Оперу-сказку Карла Орфа, которого называют последним из великих композиторов ХХ века, в Киеве впервые поставили в 1982-м, в год кончины автора, именно на сцене консерваторской Оперной студии. Теперешняя премьера никак не связана с памятными датами, а приурочена, скорее, к окончанию режиссером-постановщиком Виталием Пальчиковым магистратуры. Между тем вторая удача господина Пальчикова, после триумфа "Джанни Скикки" Джакомо Пуччини год назад, демонстрирует отнюдь не ученический размах.
Знакомый по книжкам братьев Гримм сюжет, который баварский композитор любовно зарифмовал в текст, изобилующий пословицами и поговорками, прост и анекдотичен. Грамотно выстроенная драматургия, в комическую канву которой вплетены лирические и трагедийные ариозо, прозрачна, так что в ней невозможно припрятать позерство. Сложность оперы – прежде всего в балансировании на грани высокого и низкого жанров, с чем участники постановки отлично справились.
Вокалистов подобрали без единого "но", хотя они и сочетают в своей деятельности разнообразные амплуа. Званием самой умной девушки по праву наделили солистку Национальной оперы, сопрано Ольгу Фомичеву. В опере Орфа она с легкостью перепрыгивала из среднего регистра в высокий, пела сидя и на ходу, от колоратурных распевов переходила к четкой декламации. Андрей Бондаренко (Король) демонстрировал ровное владение динамикой голоса и, как ни странно, елейный тенор (притом что формально у него баритон). Басу Дмитрию Агееву (Крестьянин) досталась лишь одна ария в самом начале действа, она же – самый известный мотив из всей оперы. Метавшийся за прутьями бутафорской решетки вокалист в лучших традициях буффонного баса громко бормотал скороговорку, в которой сокрушался, что не послушался советов собственной дочери Умницы.
Не отставали и персонажи рангом пониже. Так, трое Бродяг – оборванец (тенор Олег Тонкошкура), нищенствующий пижон (баритон Андрей Орлов) и странствующий монах (бас Андрей Гонюков) – выстраивали ансамблевую вертикаль даже в моменты, где текстом оперы предполагались интонационные наслоения и сбивки. Из остальных актеров зрителям запомнился тенор Алексей Пальчиков в роли Хозяина ослицы: его ариозо стало ярким трагедийным центром зингшпиля, после которого опера словно перешла на новый виток.
Поскольку в оснащении Оперной студии пока нет табло с бегущей строкой-переводом, разговорные фрагменты решили перевести на украинский язык, а петь на немецком, причем произношение и артикуляция в обоих случаях были отменными. Среди нелепостей постановки можно отметить только залетный балетный номер от хореографа Вячеслава Витковского, слишком традиционный и изнеженный для баварской оперы, и случайный кикс медной группы оркестра. Хотя последнюю ругать все-таки негоже. Утроенный состав оркестра, помимо видовых инструментов дополненный несколькими ударниками, часть из которых расположилась на сцене, звучал почти безупречно. Оркестранты словно сами чувствовали себя актерами, а дирижер-постановщик Сергей Голубничий даже выступил в роли комментатора, предварив действие театральным обращением к публике и завершив его остроумной резюмирующей мудростью, в которой воспел умных женщин.
Режиссер выставил баланс. “Умница” Карла Орфа в Оперной студии Киевской консерватории
Кстати