Ольга Романько — оперная певица, которую в Италии называют «Тóска Европы». О ее карьере, о русской душе и сцене, где она проживает жизнь своих героинь, и об опере как искусстве — наше интервью.
– Уважаемая Ольга, Вас по праву называют «Тóска Европы», более ста партий этой знаменитой оперы спето на самых важных сценах мира.
– Да, более ста раз я спела эту партию и не устаю петь ее потому, что сама музыка гениальная, и она открывает пространство для творчества. Каждый раз, когда я приезжаю в театр на новую постановку, это всегда встреча с новым режиссером, новым дирижером и партнерами. Именно в таком сотрудничестве открываются новые грани бессмертной героини Пуччини. Например, последняя постановка «Тоски» была в Антверпене, с интернациональным составом, где режиссер был из Голландии, дирижеp из Италии, тенор из Узбекистана, бaритон из Америки и я – русско-итальянское сопрано. Вот такое сплетение культур дает всегда неожиданный результат.
– Партия Тоски позитивно повлияла на Вашу карьеру, но чем она так близка самой Ольге Романько?
– Дело в том, что Тоска очень современна, это женский образ, который созвучен любому времени. Конечно, я нахожу много аналогий с моим характером. Тоска неимоверно чувствительна, женственна, верит в доброе начало, она религиозна и в то же время она страстная. Отдает всю себя любви Каварадосси. Она способна переступить религиозные принципы (не убий) ради любимого человека и спасти его. Я думаю, что это созвучно любому времени.
– Вы с самого детства мечтали посвятить себя пению?
– Я родилась в Москве, когда мне исполнился год, моя семья переeхала в Сибирь, на Алтай, там и прошло все мое детство, которое я вспоминаю как самое счастливое и беззаботное время в моей жизни. Мои родители — ветеринарные врачи, но в нашей семье всегда звучала музыка, потому что мой папа — «несостоявшийся музыкант», он не учился музыке профессионально, но обладает огромным музыкальным талантом, играет на многих инструментах, руководил самодeятельным оркестром в нашем поселке. А когда я слышала по радио оперное пение, всегда была очарована. Как только оставалась одна дома, я пела, подражая оперным певцам, представляя себя на оперной сцене. Совершенно случайно, в 8 классе мне посчастливилось встретить замечательного энтузиаста классического пения в городе Бийске Алтайского края Koвердяевa Владимирa Александровичa, которому я благодарна и по сей день за то, что он научил меня правильной технике бельканто.
– Сцена является частью Вашей жизни, если бы не опера, то чему бы посвятили себя?
– Мне всегда нравилась археология. Я поступала на исторический факультет в Новосибирске. К счастью, недобрала баллы для поступления, а через год поступила в Московскую академию Гнесиных.
По окончании Гнесинки участвовала в международных конкурсах, и мой первый театр был, как ни странно, Московский театр оперетты. Благодарна судьбе за эту прекрасную театральную школу, ведь я работала рядом с великолепными мастерами оперетты, такими как Татьяна Шмыга, Герард Васильев, Юрий Веденеев, Татьяна Санина, Вячеслав Богачев, Лилия Амарфий и др. Конечно, я приобрела большой артистический багаж, который позволил мне в будущем решать любую режиссерскую задачу, и меня не пугали никакие сложные движения на сцене, танцы, пение. Я научилась говорить на сцене так, чтобы это было слышно на последнем ряду оперного театра. Все это мне пригодилось в моей творческой жизни. Но, тем не менее, меня тянуло в оперу, и постепенно благодаря конкурсам и прослушиваниям я получила первые контракты в оперных театрах Европы. Я считаю, что мне очень повезло, потому что мое развитие как оперной певицы было органичным и постепенным. Я начинала с лирических партий в театрах Швейцарии и Германии и, когда попала на сцену самых престижных театров Европы — Гамбург, Мюнхен, Арена ди Верона, то могу с твердостью и уверенностью сказать, что была готова к этому, тем более те партии, в которых я выступала, идеально подходили для моего голоса. Это партии Дездемоны в «Отелло», Леоноры в «Трубадуре», Недда в «Паяцах».
