрь, созерцательная. Именно в этой части проявляется подлинная внутренняя свобода Шостаковича, которая слышна – может быть, даже вопреки его воле.
Оказывается, можно быть свободным в любых условиях. Это напомнило страницы мемуаров Григория Померанца, в которых он вспоминает, как он в лагере зимой на морозе слушал через чёрную тарелку репродуктора на лагерном плацу симфонии Бетховена и Чайковского и ощущал себя внутренне свободным. Третья часть заканчивается умиротворённо звуками арфы и светлой фразой скрипки.
Маршеобразное начало финала, исполненное почти без перерыва, довольно бесцеремонно возвращает нас в суровую реальность. Всё звучит как будто вполне оптимистично, все бодро маршируют в светлое будущее.
Но этот оптимизм весьма лихорадочного свойства, оптимизм болезненный, сметающий всё, что может оказаться на его пути, оптимизм капли, готовой литься вместе с массой даже под угрозой потери индивидуальности и своего лица, потери самого себя.
Это оптимизм, которого вожделеет любая тоталитарная и даже авторитарная власть. Но правильно понятая и убедительно исполненная музыка Шостаковича может быть противоядием против злокачественного тоталитарного оптимизма — Юровский делает это более чем убедительно.
Оркестр «Русская филармония» с приходом к его художественному руководству Дмитрия Юровского за без малого полтора сезона сделал колоссальный качественный скачок. Он звучит великолепно не только со своим главным, но и с приглашёнными дирижёрами.
Отдельные группы хорошо сбалансированны. Благородно звучит струнная группа и деревянные духовые, чисто – медные духовые.
И, что особо важно, оркестр внимательно следит за руками дирижеров, чутко откликаясь на их жесты. Надежда, высказанная автором этой рецензии чуть больше года назад на то, что «Русская филармония» имеет все предпосылки войти в число лучших столичных симфонических оркестров, оправдалась. Жаль только, что оркестр в Москве редко выходит за стены ММДМ.
***
Дмитрий Ситковецкий родился 27 сентября 1954 года в Баку в семье выдающихся музыкантов: его мать — пианистка Белла Давидович, отец — скрипач Юлиан Ситковецкий. В 1961–1972 гг. учился в ЦМШ при Московской консерватории, где его наставниками были Ю. И. Янкелевич и М. С. Глезарова.
В 12 лет стал лауреатом первой премии Международного конкурса юных исполнителей «Концертино Прага». В 1972–1976 обучался в Московской консерватории у Игоря Безродного. Незадолго до окончания консерватории, в 1977 году, эмигрировал в США. Совершенствовал мастерство в Джульярдской школе в Нью-Йорке у Ивана Галамяна. В 1979 году завоевал первую премию на Первом международном конкурсе имени Ф. Крейслера в Вене. В 1982–1987 жил в Германии, в 1983 получил гражданство США.
С 1987 проживает в Лондоне с женой, певицей Сюзен Робертс, и дочерью Джулией, которая в настоящее время учится оперному пению в Оксфордском университете. Дмитрий Ситковецкий выступал как солист с лучшими оркестрами мира: Берлинской филармонии, филармоническими оркестрами Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, симфоническим оркестрами Чикаго, Филадельфии, Кливленда, etс. Сотрудничал с такими выдающимися дирижёрами, как Ю. Темирканов, К. Аббадо, К. Дэвис, В. Заваллиш, Н. Марринер, М. Ростропович, Д. Китаенко, В. Юровский и многими другими. Много играет в камерных ансамблях.
В 2009 году Д. Ситковецкий сыграл сольный концерт на престижнейшем фестивале в Вербье, в программу которого вошли сочинения Р. Щедрина, П. Васкса, Л. Аурэбаха и Ф. Али-Заде. С 1990 г. Д. Ситковецкий также выступает как дирижёр, и достиг на этом поприще великолепных успехов. В 1996–2001 гг. был главным дирижёром национального оркестра Северной Ирландии в Белфасте.
В 2002 – 2005 гг. Д. Ситковецкий – главный приглашенный дирижёр Государственного академического симфонического оркестра России им. Е. Ф. Светланова. В 1990 им основан сессионный оркестр «Новые европейские струнные». Является координатором интересных камерных проектов в лондонском зале King’s Place и в нью-йоркском Lincoln Center, запланированных на ближайшие сезоны.
Дмитрий Юровский, самый молодой представитель знаменитой музыкальной династии, родился в Москве в 1979 году. Сын дирижера Михаила Юровского, внук композитора Владимира Юровского, правнук дирижера Давида Блока. Учился по классу виолончели в ЦМШ при Московской консерватории. В апреле 2003 года начал обучаться дирижированию в Высшей школе музыки им. Ганса Эйслера в Берлине.
Дирижировал на сценах театров «Карло Феличе» в Генуе, «Массимо» в Палермо, «Дойче Опер» в Берлине, Новой Израильской оперы в Тель-Авиве и др. Летом 2010 года состоялся дебют Дмитрия Юровского в Большом театре России в качестве дирижера гастрольного турне спектакля «Евгений Онегин» Чайковского в постановке Дмитрия Чернякова. С 1 января 2011 года Дмитрий Юровский занял пост главного дирижера Королевской Фламандской оперы в Антверпене и Генте. С сентября 2011 года — художественный руководитель и главный дирижер Симфонического оркестра Москвы «Русская филармония».
Симфонический оркестр Москвы «Русская филармония». Художественный руководитель и главный дирижёр – Дмитрий Юровский.
Солист Дмитрий Ситковецкий, скрипка.
I отделение
П. Чайковский (1840 – 1893) – Концерт для скрипки с оркестром ре мажор, ор. 35 (1878)
Allegro moderato — Moderato assai;
Canzonetta: Andante;
Finale. Allegro vivacissimo.
Бис: Бах И.С. (1685 – 1750) – Сарабанда из Партиты № 2 ре минор для скрипки соло, BWV 1004.
II отделение
Д. Шостакович (1906 – 1975) – Симфония № 5 ре минор, ор. 47 (1937)
Moderato;
Allegretto;
Largo;
Allegro non troppo.
Светлановский зал Московского международного Дома музыки,
14 декабря 2012 г.