Перечень престижных театров и залов, где звучал прекрасный голос Надежды Кучер, перечислять можно долго. Больше всего повезло, конечно, белорусскому Большому. Вот и первого апреля певица исполнит здесь партию Царицы ночи в шедевре Вольфганга Амадея Моцарта “Волшебная флейта”.
— Вот уже год, как вы стали штатной солисткой Большого театра Беларуси. Все ли сложилось именно так, как хотелось?
— Нет, к сожалению. Прежде всего в финансовом плане. Из-за коронавируса упала посещаемость театра. Некоторое время спектаклей вообще не было. Сейчас прежний ритм понемногу восстанавливается. Помимо “Волшебной флейты” репетирую “Риголетто”, а также “Реквием” Верди – концерт пройдет 25 апреля и будет посвящен 35-летию чернобыльской трагедии.
— В 2015-м вы выиграли один из самых престижных оперных конкурсов – “Певец мира”, победителем которого в свое время стал Дмитрий Хворостовский.
— “Певец мира” – это всего лишь название конкурса. Когда ты становишься его победителем, это не означает, что ты автоматически признаешься лучшим вокалистом. Но почему-то в Минске новость о моей победе восприняли именно так, все газеты и интернет-ресурсы писали: мол, голос белоруски Надежды Кучер признали лучшим в мире.
— Став победителем “Певца мира”, вы сказали, что завершаете свою конкурсную историю.
— Я приняла это решение еще до финала: вне зависимости от результатов конкурс в Кардиффе был бы последним. Почему? Просто устала, наездилась. Да и возраст не тот. На всех ведущих вокальных конкурсах 32 года – это уже предел. В финансовом плане победы в конкурсах приносят хорошие деньги, но все, что хотела, я уже взяла.
— Две “Золотые маски” – повод для гордости?
— Конечно. Это же главная театральная премия России! Первую “Золотую маску” за лучшую женскую роль я получила в 2013-м. Тогда все происходящее казалось мне совершенно необыкновенным. Я начинающая певица, спектакль Medeamaterial в Пермском театре оперы и балета – мой первый, по сути, крупный проект. И сразу – Национальная премия.
Вторая “Золотая маска”, к слову, была еще более неожиданной. Если Медея в Medeamaterial – это мегасложная во всех отношениях партия, и исполнить ее может далеко не каждая певица, то Донья Исабель в “Королеве индейцев” – ее полная противоположность. Очень лояльная музыка Перселла, доступная абсолютно любой певице с любым уровнем подготовки. С другой стороны, я прекрасно понимаю, что эта роль сложная скорее не в вокальном плане, а в драматическом. А “Золотая маска” дается в первую очередь за актерскую составляющую.
— После “масок” предложений о сотрудничестве наверняка прибавилось?
— Да, Большой театр России звал в штат. После второй “Золотой маски” я как раз заканчивала сотрудничество с Пермским театром оперы и балета. Хотела немного побыть свободной, ни от кого не зависеть, поэтому предложение не приняла.
— Как вы попали в Пермь?
— Теодора Курентзиса назначили здесь худруком театра оперы и балета. Он позвал меня к себе, я согласилась. Не ехала конкретно в Пермь, а ехала работать с конкретным человеком.
— Какими вам запомнились шесть лет в Перми?
— В творческом плане все мои ожидания более чем оправдались. А в бытовом… Было сложновато, не буду скрывать. Мы приехали вместе с мужем (дирижером Дмитрием Матвиенко. – Прим. ред.), но спустя некоторое время он уехал учиться, и я на два года осталась одна. Пришлось даже съехать со старой квартиры и подселиться к девушке-коллеге – настолько мне было тоскливо.
Дмитрий Матвиенко: «Когда я вышел в финал с двумя девушками, я ни на что не надеялся, клянусь!»
— В каком из театров мира вам было наиболее комфортно работать?
— Муниципальный театр Сантьяго – первый театр, куда я приехала на крупный проект. И самый любимый. Там я сделала больше всего проектов: это были лучшие роли, лучшие постановки, лучшие дирижеры и режиссеры. И потрясающая администрация, которая создала комфортнейшие условия для приглашенных артистов.
Я приехала, и сразу возникло чувство, будто знаю этих людей всю жизнь. Собиралась поехать в Сантьяго снова в прошлом году, но из-за коронавируса отменились сразу три проекта. Очень жаль.
— Ведете счет своим поездкам, спектаклям, концертам?
— Я собираю театральные программки. Поэтому при желании могу восстановить хронологию событий. Думаю, программок уже больше сотни, если брать вместе с концертами. Дома под них отведен специальный маленький шкафчик.
— Что еще привозите с гастролей?
— Открытки, которые коллеги дарят в день премьеры. За рубежом есть трогательная театральная традиция: перед первым спектаклем приносить коллегам, занятым в постановке, маленький подарок: конфетку, шоколадку, цветочек – уместен любой знак внимания.
Часто всего оставляют открытки с пожеланиями удачи или любыми другими добрыми словами. И вот представьте: чем больше исполнителей в опере, тем выше горочка подарков на твоем гримерном столе. Я это все собираю, привожу в Минск и бережно храню.
Вообще коллекционирую открытки с детства, это мое главное хобби.
— А мечта?
— Спеть в “Ла Скала”, наверное. А что касается репертуара, то столько классного материала еще не спето: “Манон” и “Таис” Жюля Массне, “Анна Болейн” и “Дочь полка” Доницетти… В общем, петь еще не перепеть.