Известный дирижер о своей страсти к музыке, успехе, любви и стройках приморской столицы.
Яркий представитель поколения молодых дирижеров XXI века Эдуард Дядюра впервые посетил Владивосток в рамках концерта, который он дает в Приморской краевой филармонии.
Для публики маэстро представит знаменитую Пятую симфонию Бетховена и сюиту “Пер Гюнт” Грига. Дядюра один из самых талантливых дирижеров, известных не только в России, но и за ее пределами.
О своем призвании, страсти к музыке и впечатлениях от визита в морской город Владивосток, маэстро рассказал в интервью корр. РИА PrimaMedia.
– Эдуард Александрович, как получилось, что музыка стала вашим призванием? Хотелось в детстве чего-то другого?
– Мне всегда нравилась музыка, и в детстве я хотел заниматься именно ей. Я закончил музыкальную школу, потом училище, после Российскую академию музыки им. Гнесиных. Потом понял, что хочу заниматься именно оперно-симфоническим дирижированием. Я мечтаю оставить свой след в истории, стать лучшим, добиться признания.
– Что вы, прежде всего, цените в своих музыкантах, и как удается найти понимание с новым коллективом?
– Я ценю в музыканте преданность музыке. Настоящий музыкант должен отдаваться ей полностью, быть ее слугой. Дирижер – это воспитатель, все музыканты разные – индивидуальные характеры, возраст и каждого надо направить. При работе с новым коллективом самое главное – первая репетиция. Здесь ты понимаешь, сможешь ли завоевать их доверие, чтобы они открылись тебе.
– Как вам удалось выжить и сохранить свое отношение к музыке в тяжелые 90-ые годы, когда многие уходили из искусства?
– В те годы было очень тяжело, вплоть до того, что нечего было есть. Многие мои знакомые ушли в бизнес, и у меня была такая возможность. Я все-таки избежал такой судьбы – помогли мои педагоги, моя страсть к музыке. Я рад, что удержался от первых иномарок и роскоши.
– Дирижер – профессия штучная, что нужно для того, чтобы стать им?
– Надо родиться, это призвание в первую очередь, колоссальный труд и спортивная выносливость. Сейчас мне особенно приятно за мое старание, когда получаю письма от одноклассников, которые вспоминают, как я играл на пианино, вместо того чтобы играть с мальчишками в футбол, и теперь они гордятся, что мы учились вместе. Их слова трогают до слез, это очень приятно.
– Какую музыку слушаете в свободное время? Не получится ли у вас удивить нас и сказать, что вы поклонник Deep Purple или Pink Floyd?
– Классическую, только классическую – Бетховен, Бах, Рахманинов… Из современных мною любимых композиторов – Алексей Рыбников, Александр Чайковский, Андрей Петров. А что касается Deep Purple, которых так любит Дмитрий Медведев, помню, как в Государственном Кремлевском дворце по его приглашению я провел концерт по случаю новогоднего приема президента России. Первая часть была классическая, а потом на сцену вышли рок-музыканты. Весь зал, включая президента, с удовольствием отплясывал под них в своих смокингах.
– Какое ваше впечатление от нашего города? Что-то удалось уже посмотреть?
– Владивосток – город очень красивый, я тут впервые, и что поразило, так это море. Жить у моря – это моя мечта. Вид из окна моей гостиницы, как раз на побережье, я любуюсь морем, сопками, набережной. Понравился ваш красивый мост в городе, очень напомнил мосты в США.
– Как семья относится к вашим отъездам, гастролям, выступлениям в других городах?
– Они путешествуют вместе со мной по мере возможности. В этот раз моя жена не полетела со мной. Владивосток очень далеко.
– Она по профессии музыкант?
– Нет, она не музыкант, но у нее самая главная профессия – жена дирижера (смеется).
– У всех есть композиция или песня, которая ассоциируется с чувствами к любимому человеку, своего рода “их мелодия”. А какая музыка у вас играет в душе при мысли о вашей любимой женщине? Может это ваше собственное произведение?
– Есть и собственное произведение – это “Поэма любви”, которую исполнял Николай Басков. Безусловно, вторая симфония Рахманинова.
– Как думаете, музыка сможет спасти мир?
– Она его не погубит точно. Сейчас концерты классической музыки посещает публика, которая пришла не просто так, она знает куда идет.
Я был в США на концерте симфонического оркестра, музыканты исполняют одно из лучших произведений Чайковского. В зале сидел американец, смотрел на сцену, жевал чипсы из пакета. Имеет место быть и такое, но было ощущение, что человек пришел послушать великую музыку, как в кинотеатр попкорном похрустеть.
– У нас во Владивостоке строят театр оперы и балета, как думаете, столь грандиозная стройка оправдана?
– Я слышал об этом, и надо заметить, что идея хорошая, и, слава богу, что реализуется. Но самый главный вопрос том, как будет проходить наполняемость этого театра. Построить его – это пол дела, кто будет там выступать? Во Владивостоке есть хорошая балетная школа? Есть какая-то база для этого?
Если будут привозить коллективы, тогда надо строить и общежитие для гостей. В итоге это все может стать очередной концертной площадкой для каких-нибудь звезд – Стаса Михайлова, Елены Ваенги. Получится, что пошили красивое платье, а носить его некому.
– Сейчас театры переходят на автономный режим и многие вынуждены отказаться от живого оркестра, заменив все фонограммой. Как вы относитесь к такому положению?
– Для меня это как руку отрубить коллективу. Музыканты – это живой организм. Прискорбно признавать тот факт, что для некоторых театров это безводная ситуация, необходимость, чтобы остаться на плаву, но я считаю, что надо делать все возможное для сохранения в театре оркестра и музыкантов.
– Какие сны вам снятся о работе?
– Разные, кошмары иногда снятся. Будто мне нужно на сцену, а я не могу найти свой фрак, он пропал. Или меня объявляют для выхода, а перед публикой появляется совсем другой человек.
– Ваше пожелание владивостокскому зрителю….
– Хочется, чтобы люди пришли на концерт, привели своих близких, чтобы музыка их не оттолкнула. Чтобы они почувствовали то единение, которое происходит между музыкантами, дирижером и залом. Знаете, самое главное во время концерта, этот момент, когда вдруг понимаешь, что зале нет ни музыкантов, ни публики, а есть только музыка. Это фантастическое ощущение. Хочется, чтобы зритель это почувствовал.