Конкурс имени Чайковского в самом разгаре. Завтра открывается III тур. За его событиями внимательно следит всё музыкальное сообщество.
Своими впечатлениями делится известная российская пианистка Екатерина Мечетина.
— Екатерина, вы воспитывались в профессиональной музыкальной семье. Когда родители впервые привели вас на Конкурс Чайковского?
– Это было 90-м году. Я, одиннадцатилетняя девочка, мало что тогда понимала. Но отлично помню, когда победил Борис Березовский, все были в восторге.
А вот на конкурс 1994 года, будучи старшеклассницей Центральной музыкальной школы при Московской консерватории, уже ходила абсолютно осознанно. Мы слушали участников с моими одноклассниками; на конкурс ходили практически как на работу, посещали все туры.
Для нас это было настоящее событие в плане профессионального роста! Постепенно внедрялись в профессиональное сообщество, бегали за автографами.
Интересно, что с одним из тех, у кого брала автограф на конкурсе, год спустя сама разделила премию на международном состязании.
Для взросления юного музыканта Конкурс Чайковского – очень важен. Я смотрю на выступления нынешних конкурсантов, и продолжаю учиться у этих потрясающих пианистов, хотя некоторые из них, на 10-15 лет меня младше.
То, что я у них учусь – это большое счастье! С кем-то могу не соглашаться, но какие удивительные мастера! Многие из них вызывают восхищение.
— В этом году конкурс проводится в экстремально сконцентрированном режиме…
– Мне кажется, это очень тяжело для жюри, среди которого есть представители совсем немолодого возраста. Например, Менахем Пресслер, человек невероятных заслуг, и как он в свои почтенные годы выдерживает то, что я в свои годы не смогла бы выдержать!
Я очень сочувствую уважаемым членам жюри. Конечно же, после первого тура был жизненно необходим выходной! Такое количество часов прослушиваний в один день и с полным вниманием! Это огромное напряжение интеллекта, и, хотя, они сидят, не сходя с места, – это тяжелейшая физическая нагрузка, при этом, большая ответственность, ведь когда слушаешь участников, ни на минутку нельзя отвлечься!
— Какие фортепианные школы представлены на конкурсе?
– Поскольку от разных стран выступают единичные участники (только от Китая три пианиста), о школах говорить не приходится. Хотя, о французском пианисте, ученике того же педагога как у Люка Дебарга, Рены Шерешевской, – можно говорить как о представителе авторской школы этого известного преподавателя.
Не побоюсь показаться предвзятой, скажу, что четверо учеников Сергея Леонидовича Доренского на этом конкурсе, просто устанавливают уровень! Гордость не только от того, что они играют блестяще, они ещё и максимально аристократично держатся на сцене, что не всегда можно видеть на этом конкурсе, некоторые выходят, чтобы просто показать себя.
Наши ребята, а это тоже очень важно, ведут себя на сцене как молодые интеллигенты, аристократы духа!
— Четверо таких участников от одного преподавателя…
– Здесь все очень просто. В прошлый раз, когда Сергей Леонидович был в жюри, существовал запрет на выступления учеников – членов жюри конкурса. Многие ребята не смогли выйти тогда на сцену, у них был пропущен целый цикл.
В этом году мы видим ученика Павла Гилилова, видимо, запрет как-то смягчился. Подросли эти четверо, и даже не в возрасте дело, они выросли за эти годы как профессионалы.
Для меня лично стал открытием Костя Емельянов, который учился в училище у моей мамы, Ольги Евгеньевны Мечетиной, и я его знаю в течение десяти лет. Выступает он феноменально!
— Когда учитель и ученик становятся коллегами? Или они не должны ими быть?
– Конечно, должны! Но этот момент, он неуловим. Однажды, ты вдруг это чувствуешь!
Есть и такое мнение, что ученик должен превзойти своего учителя, хотя мне, с позиции ученика, это кажется морально неприемлемым, а для развития музыкального искусства это совершенно необходимо.
— В финале по традиции будет звучать Первый концерт. Ваше любимое исполнение.
– Грешна, но, по причине того, что Концерт Чайковского так на слуху, и столько раз он звучит на конкурсе, уже много лет, еще со времен учебы, я в записи его не слушаю.
Сама, как практикующий исполнитель, стремлюсь к тому, чтобы, играя этот Концерт, в моем представлении было как можно меньше интерпретаций; стараюсь оградить себя от лишних впечатлений, а для своих артистических целей мне никакие записи уже не нужны.
— Другие специальности на конкурсе. Успеваете следить?
– Ну что вы! Вчера – девятичасовой вступительный экзамен в ЦМШ, слушала практически весь первый тур пианистов; это уже никак не получается…
— На конкурсе мы слушаем разные сочинения Петра Ильича. Когда вы играете музыку Чайковского, что пытаетесь сказать?
– Здесь ключевым будет именно слово: «сказать»! Завтра у меня предстоит запись на консерваторском телевидении моей авторской сюиты, составленной как раз из пьес Чайковского по тому же принципу, что и «Времена года». Под каждый месяц я подобрала разные его пьесы. И даже нашла четверостишия.
Чем больше я соприкасаюсь с музыкой Чайковского, тем глубже понимаю, что это «доверительный разговор»… И чем дальше, тем мне интереснее момент самого «разговора» за роялем, где можно сказать то, что в жизни никогда не произнесешь вслух!
Беседовала Татьяна Эсаулова