География концертов, на которых звучит караевская музыка, несомненно широка. А год назад впервые музыка выдающегося азербайджанского композитора прозвучала и в Лондоне.
Лондонцы, традиционно знающие толк в классической музыке, были заворожены азербайджанской классикой: своеобразным синтезом, синергией Востока и Запада в строго очерченных жанром рамках.
В тот вечер консервативные британцы впервые открыли для себя мир мэтра Кара Караева.
Вечер «Кара Караев» состоялся в Cadogan Hаll – на одной из ведущих концертных площадок Туманного Альбиона. Не случайно организатор вечера – центр искусств Buta отдал предпочтение именно этому с более чем столетней историей шедевру архитектуры, великолепному по акустике залу.
Это действо стало событием в культурной жизни Лондона: нашего великого Караева исполнял легендарный лондонский филармонический Королевский оркестр (Royal Philharmonic Orchestra) под руководством дирижера Кристофера Варен-Гринa (Christopher Warren-Green). Меломаны смогли насладиться гениальной игрой Гидона Кремера, скрипача с мировым именем.
Думаю, представлять Кремера необходимости нет. Для тех же, кто впервые переступает порог мира классики, краткая справка. Родился в Риге, где начинал музыкальную карьеру, консерваторию оканчивал в Москве.
Давно живет в Париже, но во французской столице бывает считанные дни. Всегда в полете: уж слишком плотный концертный график выступлений в разных точках мира. Обладатель ряда престижных премий и наград, в т. ч. международного конкурса им. Чайковского (Москва) и Паганини (Генуя), премий Грэмми, а также Либерти и Рольфа Шока.
Скрипач записал свыше 100 альбомов. Основал и руководил ежегодными фестивалями в Австрии, Швейцарии. Пожалуй, гордостью его послужного списка стал камерный оркестр KREMERata Baltica. Лауреат Госпремий России и Латвии, премии «Триумф». Восемь лет назад ему было присвоено звание Посла доброй воли ООН.
Кремер не раз ранее выступал с лондонским филармоническим Королевским оркестром, входящим в пятерку лучших оркестров мира. И вот спустя 10 лет музыканты вновь вместе: на этот раз представляют в Cadogan Hаll незнакомого английской публике Кара Караева. Ученик Давида Ойстраха – Гидон Кремер исполнял музыку ученика Дмитрия Шостаковича – Кара Караева.
– Это было ваше первое знакомство с музыкой Кара Караева?
– Знакомство с творчеством выдающегося симфониста, композитором-новатором Караевым у меня состоялось еще в конце 70-х прошлого века. Я всегда любил открывать для себя лучшее, новое в музыке, экспериментировать.
В тот период я был в поисках музыки, которая бы удовлетворила мои требования. И вот мне попались несколько его сочинений, созданных примерно в одно время, но разных по композиционным признакам. Тогда я открыл для себя Скрипичный концерт Кара Караева. Произведение привлекло мое внимание серьезным отношением к проблеме современной формы жанра: неформальным подходом, абсолютно нестандартным наполнением трехчастного цикла.
У этого концерта весьма сложный, философски глубокий финал, выгодно отличающийся от традиционных легковесных концовок, снижающих ценность некоторых произведений данного жанра. Скрипичный концерт – это ошеломляющее по силе философского обобщения музыкальное полотно, со своим направлением в музыке. Помимо этого, в его произведениях прослеживается сильный интеллектуальный аспект. А сюита из балета «Тропою грома»? Даже самые требовательные музыканты считают ее изысканным творением композитора.
Отступление первое
Неформальность Скрипичного взяла верх: она созвучна творческому кредо Кремера – разрушать нелепые, изжившие устои, вечное стремление к совершенству, свободе мысли.
К счастью, сохранились уникальные записи тех лет, первого исполнения Кремером Концерта для скрипки с симфоническим оркестром, вошедшие «подчищенными» в двойной диск сочинений Кара Караева разных лет, в числе которых также «Лейли и Меджнун» в исполнении Ниязи, вторая сюита из балета «Тропою грома» в исполнении Рауфа Абдуллаева, Quasi uno concerto в исполнении Симфонического оркестра Московской консерватории под управлением Анатолия Левина и др. Еще тогда выдающийся скрипач сделал первые шаги для популяризации музыки азербайджанского композитора.
– А вторая ваша встреча с музыкой Караева состоялась уже в Лондоне…
– Лондонский концерт – возвращение и соприкосновение одновременно, будто и не было той долгой временной паузы со дня участия в ряде авторских вечеров Караева. Спустя много лет, благодаря гараевской классике, я словно вернулся в молодые годы, когда у многих музыкантов формировался интерес к современной музыке. С тех пор мне довелось исполнить сотни сочинений, но уважение к выдающемуся Караеву и радостное волнение от встречи с его партитурой всегда будут со мной…
Кремер играл на «старинном сокровище» – скрипке Николо Амати, страшно подумать…датированной 1641 годом. Мастер никогда не думал, что этот благородный инструмент сможет «соперничать» с оркестром.
Звук Кремера – изысканный и чистый, фразы – уникальны, изумительно органичны и аристократичны. Это особая кремеровская безупречная виртуозность.
