Автор электронного альбома «Gamma» совершил поворот к академической музыке. Премьера трех прелюдий.
Основатель группы «Ленинград», автор удачного электронного альбома «Gamma» и саундтреков к показам Дениса Симачева, последнее время занимающийся киномузыкой, опять меняет творческое кредо, выпуская на лейбле «Снегири» альбом сочинений для рояля.
С другой стороны, это не так уж неожиданно: петербуржец Вдовин говорит, что в свое время на него большое влияние оказало общение с Тимуром Новиковым, а значит, поворот музыканта к академизму был только вопросом времени.
Вдовин, дважды бросавший училище Мусоргского, пока не претендует на место в высшей академической лиге. Он скромно называет свои прелюдии экспериментами за инструментом и честно признается, что узнал о любимом композиторе Сильвестрове не так уж давно — из фильма Киры Муратовой «Настройщик».
Но настроен смело и решительно — с «24» он намерен концертировать и уже готовится к симфонии.
Игорь Вдовин:
“Я бы поостерегся называть эту работу академической музыкой. Эта пластинка — некое обобщение, некий итог каких-то мыслей, экспериментов с техникой и формой, ограниченных одним инструментом — роялем. Материал изначально существовал в виде нотного листа — и это интересно, это предполагает возможность концертов с пианистами. И эта история мной планируется.
Некоторые наброски были сделаны достаточно давно, но в целом основная часть была сочинена за три-четыре последних месяца. Материал разный: там есть какие-то отсылки к романтикам, какие-то — к итальянским клавесинистам, есть и полифония, и умеренно авангардные истории.
Прелюдия — это жанр пьесы, который сложился к XVII веку, это предисловие к инструментальной сюите. Это все можно найти у Баха, а с течением времени уже у романтиков — например, у Шопена — прелюдия обрела самостоятельное значение. В XX веке многие композиторы обращались к этому жанру — например, Шостакович.
Наверное, можно сказать, что прелюдия — это вступление к мысли. Почему именно прелюдия, а не симфония? Симфония пока отложена. Была интересная встреча с Леонидом Десятниковым, и он дал мне правильный совет: «Пусть полежит пару лет, не замахивайся пока» — и я понимаю, что он был прав. Но я думаю, что мы к этому еще вернемся.
Современная реальность зыбка, она строится маркетологами, и определить, где честное, а где рекомендованное, становится очень тяжело. В нынешней ситуации, когда происходит подмена понятий, когда подделка выдается за сакральное, обычному слушателю очень легко потерять ориентир.
Мне повезло в том смысле, что я давно любил классику и меня с юности захватил мир симфоний Шостаковича, Стравинского, Прокофьева. Мне кажется, что на сегодняшний день мир академической музыки — это именно тот мир, где можно услышать честную эмоцию.
Я очень надеюсь, что интерес к академической музыке — это какая-то тенденция. Потому что от сладкого наступает переутомление. Я жалею, что не застал тех времен, когда — еще даже в конце 80-х — каждый концерт Губайдулиной был Событием. Милиция стояла в оцеплении, чтобы контролировать ситуацию. Был лом людей.
Или вот 60-е — время премьер: Шнитке, Сильвестров, Шостакович. Тогда события в культурной жизни значили почти все. Сейчас же термин «культурная жизнь» вызывает ассоциацию с некоей подложной культурой, но я искренне надеюсь, что все вернется на круги своя.”
Первое исполнение прелюдий из альбома «24» состоится 11 апреля в малом зале Санкт-Петербургской академической филармонии.
Александр Великанов, “OpenSpace”