13 марта в Большом зале Московской консерватории состоялся концерт-презентация книги «Глоссы» гениального деятеля советской и русской музыкальной культуры, дирижера, пианиста и композитора Геннадия Рождественского.
В программе концерта прозвучали симфонические сочинения Йозефа Гайдна, Яна Сибелиуса, Дмитрия Шостаковича и Сергея Рахманинова в исполнении Концертного симфонического оркестра Московской консерватории. За дирижерский пульт в этот вечер встали «творческие внуки» Рождественского (ученики Валерия Полянского): Артемий Великий, Максим Мохорев, Александр Погорелов, Иван Никифорчин.
Как и полагается, мероприятие началось с официальной части. Ректор Московской консерватории Александр Соколов, а затем ответственный редактор «Глоссов», доцент Московской консерватории Константин Маслюк рассказали об этом уникальном труде.
Книга, которая написана прежде всего для молодых дирижеров, в первой части содержит советы Рождественского по исполнению 533 (!) сочинений 93 композиторов. Среди них — шедевры мировой академической музыки и малоизвестные творения.
Вторую и третью часть «Глоссов» составляют эссе, рассказы дирижера о различных интересных случаях и курьезах. Также книгу дополняет аудиоприложение на MP3 диске с 73 записями, и в частности, с лекцией Рождественского о Четвертой симфонии Шостаковича.
Музыкальную программу вечера составили четыре сочинения композиторов, творчество которых было очень близко Геннадию Николаевичу. Перед каждой композицией звучал краткий комментарий Константина Маслюка, который зачитывал мнение маэстро о нем из «Глоссов». Кстати, молодые дирижеры — участники концерта могли воспользоваться советами Рождественского из книги при разучивании сочинений на данный концерт.
Первой прозвучала Шестьдесят седьмая симфония Йозефа Гайдна, которая примечательна рядом интересных особенностей. Например, в конце второй части композитор использует уникальный для XVIII столетия прием игры на струнных — col legno (удар древка смычка по струне). В трио менуэта (3 часть), которое играется только двумя засурдиненными скрипками, Гайдн заставляет второго скрипача перестраивать струну Соль на тон ниже. А в финале симфонии в середине — большое адажио со струнным трио.
Артемий Великий, которому выпала честь открывать концерт, преподнес симфонию стилистически тонко и изысканно. Дирижер филигранно отточил нюансировку — особенно порадовало прозрачнейшее пианиссимо оркестра. В целом, сочинение прозвучало кристально ажурно и галантно, даже как будто бы с претензией на аутентичность…
Следом была представлена Rakastava («Любовная сюита») Яна Сибелиуса. Изначально в 1893 году композитор написал одноименный цикл из четырех песен акапелла для мужского хора, однако сочинение, пережив несколько редакций, обрело успех в самой последней, выполненной в 1911 году — для струнного оркестра, треугольника и литавр.
Состоящая из трех частей, по своей сути эта сюита — вдохновенное лирико-романтическое высказывание финского гения. Именно так и представил ее Максим Мохорев. В его интерпретации это произведение, наполненное меланхолическими и томными «вздохами», чуть пряными гармониями, и, конечно, мастерски оркестрованное, несколько напоминало музыку другого северного романтика — Эдварда Грига.
В заключении первого отделения был исполнен «Таити-трот» Дмитрия Шостаковича. Курьезна история создания этого маленького шедевра. Основанный на материале песни «Tea for two» Винсента Юмаса, он был написан композитором всего за 45 минут.
Первоначально Шостакович услышал запись композиции в оркестровке Бориса Фомина, отдыхая в гостях у дирижера Николая Малько, однако ему совершенно не понравилась как звучала та версия. Друг предложил Шостаковичу создать новый оркестровый наряд песни с условием, что тот сделает это в течение часа. Если ему это удастся, Малько возьмет версию коллеги в свой репертуар. В итоге, Дмитрий Дмитриевич блестяще справился со своей задачей и написал «Таити-трот» всего за три четверти часа.
Александр Погорелов, под управлением которого прозвучало это сочинение, искусно показал, насколько остроумно варьируется главный мотив песни у разных инструментов. Он представал то маняще-нежным, то гротесково-насмешливым, но ни на секунду ни терял своего обаяния.
Второе отделение целиком было посвящено Первой симфонии Сергея Рахманинова. Сочинение, после провала которого композитор впал в депрессию, прозвучало в оригинальной редакции Геннадия Рождественского.
Последний справедливо считал, что 24-летний Рахманинов допустил «серьезные просчеты в области формы и оркестровки». По общей музыкальной направленности Первая симфония отчасти напоминает последние сочинения в этом жанре у Петра Чайковского — определенные ассоциации налицо. Однако вместе с этим, уже в этом юношеском произведении чувствуется фирменный почерк Сергея Васильевича.
Миссию исполнить это масштабное творение на концерте взял на себя Иван Никифорчин. И оно подчинилось и доверилось ему — чувствовался детальный подход музыканта к каждому такту. При этом произведение прозвучало очень целостно и собранно, не распадаясь на кусочки. Никифорчин показал себя максимально разносторонне — ему подвластны и экстатическая лирика, и инфернальность образов, не чужды дирижеру и блестящая помпезность и по-гофмановски гротесково-зловещие музыкальные характеры.
Палитра Первой симфонии максимально разнообразна — ее можно преподнести абсолютно по-разному. Никифорчин же, не забывая про контекст времени, в которое она писалась, представил ее как истинно романтическое сочинение, сделав акцент прежде всего на лирических страницах партитуры.
Концерт завершился неформально — зрителям предстала возможность услышать «Нимрод» из «Энигма-вариаций» Эдуарда Элгара в исполнении Королевского филармонического оркестра под управлением самого Геннадия Рождественского. На видеоэкране появилась такая знакомая и родная фигура великого человека, который, как кажется, до сих пор с нами. Зазвучала окрыляющая музыка, моментально объединив весь зал…
И именно тут стало понятно, что творческое наследие Рождественского и он сам — это наше будущее. Лучше финала и не придумать.
Филипп Геллер