Весь музыкальный мир в 2019 году отдает дань памяти выдающемуся классику XX века — Альфреду Гарриевичу Шнитке.
Круглую дату, 85 лет со дня рождения, конечно, не оставляют без внимания на родине композитора — в Саратовской области. Этой осенью Саратовская областная филармония проводит фестиваль «Пространство Альфреда Шнитке», приуроченный к юбилею композитора.
На открытие фестиваля приехал заслуженный артист России, виолончелист Борис Андрианов. Перед концертом он рассказал о Шнитке, о своих фестивалях и о том, чем живут музыканты.
– Борис Анатольевич, хотелось бы начать с разговора о Шнитке. Не могу не вспомнить о вашем литературно-музыкальном проекте «Посвящается Ялте», в котором соединились Поэма Бродского и Соната Шнитке. Музыка Шнитке здесь случайный выбор или закономерность?
– Случайность, конечно. Когда мы с Артуром Смольяниновым задумывали этот проект, появилась идея обыграть поэму Бродского. Вопрос о музыке встал несколько позже. Соната Шнитке подошла по духу поэме и вообще всему, что мы задумали.
А потом как раз выяснилось, что у них и годы жизни почти совпадают, и судьба… И Бродский любил музыку Шнитке, хотя он вообще мало какую музыку любил. В общем, это была случайность, которая, как оказалось, не случайна.
Борис Андрианов: «Когда приезжаешь туда, где не играешь концерт, чувствуешь себя очень странно»
– Часто приходится в вашей исполнительской практике сталкиваться с аналогичным сочетанием литературы и музыки?
– Бывает. Мы с Артуром придумали позже еще один проект ─ «Реки и улицы», тоже по Бродскому, а музыка там самая разная. Вообще, я думаю, можно все что угодно соединять, хоть даже академическое искусство с шансоном и рэпом, главное, чтобы это было сделано качественно, красиво и талантливо.
– Это не обедняет академическое искусство? Шансон и рэп?
– Нет. Есть же примеры использования поэзии в эстрадной музыке. Иногда это выглядит очень симпатично, но опять же здесь дело вкуса и чувства меры.
– Кстати, 13 ноября в Малом зале Московской консерватории у вас на фестивале «Vivacello» прозвучит концерт для виолончели с характером. Это тоже о синтезе?
– Да, точно, еще здесь. Это задумка Саши Филипенко — он прекрасный писатель. А музыка самая разная, мы до конца еще не решили. Но музыка здесь все-таки будет иметь прикладное значение, основное — изобразительное начало.
– В Саратов, на родину Шнитке, вы приехали с его Виолончельным концертом №1. Много ли приходится исполнять музыку Шнитке?
– Я его все время стараюсь исполнять. Этот концерт вообще заслуживает внимания.
– Да, вы не раз упоминали, что это один из самых показательных виолончельных концертов.
– Я не знаю, что здесь со сцены рассказывали перед началом концерта, но, наверное, нельзя избежать истории, что финал написан после инсульта, и он композитору пришел свыше.
– Да, об этом тоже здесь говорили. А в целом как вы относитесь к музыке Шнитке?
– Очень люблю Шнитке, хотя не могу сказать, что уже успел досконально переиграть его сочинения. Я играл дуэт для виолончели с фортепиано из балета «Пер Гюнт», Первую сонату, Сюиту в старинном стиле. Хотелось бы еще сыграть Вторую сонату и Второй концерт, и, конечно, Кончерто гроссо со скрипкой. Виолончели у Шнитке много, но никак не дойду до исполнения всего этого. Люблю, кстати, фильм «Экипаж», в котором просто потрясающая музыка.
Альфред Шнитке: “…Почти тридцать лет повторяется один и тот же сон”
– А ваша публика любит музыку Шнитке?
– Это не моя публика. Публика всегда одинаковая — все люди. Люди приходят на концерт по доброй воле. Если они пришли туда, где играют Шнитке, значит они готовы и открыты к тому, чтобы получить какую-то эмоцию, а мы стараемся ее им дать.
– Шнитке часть жизни прожил в Германии. Насколько мне известно, вы тоже там жили и учились какое-то время. Как на вас повлияла немецкая культура?
– В общем-то, во всем повлияла. Это люди, с которыми я учился, это вся атмосфера, царившая в Германии. Повлиял высокий исполнительский уровень и зараженность всех людей музыкой. А сколько всего происходит в Берлине по количеству концертов, вообще по активности, по всему, что связано с классической музыкой! Это настоящая столица.
Мы, к сожалению, провинция, даже Москва во многих моментах. Можно даже просто посмотреть афишу концертов в Берлине, в Лондоне. Там в афише обыденно то, что у нас редкость. В Москву, конечно, доезжают, но в последнюю очередь. Так скажем, маршруты всех лучших музыкантов лежат по Европе и иногда они заезжают в Москву. Но мы все равно надеемся на лучшее!
– Зато по России гастролируете вы! Например, с проектом «Музыкальная экспедиция». Я правильно понимаю, что цель этого проекта — популяризация классического искусства?
– В общем-то, да.
– То есть вас смело можно называть популяризатором?
– Да. Но какое-то сомнительное словечко. На самом деле, в провинции люди готовы к восприятию классики, просто к ним никогда никто не приезжает. Страна у нас огромная, но сил подняться пока не хватает.
