Борис Березовский предстал перед публикой на сцене Малого театра в спектакле «Легенда о пианисте». Музыкант выступил в привычной для себя роли пианиста-виртуоза.
«Легенда о пианисте» Алессандро Барикко (оригинальное название Novecento, 1900-й) – изумительный текст, драматический монолог, долго не покорявшийся как средствам кинематографа, так и искусству театра.
По нему кинорежиссёр Джузеппе Торнаторе снял фильм с Тимом Ротом и музыкой Эннио Морриконе. Олег Меньшиков сам поставил и сыграл спектакль «1900» в Театре им. Ермоловой. В Театре Елены Камбуровой этот моноспектакль исполнял Тимофей Трибунцев. И каждый раз восхитительный, афористичный, нервный, образный, живописный и философский текст Барикко упорно сопротивлялся вмешательству…
Мне всегда казалось, что в такой постановке обязательно должен принимать участие пианист-виртуоз. Как в своё время в художественном фильме «Паганини» его гениальную музыку исполнял в кадре великий скрипач Леонид Коган. С этой идеей я обращалась к знакомым режиссёрам, актёрам и пианистам. Скупила все экземпляры «Легенды о пианисте» в книжном магазине «Москва», раздавая их тем, кто мог бы заинтересоваться. Тогда не сложилось…
И вдруг – рождение спектакля «Легенда о пианисте» на сцене филиала Малого театра. Постановка Ирины Леоновой, в ролях Александр Дривень и пианист Борис Березовский.
История о мальчике, родившемся на трансатлантическом лайнере «Вирджиния», о гениальном пианисте и композиторе, никогда не сходившем на берег – сказка о призвании, одержимости, свободе.
В притче Барикко для меня отражается, преломляясь, история человека-амфибии Ихтиандра, сюжет «Голубой бездны» Люка Бессона, биография великого альпиниста Райнхольда Месснера… Каждый из них был одержим – глубиной, высотой, масштабом. Каждый обладал феноменальными, сверхчеловеческими возможностями…
Историю музыканта с длинным именем Дэнни Будмэн Т.Д. Лемон 1900-й (поскольку родился в первый год нового века) рассказывает его друг-трубач. Артист Александр Дривень ведёт всю драматическую «партию», перевоплощаясь в персонажей, комментируя, блестяще двигаясь и танцуя, – он становится голосом и автора, и героя. Рассказывает, как два друга носились, музицируя, в шторм по танцевальному салону на крушащем всё вокруг, сорвавшемся с креплений рояле. Трубач комментирует блистательную дуэль между 1900-м и легендарным исполнителем джаза Джелли Роллом Мортоном.
Но тут из тени, в которой он пребывал поначалу, выходит, а вернее, выезжает на сценическом круге, второй участник постановки. Пианист Борис Березовский, всё более властно овладевая вниманием публики, укрупняя и подчёркивая роль музыки, исполняет на рояле один виртуозный фрагмент за другим. И если вначале это были зыбкие «океанские» зарисовки Дебюсси, то в сцене дуэли разыгрывается бой из сочинений Гершвина, матросской пляски «Яблочко» и рэгтайма Арта Тэйтума,
«потому что под эту музыку танцует Бог, когда его никто не видит».
И от раскалённых струн рояля действительно можно было прикуривать сигарету!
Независимо-отстранённое поведение пианиста в чёрном, вплоть до шляпы, скрывающей лицо, его ирония, лёгкая небрежность манеры поведения и блестящая фортепианная техника как нельзя лучше воплощают образ главного героя.
1900-й – пианист от Бога – создавал музыку, которая жила на просторах океана «здесь и сейчас», когда он её играл. Она рождалась только на свободе волн и ветра, она не могла родиться в квартирах и домах на земле. И он не мог жить на суше. Хотел было взглянуть на море с другого ракурса, но так и не решился спуститься на твёрдую землю. Оставаясь пленником и жертвой своего дара, живущий в одному ему доступном мире гармонии и звуков, он совпадал по масштабу только с океаном.
Тот баланс между музыкой и драмой, о котором можно было только мечтать, создателям спектакля удалось найти и удержать. Ничто не отвлекает от главного – прекрасной и трагической легенды о пианисте. Ни лаконичная декорация-корабль, ни перекрещивающиеся лучи софитов, ни реквизит. Звенящее одиночество, счастье и мука творчества заставляют рояль звучать с мощью органа. Обречённость главного героя предопределена.
То, что он откажется покинуть родной изношенный корабль, начинённый динамитом, – его право. Он выбирает свободу, музыку, недостижимое совершенство.
«Я попрощался с музыкой, со своей музыкой, в тот день, когда я сумел сыграть её всю одной лишь нотой, длившейся мгновенье. Это не сумасшествие… Тонкая работа… Я обезоружил несчастье. Я выдернул нитку своей жизни из своих желаний».
Пианист с двумя правыми руками в раю после взрыва. Какую метафору нашёл музыкант? Конечно, блестящий фрагмент из яростного фортепианного концерта Равеля для левой руки.
Прощание с миром, морем-океаном, 88 клавишами рояля. Со своим даром, которому остался верен до конца.
Наталия Колесова