Сadogan Hаll – территория Караевской классики
Вечер открывает Королевский филармонический оркестр: звучат симфонические гравюры «Дон Кихот» (1960), затем – фрагменты из симфонической поэмы «Лейли и Меджнун» (1947) нашего гениального соотечественника.
И вот на сцену выходит главный герой вечера – Гидон Кремер. Ауфтакт дирижера, и тишину храма искусств обрывают 2-я и 3-я части Скрипичного концерта. Музыкант блестяще исполняет технически сложную партию, напоминающую математические узоры. Скрипач смог передать мысли художника.
Караев – многоплановый композитор, его экспрессивный, романтически-эмоциональный, красочный стиль связан со Страной огней и берет истоки из музыкального фольклора. Влияние народной музыки заметно и в Концерте для скрипки позднего периода творчества композитора, где предпочтение отдается более рациональной технике сочинения, экспериментам с додекафонией.
Спонтанность, увлеченность – важные составляющие исполнительской концепции Кремера. Его исполнение отличают удивительная расстановка акцентов, своеобразный свинг в академической музыке.
Скрипичный – масштабное полотно, имеет глубокую философию, но исполняется редко, даже в родном Баку впервые прозвучало … в 1983 году.
Музыкальные критики отмечают, что этот Концерт создает образ космического апокалипсиса, пустоты, холода и мрака, и только бредет одинокий человек. По мнению известного писателя Анара, К.Караев предвосхитил ощущения более поздних лет, обрисовав возможное развитие будущего: однако, прорывается неизменный гараевский свет хрупкой нежности, ростки лиризма, сопротивляющиеся волнам мистического, ирреального.
Вторая часть – пролонгированный монолог скрипки. Финал же включает эпатажную каденцию, с театральным драматическим эффектом борьбы на краю пропасти: мрачное шествие, карнавал масок с переливами настроений. Палитра музыкального пространства сложна по объемам, тембрам, динамической плотности. Исполнитель и автор видят и чувствуют нотный текст по-своему, субъективно, в разных измерениях, но всегда схоже. Кремер сохранил трактуемую тональность Скрипичного – по характеру созерцания и философских раздумий.
«Копилку оваций» сотен концертов скрипача-виртуоза пополнили кардоганхолловские: «Браво, бис!». Наступает триумф вечера: на «encore» меломанов ожидала интрига действа. И музыкант предлагает залу «Пастораль» из Сонаты для скрипки и фортепиано, оркестрованную специально для этого концерта.
Отступление второе
«Пастораль» в переложении звучала эмоционально: музыкант передает богатство и красочность сочинения, а дирижер особыми жестами подчеркивает ажурно-кружевную, богатую природу азербайджанской музыки.
Проникновенно-виртуозный градус исполнения превзошел градус ожидания: два феномена, два бренда слились в едином, колоритном, мощном ключе. Это были 15 минут триумфа создателя и исполнителя.
– Почему «Пастораль» прозвучала без фортепиано? Поскольку скрипка должна была звучать с оркестром, то партию рояля надо было переложить на «плечи» симфонического. Этот мой «спецзаказ» в кратчайшие сроки прекрасно осуществил музыкант из Kremerata Baltica Андрей Пушкарев.
В Cadogan Hall выступают лучшие музыканты мира, многие заявки на концерт «фильтруются» на высокое качество и профессионализм. Не зря организатор вечера Центр искусств Buta отдал предпочтение именно этому шедевру архитектуры, великолепному по акустике залу.
Отступление третье
– Кого напоминает вам музыка Караева, его манера, почерк, заметно ли влияние школы Шостаковича…
– Во время репетиций у меня возникло ощущение мостика, помимо Шостаковича, к Морису Равелю, композитору-импрессионисту, известному как реформатор ХХ века.
– Сложен ли в исполнении Караев? Нужна ли особая подготовка, чтобы слушать его произведения?
– Думаю, тут надо говорить, опираясь на определенные опусы. Есть музыка Караева, которая вполне доступна, это ее “идиом” киномузыка/балет. Но есть более личностная, как 3 симфония, Скрипичный концерт, они более богаты не только по композиционной технике, но и духовностью. А кто сказал, что хорошее должно восприниматься легко? Слушателю не помешает послушать сочинение несколько раз, прежде чем вынести свой вердикт.
– К какой школе Кремер относит Караева…
– Для автора ценна не принадлежность к определенной школе, а собственный почерк. Лучшие опусы Караева также свидетельствуют об этом. Его прелюдии, симфонические поэмы, камерные произведения вышли за рамки Азербайджана и стали достоянием мировой современной классики. Караев – это величина, его музыкальные полотна – шедевры искусства.
– Планируете ли включать в репертуар произведения Караева?
– Разумеется, по мере возможности. Дело в том, что у меня перед многими композиторами есть похожие обязательства….
Финал
Музыкальная элита была в восторге, а «волны памяти» Cadogan Hаll «записали» и азербайджанского композитора-симфониста. Как отметил в одном из интервью его сын, известный композитор Фарадж Караев, лучшая память о Кара Караеве – его Музыка, которая звучала и звучит в полный голос.
Светлана Шихалиева, Trend Life