– Вы не считаете, что классическое искусство принадлежит определенному кругу людей, но адаптация под массы может его обеднять?
– Нет, абсолютно. Люди, к которым мы приезжаем, просто не имеют возможности прикасаться к такому искусству. Они не могут выбирать, прийти им или не прийти, ведь у них там вообще ничего не происходит, поэтому мы и приезжаем к ним.
Вологодская область, где мы бываем, — 750 километров от края до края. Филармония там не самая активная, даже симфонического оркестра нет. В общем-то, это в музыкальном плане совсем провинция. А мы едем по всей Вологодской области с концертами, и люди с удовольствием приходят. Где-то 100 человек сидит, где-то 500, где-то 1000, и никогда не угадаешь, какой будет наплыв.
А все начиналось во Владимирской области — это столица музыкальной экспедиции. Там уже по несколько тысяч человек, бывает, приходят. Мы выбираем программу к таким концертам не очень сложную для восприятия, но и не польки-вальсы. Средней тяжести, одним словом. Часто к нам подходят со слезами, с благодарностями. В эти моменты понимаешь, что люди по-настоящему хотят слушать классическую музыку.
К тому же у нас все играют, выкладываясь по полной. Я очень слежу за тем, чтобы не было проходных концертов, плохих музыкантов. Только концерты уровня Московской консерватории или Берлинской филармонии.
Борис Андрианов: “Неважно, чем ты занимаешься, важно, чтобы люди шли за тобой”
– А вы планируете расширять территории?
– Я очень хочу. Всем говорю ─ приглашайте нас!
– Хорошо было бы, если бы еще как-нибудь до Саратовской области доехали.
– Пожалуйста! Вот напишите обязательно об этом. Все говорят, что нет денег, но там денег нужно-то немножко. В десять раз меньше, чем это на самом деле могло бы стоить.
– Что для вас является мотивацией при воплощении этого проекта?
– Мы получаем, во-первых, огромное удовольствие, потому что имеем возможность общаться с единомышленниками, открывать для себя Россию, общаться со слушателями, мы видим то, что в обычной жизни никогда бы не увидели и, мне кажется, это для нас важное и полезное времяпрепровождение.
Мы привыкли и любим играть концерты, а когда это еще происходит в таком антураже, то в общем-то, хорошо мотивирует. Мотивирует еще понимание, что делаешь для людей что-то впервые.
– Может такая самоотдача быть долгим мотиватором? Если проводить концерты на постоянной основе, не надоест?
– Нет, почему? Каждый раз хочется открывать разные места. А что, вы ждали, я скажу? Любовь к искусству?
– Нет, я думала, может что-то вроде признания в массах?
– Да нет. Пусть люди музыку слушают. Это история не про меня, а про музыку и ее распространение. Пусть людям тоже немножко повезет в жизни послушать.
Борис Андрианов: «Виолончель – это психотерапевт, духовный отец и все на свете»
– Где вас в ближайшее время можно встретить?
– В самое ближайшее время я наконец-то окажусь на две недели в Москве, буду играть в концертном зале «Зарядье» квинтеты Вайнберга, трио Шостаковича. Потом еще парочка концертов, и будем готовиться к фестивалю «Vivacello». Потом я поеду с фестивалем «Джазовая провинция» — это фестиваль на границе классики и джаза — по городам Брянск, Орел, Курск, Воронеж, что-то еще. У меня сейчас такой российский осенний заезд. Краснотуринск, Екатеринбург, Каменск-Уральский. Потом Ереван 30 ноября. Это все ноябрь получается. Потом … дальше я не помню.
– У вас такое количество поездок, проектов и фестивалей. Как выглядит ваш день? Типичный рабочий день?
– С концертом или без?
– Допустим, с концертом.
– Вот взять сегодня. С утра пошел на репетицию, пришел, побегал 10 километров – это очень важно. Потом концерт, а вечером самолет. И в Москве я, может быть, еще с друзьями поужинаю. И все.
– А если нет концерта, то как?
– Когда я в Москве, у меня есть семья и ученики. Последние года два так складывается, что из двенадцати месяцев дома я, максимум, полтора. И там, конечно, в первую очередь, родные. Во вторую очередь, студенты, в третью — побегать и в четвертую — друзья. В общем, не успеваешь все.
– Очень насыщенный график, конечно.
– Да ничего. На дачу съездить еще важно.
– И небольшой вопрос на бис. Если ли у вас какие-то приметы перед сценой, в которые вы верите?
– Нет, я стараюсь ни на что не обращать внимания. Если ноты падают, Бог с ними. Надо просто максимально себя подготовить. Вот сейчас я понял, что подустал к вечеру больше, чем мог бы, если бы днем поспал. Мы утром на репетиции сыграли Шнитке, и я потратил много сил. А потом мне захотелось по набережной прогуляться — погода хорошая.
А вообще, важно перед концертом быть не голодным, не слишком сытым и накопить энергию. Нужно максимально себя подготовить, чтобы эту энергию выплеснуть в определенный момент. Тогда и концерт пройдет успешно, и сами останетесь довольны.
Полина Спицына, Саратовская областная филармония им. А. Шнитке