Я шёл на концерт филармонического абонемента № 27 «Новое поколение мировых звёзд» с изрядной долей скепсиса.
Уж сколько вундеркиндов, претендовавших на звёздный статус, успешно пролетали мимо него.
Тем приятнее было, когда мой скепсис развеялся с первыми аккордами двадцатилетнего Яна Лисецкого в Первом фортепианном концерте Фредерика Шопена.
Но будем придерживаться хронологии.
Первым номером программы Госоркестр им. Е. Ф. Светланова п/у Даниэля Райскина –уроженца Ленинграда, сына известного музыковеда Иосифа Райскина, а ныне нидерландского дирижёра – поставил редко исполняемую увертюру к опере Станислава Монюшко «Галька».
С первых же тактов оркестр показал, что находится в прекрасной форме. Увертюра начинается красивым дуэтом флейты и кларнета, прозвучавшими настолько точно в унисон, что на слух было трудно уловить, один это инструмент или два. Только по партитуре я высмотрел, что в первых двух тактах – дуэт флейты и кларнета.
Затем вступают гобой, фагот – и наконец подаёт голос валторна, в этот раз необычайно чисто. В дальнейшем, в течение всего концерта, медные не позволили себе ни одного кикса. По крайней мере, я их не слышал.
И вот на эстраде в сопровождении дирижёра появился долговязый, худющий парень с лицом тинейджера, но при этом хорошо воспитанный – он сперва здоровается с оркестром в лице первого пульта скрипок, а с залом раскланивается потом. Уже этот жест показал, что солист, несмотря на юный возраст, чувствует себя на сцене уверенно. Пианист довольно долго устраивал свои длинные ноги то под рояль, то пред ним, всё дальше отодвигая от клавиатуры банкетку.
С первых аккордов рояля Ян Лисецкий показал, что за инструментом сидит не двадцатилетний отрок, как это видится глазами, а зрелый муж. Шопеновский концерт был исполнен именно по-мужски. Лисецкий не разливает перед нами моря розового сиропа, как очень многие, особенно молодые пианисты.
Но это совсем не означает, что он сух. Он не сух, а сдержан, не переставая быть романтиком. Это особенно проявляется во второй части Largetto. Она была пропета почти с выразительностью слова, в соответствии с её авторским названием Романс.
Очень органичными и посему убедительными были выбранные Лисецким темпы в первых двух частях. А вот в третьей части (Рондо. Vivace) темп показался несколько завышенным. Но для столь молодого пианиста такой «захлёб», когда хочется сказать всё и сразу, простителен. При этом великолепный пианизм позволяет музыканту применять такие темпы без ущерба для артикуляции быстрых пассажей и другой мелкой техники. Безупречна у Лисецкого и педализация – он применяет её минимально и только к месту.
В третьей части слушателей поджидал сюрприз – в фортепианной партии появились синкопы, она неожиданно приобрела заметно джазовый характер. Как ни странно, это нововведение не вызвало не только раздражения, но даже протеста, потому как получилось у солиста очень органично и убедительно. В этой ситуации оказались оправданными предложенные Лисецким темпы.
Второе отделение началось с исполнения симфонической поэмы Яна Сибелиуса «Филяндия». Это сочинение по природе своей довольно пафосно, партитура нагружена громогласной медью. Великолепное звучание ещё раз показало, что Госоркестр им. Е. Ф. Светланова находится прекрасной форме.
Что касается интерпретации поэмы «Финляндия», то замечу, что её восприятие выиграло бы, если б дирижёр несколько снизил уровень пафоса. Но как бы это ни было, поэма Сибелиуса прозвучала замечательно.
Эмоциональным центром второго отделения, безусловно, стало исполнение Яном Лисецким фортепианного концерта Эдварда Грига. Эта яркая романтическая музыка нашла в лице молодого канадско-польского пианиста достойного исполнителя.
По сравнению с концертами Шопена, этот концерт более характерно-жанровый – но при этом вторая его часть Adagio очень лирична и провоцирует на сентиментальность. Лисецкий и здесь преодолел этот лежащий на поверхности соблазн, и ведёт свою партию умно, сдержанно – не забывая, что композитор скандинав, но и не упуская шанса показать свои немалые виртуозные возможности.
Нельзя не отметить высокое качество аккомпанемента, которое обеспечил дирижёр Даниэль Райскин. Он вёл оркестр очень тактично, соблюдая точный баланс звучания с солистом. Райскин установил прекрасный контакт с оркестром, который чутко отзывался на его жест не только в аккомпанементе, но и в двух чисто симфонических номерах программы, о которых писалось выше.
Завершился концерт восхитительным исполнением Лисецким на бис Ноктюрна № 20 до-диез минор Ф. Шопена. Здесь музыкант продемонстрировал не только великолепное владение пианистической палитрой с неисчислимым количеством оттенков пиано, но и такую глубину, которую трудно, почти невозможно предположить в его юном возрасте. Причём эта глубина была не придуманная, а абсолютно органичная.
Первое впечатление у меня было близкое к шоку. Вернувшись домой после концерта, я бросился искать в Сети записи Яна Лисецкого, которые только подтвердили, что мы имеем дело с невероятно талантливым, если не сказать больше, молодым музыкантом, в котором органично слились юношеский темперамент и взрослое мышление.
Владимир Ойвин