Если бы велась официальная статистика «побочных» музыкальных специализаций среди инструменталистов, альтисты наверняка бы заняли одно из высших мест.
Что тому причиной – закалённость и смекалка в борьбе с акустическим несовершенством инструмента или узость чисто альтового репертуара, но как только альтист становится известен, он начинает расширять сферу интересов.
Освоение барочных «кузенов» вроде виоль-д-амур или виолы да гамба, камерные ансамбли вплоть до самых экзотических составов, фестивали и перфомансы с участием альтистов на стыке жанров – всего не перечесть.
Традиционная и самая коварная склонность концертирующих музыкантов – симфоническое дирижирование. Пожалуй, самый заметный в истории пример успешного совмещения амплуа альтиста и дирижёра – Рудольф Баршай. Хотя сравнивать альтиста Баршая с дирижёром нам уже сложно, его сольных записей сохранилось обидно мало.
Похоже, что как последние лет тридцать отчаянно «ревную» дирижёра Юрия Башмета к нарицательному символу альта – Башмету, так теперь стану ревниво следить за дирижёрскими успехами самого харизматичного альтиста начала нынешнего века, Максима Рысанова.
19 декабря 2018 состоялся дирижёрский дебют Рысанова с ГАСО им. Светланова на сцене Концертного зала «Зарядье». Сразу с нетривиальной программой, далёкой от предрождественской шлягерности. «Имитация как тема для концерта» – таков её подзаголовок.
Проникновение различных стилей и мелодий прошлых веков в произведения XX – XXI веков. Два классика-титана, Бриттен и Стравинский. И «примкнувшая к ним» наша современница Добринка Табáкова.
Открыли вечер «Вариации на тему Франка Бриджа», написанные для струнного оркестра в 1937 году. Платя дань уважения своему учителю, Бриттен в десяти частях представляет одну из тем его «Трёх идиллий». Даже названия номеров дают представление о полёте фантазии автора: «Адажио», «Марш», «Романс», «Итальянская ария», «Классическое бурре», «Венский вальс», «Перпетуум мобиле», «Траурный марш», «Песня» и «Финал с фугой». Недаром этот иронично-изящный экскурс по «европам» от Баха до Равеля и Малера с отголосками старшего сверстника Шостаковича принёс 24-летнему Бриттену первую международную известность.
Ну как может играть струнная группа Госоркестра технически сложный, но явно не впервые осваиваемый материал? Конечно, хорошо, а местами просто здорово!
Ведомые пассионарным концертмейстером Сергеем Гиршенко скрипки дивно выпевали кантиленные фразы в «Итальянской арии» и «Венском вальсе». Жестковатым было туше в «Классическом бурре» и «Перпетуум мобиле», поопрятней хотелось бы финальную Фугу.
Воздержусь говорить о какой-то особой дирижёрской интерпретации. Однако контакт маэстро Рысанова и оркестра улавливался сразу. Экспрессивный темперамент музыканта в сочетании с графичной мануальной техникой оставили впечатление цельности и яркости исполнения.
Прозвучавший следом Концерт для скрипки с оркестром Стравинского относится к «неоклассическому периоду» творчества композитора. 1. Toccata 2. Aria I 3. Aria II 4. Capriccio – сами названия частей, как их строение и тематизм, явно апеллируют к Баху.
Солировал Борис Бровцын. Впервые услышала этого скрипача живьём. Надеюсь, несколько пережатый звук – точно найденный образ именно для Стравинского. Хотя про вычитанное определение этой музыки: «эпическое спокойствие, приверженность музыкальной математике» не соглашусь.
Борис Бровцын играл умно, при том как бы свингуя в лучшем смысле, особенно в Первой арии (II часть). Вторая ария прозвучала суховато-аскетично. Финал показал умение солиста и дирижёра с оркестром выстроить форму, ловко закручивая пружину ускорения к коде.
Заряженный энергетикой зал не отпустил скрипача без биса. Сарабанда из Партиты N2 ре минор для скрипки соло Баха, как нельзя уместная и логичная здесь, свободным кружевом окутала и зачаровала.
В начале второго отделения Максим Рысанов сменил элегантно сидящий на нём фрак на свободную белую сорочку и вышел с альтом.
«Сюита в старинном стиле» Добринки Табáковой удивляет с первых тактов эффектным соло альтиста позади оркестра, на литаврах. Три части сплошного восторга, любования красотой и наполненностью тембра инструмента Рысанова, сочетания театрального начала в музыке с артистизмом исполнителя.
Первая часть, где к тембру струнных добавляется клавесин, напомнила саунд-трек к сказочному кинофильму. Вторая – проникновенная лирика. Третья – изящный менуэт. То есть, тема имитации и здесь прослеживается.
Добринка Табáкова, болгарка по крови, соученица Максима Рысанова в Гилдхоллской школе музыки и театра, много лет проживающая в Лондоне, соединяет в своих произведениях терпкие балканские мотивы, увлечение средневековой и барочной традициями и смелые современные идеи. Получается нестандартно, свежо, легко считывается публикой.
Максим Рысанов, которому посвящены множество опусов Табáковой, является активным популяризатором этой музыки. На бис он исполнил прихотливо виртуозную сольную пьесу того же автора под названием «Пирин» – в честь высочайшего горного хребта в Болгарии.
Короткая передышка для слушателей – перестановка на сцене, выход духовых. И вот уже снова за пультом маэстро Рысанов во фраке.
Сюита «Пульчинелла» Стравинского – огнедышащий дракон для дирижёра и оркестра. Считается, что одноимённый балет «Пульчинелла», поставленный в 1920-м году, как раз начал «неоклассический период» у Стравинского. За основу автор взял темы Дж. Б. Перголези и других композиторов XVIII века. Но манера Стравинского настолько самобытна, что о любой имитации мигом забываешь.
Показалось, что в «Пульчинелле» дирижёр сдерживал себя и оркестр. Опять блеснул скрипичными фиоритурами Сергей Гиршенко. Добротными, но формальными услышались соло духовых. Вообще сюита прозвучала на достойном уровне, захватив к финалу разгульным вихрем, где в интонациях итальянского карнавала мелькают отзвуки ярмарочного гуляния Петрушки.
И напоследок о первом впечатлении от «Зарядья». К акустике нет вопросов. В партере звучание безупречно. Заслуживает благодарности чёткая работа пресс-службы. Официозность интерьеров можно оправдать «ненамоленностью» зала, слишком дотошный досмотр при входе и ощущение себя под беспрестанным «колпаком» у капельдинерш отнести за счёт малоумной старательности юного персонала
Но что категорически не поняла и не приняла – отсутствие конферанса как такового. Неужели микрофон для ведущего за кулисами для новейшего «Зарядья» роскошь или анахронизм? Тогда вариант – титры над сценой.
И наряду с дежурным «отключите мобильные устройства» (а они всё равно позвякивали пару раз!) не лишним было бы предупредить во многом случайный – «погуляли по парку и зашли на концерт» – контингент, что в Вариациях Бриттена – 10 частей, и хлопать между ними нельзя! То же и про другие произведения.
Да и печатные программки были мало у кого в руках, а порядок номеров изменили. К счастью, эти мелочи скоро забылись.
Татьяна Елагина