Открылся пятый фестиваль Ильдара Абдразакова.
В Большом зале Московской консерватории прошел концерт-открытие проекта, совмещающего приятное с полезным: оперные достижения с оперным образовательным процессом. Как утверждают организаторы, проект призван
«помочь оперной молодежи, дать певцам, которые только начинают свой путь, шанс выступить на одной сцене со звездами оперы, показать свои возможности публике, импресарио, директорам вокальных компаний и оперных театров».
В этом году, конечно, нет европейских импресарио, но на пресс-конференции вспоминали, как это было. Фестиваль проводится с помощью Фонда поддержки и развития молодых талантов и развития международных культурных связей, возглавляемого женой Абдразакова Марикой. Фонд устраивает прослушивания и выступления, способствуя карьере не только россиян.
Фестиваль устроен как синтез концертов с мастер-классами, и Абдразаков, по его словам, лично прослушивает все онлайн-заявки. За пять лет было подано почти пять тысяч заявок, а трансляции мастер-классов проводились в 40 странах. Уж кто–кто, а Абдразаков, с его успехами в Америке и Европе, знает, что опера – искусство мировое, иначе – в современных реалиях – оно просто захиреет. (Кстати, певец только что вернулся после Зальцбурга и Арены ди Верона).
География фестивальных программ каждый раз необъятна. В этом году они проводятся в семи городах, от Москвы до Владивостока, с упором на Сибирь и Дальний Восток. Финал – концертное исполнение «Бориса Годунова» на родине Абдразакова в Уфе. Три мастер-класса, где Абдразаков станет коучем, по идее, должны выявить лучших, в будущем они будут приглашены на концерты фестиваля как солисты.
Но помощь асов, пусть и кратковременная, нужна не только тактически, для текущих событий. Она необходима стратегически. Чтобы приводить артиста и его музыкальное мышление в порядок,
«настроить и подсказать, что лучше для голоса на сегодняшний день».
Об этом горячо говорил на пресс-конференции Дмитрий Вдовин, глава Молодежной оперной программы Большого театра. Его ученики принимали участие в концерте-открытии.
Вдовин повторил тезисы, озвучиваемые им неоднократно: в России существует много проблем с вокальным образованием. Оно «трагически отстало от времени», и по линии преподавания языков и исполнительских стилей, и по освоению современной режиссуры, и по актерскому существованию на сцене (певцы часто «не желают понимать, о чем они поют, и это на родине Станиславского!»). А также по навыкам общения в условиях культурной глобализации. В итоге многие студенты и выпускники творческих вузов «не имеют полного представления об оперной реальности».
Кроме постановки голоса, «цели образования не всегда сформулированы». А ведь сегодня одним голосом не возьмешь, необходим комплекс навыков. В общем, задача – сделать так, чтобы молодежь «училась не на своих ошибках, а на наших», сказал Вдовин.
На московском концерте певцам помогал Национальный симфонический оркестр Башкортостана под управлением Константина Чудовского. Музыкантам было трудно, ибо коллектив этот – не оркестр оперного театра, набивший руку на репертуаре, а дирижер, видимо, волновался, так что вступительная увертюра из «Свадьбы Фигаро» прозвучала как-то скомканно, без упоения деталями и с «грязью». Гораздо лучше пошло дело в начале второго отделения, когда играли «Три чуда» – симфоническую картину из «Сказки о царе Салтане». Появилась и чистота звука, и характерность.
Публика на концерте собралась скорее светская, чем оперная, и видимо, этим можно объяснить, что хлопать в зале принимались, как правило, раньше, чем кончалась очередная ария. А может, хлопки были признаком усталости: концерт оказался весьма длинным.
Впрочем, было много шуток. Так, например, Абдразаков спел арию Лепорелло о пассиях Дон Жуана, держа в руках «донжуанский список» – буклет концерта со своим портретом на обложке. Еще одна шутка – баловство звездного солиста, который чтоб совсем уж очаровать зал роскошным голосом и артистизмом, менял в Моцарте темпы и делал внезапные паузы, Эта свобода обращения уменьшала шансы оркестра совпасть с пением.
Второе отделение подарило арию князя Игоря из одноименной оперы, с ее душевными переменами от горя и стыла к ностальгии и надежде, у Абдразакова – мини-спектакль, к тому же в наладившемся ансамбле с оркестром. И арию, с изумительно долгим дыханием, графа ди Сан-Бонифачо из одноименной оперы Верди.
Солист удачно сочетал хиты и редко исполняемые в России фрагменты, и, поскольку он находится в прекрасной вокальной и актерской форме, всё было удовольствием для публики. Когда Абдразаков исполнил арию Мефистофеля, не ту, известную, про сатану с балом, а другую, из оперы Бойто, где дьявол залихватски свистит – зал начал неистовствовать.
Солистка Молодежной оперной программы БТ Лилит Давтян спела арию из оперы Генделя «Цезарь в Египте», сделав акцент на довольстве и любезной «улыбчивости» красивого тембра. В арии безумной Марфы («Царская невеста») безумия у Давтян как раз не хватало, хотя несомненная музыкальность ощущалась. Ведь певица – еще и пианистка.
Ее коллега по Молодежной программе Алексей Кулагин немного нарочито изображал негодяя Каспара из «Вольного стрелка», романтический демонизм трудной, но четко спетой арии завершился каскадом злобного хохота. Кулагина ждало испытание: спеть молодому басу фрагмент из «Эрнани», арию с кабалеттой, сразу после баса звездного (Абдразаков и тоже Верди) – явный стресс для нервной системы.
Более всех у молодежи меня впечатлила меццо Ульяна Бирюкова, тоже подопечная Вдовина. Если ее Кармен в сегидилье все же не хватало обольстительного женского демонизма, то Ромео из оперы Беллини «Капулетти и Монтекки» взял и драматизмом, и ровностью пения, и глубоким, но и легким звуком, вот только чуть бы больше кантилены. Она появилась в баркароле из «Сказок Гофмана», где Бирюкова и Давтян проявили ленивую тягучую негу этой, всем известной, мелодии. В Третьей песне Леля из «Снегурочки» обнаружилось, что Бирюкова тонко понимает русскую музыку и конкретно – поэтические попевки Римского-Корсакова.
Точный выбор репертуара – вообще главное, как показало выступление петербуржанки Ольги Приваловой. Красивый, спору нет, голос, но чересчур крепкий для этого голоса выбор: Недда из «Паяцев» и Леонора из «Силы судьбы». Так и ущерб самой себе нанести недолго.
И конечно, преуспел, как певец и как актер (в нерасторжимом единстве) солист Мариинского театра Владислав Сулимский. Риккардо из «Пуритан», и как партнер Абдразакова, соавтор пения в дуэте из той же оперы. Жаль только, что дуэт Беллини был исполнен не полностью. А какой колоритный Томский из «Пиковой дамы», иронически рассказывающий о молодости Графини! «Предпочитала фараон – любви».
В дуэте из «Аттилы» древний герой Сулимского был эмоционально на равных с грозным завоевателем-Абдразаковым, что важно для оперной драматургии. А парадные куплеты декоративного Эскамильо и трагически-умоляющая ария Риголетто – у Сулимского как разные грани художественного кристалла, богатого всевозможными оттенками.
Эффектность московского концерта-вступления, по замыслу организаторов, сменяется «буднями» региональных проектов. Это работа на будущее. А тем, кто жаждет послушать Абдразакова еще, дорога в Большой театр: певец поет там в октябрьских «Донах Карлосах».
Майя Крылова