Корпус из вишнёвого дерева или тутовника, под струнами – кожа барана. Играют на каманче, поворачивая не смычок, а корпус инструмента. Считается, что его жалобный звук пронзает душу, как стрела.
Настроить каждый из классических иранских инструментов, а их у музыкантов 6, не просто. На саундчек ушло больше часа. У сантура, к примеру, 72 струны. Его, кстати, считают персидским предком фортепиано. Для особой звонкости используют палочки-мезрабы.
Эту программу музыканты несколько месяцев готовили в Тегеране. На стихи персидских классиков Навид Дэхган сочинил 8 новых произведений – авазов и таснифов. Авазы – композиции спонтанные. Как в джазовых джем-сейшенах певец случайно компонует мелодии. Таснифы, напротив, продумывают заранее.
«Наша музыка все равно остается классической. В ее основе – мелодические формулы, которые исполняли тысячелетиями. Из современности мы привносим новые ритмы», – объясняет руководитель группы «Гамар» Навид Дэхган.
Московский концерт иранцы назвали по-восточному мудро – «Еще». На вопрос «почему?», отвечают, человеку всегда чего-то не достаёт. Но дают и более приземленное объяснение. С каждым новым выступлением в России у иранской музыки все больше поклонников. Но «довольно» говорить – еще – рано.
«Мы могли бы найти тех людей, которые могут глубоко войти в контакт с этой музыкой, потому что для слушания этой музыки, наверное, нужно подготовленное мышление. Не только слух», – считает мастер иранского классического пения (аваза) Хосейн Нуршарг.
Слушателей на концертах иранской классики просят отключать не только мобильные телефоны, но и свои мысли. Только так можно понять древние истоки этой музыки, затейливой, как персидские узоры.