К драматическим партиям я шла постепенно. Я долго отказывалась петь Тоску, потому как считала ее очень драматичной партией для моего голоса. Я решилась на дебют только после 10 лет начала моей карьеры. Я не могу сказать, что опера занимает всю мою жизнь, у меня есть много других интересов. Думаю, что мне посчастливилось, в отличии от других моих коллег, которые не смогли завести семью. У меня прекрасная семья — муж и сын. Они всегда меня поддерживали и поддерживают в моей карьере. Конечно, я продолжаю петь и мне это очень нравится, получаю от этого радость, но не отказываю и молодым певцам, которые обращаются ко мне за помощью. Преподавать это очень интересно, увлекательно, ведь мне есть чему учить и что им сказать. У меня большой опыт и отличная школа.
Я сотрудничаю и с консерваториями Италии, провожу мастер-классы в Италии и Европе. Когда я вижу результаты моего преподавания, то наполняюсь еще большим энтузиазмом.
– Помимо оперного театра, Вы выступаете на малой сцене с камерными программами, расскажите о них.
– Камерное пение немного отличается от оперного. Оно более интимное, здесь больший простор для музицирования.
– Помимо зарубежных композиторов, произведения которых Вы исполняете, на сцене есть место русским композиторам. Несколько слов об этой стороне Вашего творчества.
– В последнее время я сотрудничаю с пианисткой Ириной Лосковой. Вместе мы выступаем с разными программами, и особое удовольствие я получаю, когда у нас русская программа. Не так давно мы выступали в Брюсселе, в программу вошли произведения из романсов Глинки, Римского-Корсакова, Чайковского, Рахманинова, Стравинского. Нашими выступлениями мы пропагандируем русскую культуру, которую очень хорошо принимают в Европе. Есть композиторы, совсем не известные широкой публике, и мы исполняем их романсы.
– Вы побывали во всех странах мира, пели с самыми знаменитыми исполнителями оперного искусства. Кто именно запомнился больше, возможно, поступками, человеческим отношением, какое оно — закулисное общение с коллегами?
– Мне повезло очень, ведь я работаю и близко общаюсь с Пласидо Доминго, Хосе Кура, Еленой Образцовой, Петером Дворски, Априле Милло, Ренатой Скотто, Джузеппе Джакомини, Францем Грундхэбер, Чечилией Гобби (дочь Тито Гобби), Симонеттой Пуччини (единственной наследницей великого композитора) и другими.
Общение с такими людьми дает понять, что чем они значительнее, тем они проще в общении. Во время выступления в опере «Федора» с Пласидо Доминго он обычно заходил ко мне перед началом спектакля, чтобы обговорить детали мизансцены. Несмотря на то, что я была начинающая певица, а он знаменитый тенор, Доминго настаивал, чтобы я выходила последняя на поклон. Он говорил, что опера называется «Федора», поэтому ты выходишь последней, а не Лорис, так называлась его партия. Вот такое у нас лояльное отношение между коллегами.
– Опера в том классическом понимании, которое многим знакомо, иногда вызывает недоумение режиссерской трактовкой. Приходилось ли отказываться от той или иной партии?
– Я всегда открыта для новых поиcков режиссеров, понимая, что опера не может стоять на месте, это не музей. Театр — это живой организм и поэтому я люблю, когда режиссер привносит что-то cвое, новое видение оперы, которая была написана 200 лет назад. Конечно, желательно, чтобы режиссер был компетентен и сцены были поставлены со вкусом. Мне лично не всегда приятно выступать в опере с «нафталином», я имею в виду постановку cо штампами, использование заученныx жестoв, которые не наполнены настоящими эмоциями. Точно так же неприятно, когда режиссер гонится за голой сенсацией, шокируя публику сценами, которые не имеют ничего общего с замыслом композитора. Даже когда мне приходится попадать в подобные условия, я пытаюсь быть самой собой. Потому что прекрасная музыка Верди и Пуччини в какой-то степени компенсирует пустоту режиссерской трактовки.
– Вы проживаете в Италии уже много лет, чувствуете ли Вы себя чужой?
– Думаю, что артист нигде себя не чувствует чужим, прежде всего на меня смотрят как на артиста, никто не акцентирует внимания на моей национальности. Я никогда не работала в каком-либо театре на постоянном контракте, предпочитая оставаться свободной, поэтому каждая постановка — это встреча с артистами со всех стран мира. Оперные певцы — одна большая семья.
И все же я благодарна Италии за то, что она меня приняла как свою. Мне здесь очень комфортно, я и радуюсь вместе с итальянцами, и огорчаюсь вместе с ними, Благодарна судьбе за то, что я выросла в такой стране, как Россия. Мы, русские певцы, имеем возможность пропагандировать нашу культуру во всем мире, ведь искусство не имеет границ. Я счастлива, что я певица и, что могу со сцены нести добро посредством моего голоса.
