Интервью с Максимом Бериным – основателем концертного холдинга “Берин арт Германия”, продюсером фестиваля “Владимир Спиваков приглашает…”
Мы встретились в филармонии на оживленном пятачке, где музыканты готовятся к выходу на сцену. Пробовали голос скрипки и гобои, нервно посвистывала флейта, взволнованно вскрикивала труба, и та же радостная нервозность нарастала медленным крещендо в щелканьи футляров, в топоте ног, в голосах людей.
Вот какие вы, последние полчаса до концерта “Виртуозов Москвы”.
И в средоточии нарастающей бури – я с диктофоном и человек, по воле которого это все состоялось, – начиная с концертов Жванецкого и кончая выставкой гравюр Гойи и Пикассо и еще сотни мировых проектов.
Итак, знакомьтесь – Максим Берин, основатель концертного холдинга “Берин арт Германия”, продюсер фестиваля “Владимир Спиваков приглашает…”, по рождению минчанин, по образованию музыкант, по характеру – фанат своего дела.
Профессионал, готовый вести переговоры хоть год, хоть два – лишь бы звезды сошлись в нужное время и в нужном месте, чтобы порадовать публику своим несравненным блеском.
— Как получилось, что вы стали продюсером?
— Профессия пришла “элементарно”, потому что я сам профессиональный музыкант. Закончил в Минске музыкальный лицей по классу саксофона, уехал учиться в Германию, там закончил академию музыки, а затем получил еще второе, дополнительное высшее образование – по специальности “культур-менеджмент”. На это у меня ушло еще два года.
— Разочаровались в саксофоне?
— Я отдал игре на инструменте минимум 25-27 лет жизни. Занимался преподавательской деятельностью, несколько лет был доцентом по классу саксофона, но понял, что для меня этого недостаточно.
Мне было интересно заняться организацией концертов. Отец у меня дирижер, и я с ним много гастролировал, смотрел, как функционирует этот механизм, и постепенно сам начал этим заниматься. Организовал два фестиваля классической музыки, “Музыкальную академию Европы”, дворцовые балы.
Дальше начались проекты в Германии, из-за чего я в этой стране и остался. Стал директором International Symphoniker Orchestra, который мой отец возглавлял как дирижер, а начиная с 2003-2004 годов потихоньку занялся созданием собственной компании по организации концертно-гастрольных ивент-мероприятий.
И с этого времени, благодаря моим организаторским способностям и амбициям, все стало расти, как снежный ком. Я подружился со многими замечательными артистами. В одном из гастрольных туров познакомился с маэстро Спиваковым, понял, что у него особое чувство к нашей стране, к публике, к людям, к Академии музыки, к музыкальному лицею – это я еще помню со школьных времен.
И я подал идею – а не сделать ли нам фестиваль? Почему, если есть другие фестивали, не сделать фестиваль высокого искусства, высокой классической музыки на мировом уровне? Маэстро поддержал. Говорит: “Ну если найдете финансирование для этой истории, поскольку должна быть определенная планка качества, – то я с удовольствием!”
Вот так все и зародилось. В 2010 году было открыто мое представительство в Республике Беларусь, и тогда же был создан фестиваль, который до сегодняшнего дня растет и процветает и отметил свой первый 5-летний юбилей.
— А как ищется финансирование под такие проекты?
— Для начала нужно, чтобы ты сам горел этой идеей. Чтобы ты, приходя в офисы компаний, в высокие кабинеты, в организации, мог заразить людей своим интересом к проекту. Мне пришлось потратить массу времени и сил для того, чтобы убедить министров культуры и других официальных лиц, что нужен такой фестиваль.
А я считаю, если есть фестиваль Башмета, почему не может быть фестиваль Спивакова? Наоборот, чем больше фестивалей, тем интереснее жизнь! Люди имеют право и возможность выбора, на какие концерты им ходить.
В следующем году в Беларуси стартует первый фестиваль Дениса Мацуева. Я уже довольно долгое время интенсивно занимаюсь этим проектом.
— Что особенного в фестивале этого года?
— Фестиваль – всегда праздник. И именно этот, наш первый юбилейный фестиваль стал настоящим праздником для Минска, Могилева и Гомеля. Мне говорили, что в Гомель на концерт “Виртуозов Москвы” приехали люди из Витебска и других городов страны. Значит, не зря мы сделали этот фестиваль!
Как и везде в жизни, бывает “успешно” и “безуспешно”, “получилось” и “не получилось”. Я считаю, у нас получилось! Мы дошли уже до того, что наш фестиваль сам по себе стал брендом. Слушатели идут уже не просто на имена, но и на сам фестиваль.
— Да, это правда! И правда еще и то, что популярность классической музыки очень быстро растет. Все чаще говорят, что Минску нужен новый концертный зал. Вы тоже так считаете?
— Именно я и был инициатором этой истории. Я даже побывал в нескольких банках – не буду говорить, в каких, – и говорил: “Давайте сделаем такой зал!” Ведь эта проблема назревает уже многие годы.