– Расскажите о Вашей семье. Как вы проводите время?
– Мы познакомились с мужем в Риме, когда я пела в опере Фиамма Отторино Респиги. Одна коллега меня пригласила к себе домой на встречу Нового года, и так получилось, что я там встретила Андреа. В новогоднюю ночь, прямо как в сказке … Через полтора года родился наш сын Алессандро, и все последующие шесть лет мы вместе, всей семьей объездили весь мир. У меня были контракты в Мексике, Аргентине, США, Китае, ну и, конечно, по Европе. Мой муж оставил свою работу в одном из римских музеев, так как для нас было гораздо важнее быть вместе. Но когда Алессандро пошел в школу, они уже ездили со мной меньше.
– Остается ли время на воспитание сына?
– Да, конечно, наш сын посетил все великие музеи мира — Метрополитен, Прада, Лувр, Эрмитаж … Между репетициями и спектаклями мы всегда посещаем местные достопримечательности. Ну, и, конечно, мой муж и сын обычно присутствуют на моих спектаклях. Думаю , что все наши совместные путешествия и неизбежные приключения на местах нас очень сплотили . Мы хотели дать нашему сыну музыкальное образование, но, увы — к музыке у него нет интереса, хотя есть несомненные данные. Так что я решила не настаивать, когда вырастет, сам решит чем ему заниматься. Важно, чтобы он был счастливым, а кем быть — поваром или директором банка — не так уж и важно.
– Что предпочитаете готовить для Вашей семьи — русскую или итальянскую кухню?
– Дома мы обычно едим по-итальянски, но, когда приглашаем гостей (а это случается нередко, у меня много русских подруг в Риме), тут уже не обходится без наших традиционных блюд — блины, пироги, салат оливье и т.д. Иногда балую и моих домашних, которые очень любят пельмени и блины. На Пасху ожидаю визит моих родителей из Москвы, и мы с мамой наделаем много пельменей впрок …
– Как насчет ревности?
– Ха-ха, если бы у нас возникла такая проблема, мы бы расстались сразу. Представьте, мои контракты иногда длятся полтора-два месяца, и как может «ревнивец» пережить, чтобы его жена находилась в другом городе, да еще и играла на сцене пылких любовниц? Какое счастье, что мой муж всегда мне доверял и всегда радовался моим успехам в театре. Как-то в Праге тайный поклонник мне послал на спектакль «Аида» 100 роз! Мой муж, естественно, «заволновался», но самое смешное было в том, что я сама не знала, от кого они, кстати, и до сих пор не знаю … Вот такие казусы!
– Какое любимое итальянское блюдо?
– Любимое блюдо? Наши пристрастия меняются время от времени, наша беда, что нам нравится все. Мы всеядны, что неизбежно сказывается на фигуре. (Смеется.) Я обожаю пробовать разные кухни народов, и мои «итальянцы» – тоже! Как это ни странно. Хотя известно, что итальянцы довольно консервативны в кулинарии. Обычно им подавай только пасту. Кстати, замечали, что встречаясь после путешествия, итальянцы обычно рассказывают, КАК И ЧТО они там ели?!
– Если бы предложили поехать в отпуск в любую страну, то куда?
– Путешествия как таковые для нас не существуют, мои контракты — это уже путешествия. Хотя зимой мы стараемся в Рождественские каникулы покататься на лыжах в горах, я сама не катаюсь — только гуляю. Сауна, гимнастический зал… А вот мой муж и сын любят крутые горы!
– Как удается поддерживать Вашу красоту, поделитесь секретом …
– Я должна поблагодарить моих родителей за хорошее здоровье. Но, помимо этого, едва начинается теплая погода — я бегаю. Два-три раза в неделю по 30-40 минут стараюсь побегать. С музыкой, которая меня тонизирует, дает хорошее настроение — Джо Дассен, АББА, Лепс …
Несколько лет назад я познакомилась с системой питания Инны Палеес, с тех пор я заметно похудела и стала лучше себя чувствовать. Иногда позволяю себе что-нибудь запретное (мороженое или круассан), но в основном питаюсь по ее системе.
– Ваши пожелания читателям газеты «Слово».
– Несмотря на жесткую конкуренцию в мире масс-медия, желаю газете «Слово» процветания и дальнейшего развития. А еще — благодарных и верных читателей!
Irina Cafiero