С первого приезда я помню, с каким трудом я уговорил Владимира Теодоровича Спивакова выступить во Дворце Республики. Дело не в том, что этот зал плохой, – это прекрасный зал для концертов определенного формата. В мире есть множество залов без акустики, но там исполняется поп, рок, джаз, где нужна усилительная аппаратура. А для классической музыки нужен акустический зал, чтобы она звучала без всяких микрофонов.
Да, мы делаем все, что возможно, чтобы даже в таких условиях концерт прошел на достойном уровне. Я привожу из Москвы потрясающего звукорежиссера Бориса Семкина, с которым меня в свое время познакомил Дима Хворостовский. Он привозит с собой все необходимое, в том числе микрофоны.
Не буду называть имена, но после концерта Анны Нетребко и Юсифа Эйвазова очень серьезные специалисты в сфере классической музыки мне сказали: “Да, нехорошо, что пришлось усиливать оркестр. Но солисты пели без микрофонов!”
А на самом-то деле это не так! Микрофоны были спрятаны под цветами. Специальные, очень восприимчивые микрофоны, которые можно спрятать так, чтобы они не были видны. Аня и Юсиф всегда просят классический зал. Они ненавидят петь под микрофон. И я долго думал, как сделать, чтобы микрофоны не мешали им двигаться по сцене, но при этом реально усиливали звук. И мне кажется, что в этом концерте нам удалось достигнуть максимальных результатов.
— Но все равно микрофонный звук остается микрофонным!
— Ну, тут уж ничего не поделаешь! Я хотел провести этот концерт в оперном театре – это была бы сенсация. Но мне отказали – из-за занятости зала. В моем понимании, если бы в этом здании выступала всемирно знаменитая Анна Нетребко, на его стенах можно было бы вешать мемориальную доску. Но я не стал никого уговаривать. Прошло то время, когда я кого-то пытался убедить. Если человеку интересно, я делаю предложение. На него можно согласиться, а можно отказаться. Если отказываются – значит, пойдем дальше. Всегда есть альтернатива.
— Я смотрю, в последнее время наши фестивали сдвигаются в сторону “чистой” классики…
— Ну, наелись уже и кроссоверов, и эстрады! Это же все временный этап. Но надо все детально предусмотреть – какую классику мы будем исполнять, какие будут программы, какие залы… Это мое кредо – продумывать все до мелочей. Даже то, как украсить залы, в которых проходят наши концерты, чтобы получилась красивая картинка для телевидения, афиши, реклама и так далее.
— Как удалось организовать телевизионные съемки? Ведь это зачастую немалая проблема.
— Телевидение с удовольствием засняло бы все наши концерты. Они просили нас, буквально умоляли. Но все права на аудио- и видеосъемку Анны Нетребко принадлежат “Deutche Grammofon”, так что любая съемка стоит денег – небольших, но их надо было заплатить. Белорусское телевидение на это не согласилось. Поэтому оно снимает только концерты Спивакова.
— При такой интенсивной работе остается ли у вас хоть немного времени на саксофон?
— К сожалению, вот уже пять лет не беру его в руки. Он лежит дома, пылится. Я невероятно занят! У нас по 200 концертов в год в разных точках мира. А планы выстраиваются на два-три года вперед. Сегодня я обязан знать, что будет в 2022 году, и интенсивно этим заниматься. А ведь при этом надо еще жить сегодняшней жизнью! Эту неделю я вообще еле живой возвращаюсь в отель. Немного отдохну и опять вперед!
Каждый день масса встреч, мероприятий. 1 марта у нас стартует грандиозная американская выставка “Лего-арт”, которая уже объездила весь мир. Она впервые приедет в Минск. Это требует невероятной подготовки – технической, административной, медийной. Поэтому есть над чем работать в ближайшие годы. Дай Бог, как говорится, нам всем сил и здоровья!
— А какие у вас задумки на фестиваль 2020 года? Или пока это страшная тайна?
— Это не то что тайна, это пока еще фантазия. Есть список желаемых, осталось только договориться. Но следующий фестиваль будет, и это главное.
— Кто из артистов с вами постоянно работает?
— Очень много! И не только в классической музыке. Мы работаем регулярно с такими артистами, как Мэрайя Кэри, Элтон Джон, Стинг, Майкл Бубле (его концерт мы провели в декабре), Робби Уильямс, Энрике и Хулио Иглесиас, Шарль Азнавур, Питбуль… Из женщин – Леди Гага, Шакира, Дженнифер Лопес – десятки, сотни имен, все мировые звезды. Привозили из Соединенных Штатов большой проект иллюзионистов, у них было четыре или пять выступлений на Минск-арене.
— Как удается налаживать контакты со звездами?
— Если ты один раз создал бренд, тебе остается лишь его совершенствовать. Так был создан “Берин Арт”, который ныне известен во всем мире. Мы являемся почетными гостями на всех мероприятиях “Грэмми”. В компании, кроме меня, работает масса людей, известных в шоу-бизнесе, поэтому зачастую уже не мы стремимся наладить контакт со звездами, а они с нами. И это значит, что у нас все получилось.
Юлия Андреева, “Советская Белоруссия”