Сегодня мы беседуем с Вадимом Руденко.
О нем пишут:
«…его игра — блестящая, жемчужная, точная, полная мастерски исполненных контрастов…», «…характерная особенность его манеры исполнения — серебристое сияние, сверкающая россыпь звуков, которые он извлекает из рояля…», «…феноменально одаренный пианист и уникальный талант…»,
а мы от себя добавим: солист Московской государственной академической филармонии, дважды лауреат Международного конкурса Чайковского, а ныне – педагог ЦМШ по классу специального фортепиано.
— Вадим, вы начали играть на фортепиано в возрасте 4 лет. Что способствовало столь раннему увлечению музыкой: желание родителей или ваше стремление?
— Мои первые занятия на фортепиано вряд ли можно назвать игрой. Настоящая игра на инструменте произошла в моей жизни значительно позже. Инициаторов, как таковых, не было, просто обстоятельства так сложились.
Во времена моего детства, в начале 1970-х, было модно держать дома пианино, причем неважно, играет на нем кто-то или нет. У нас тоже стоял инструмент. А еще у нас дома работал радиоприемник, по которому я постоянно слушал песни в исполнении Муслима Магомаева, Эдуарда Хиля и других советских певцов.
Играть я тогда, как уже говорил, не умел, но, как выяснилось позднее, у меня – абсолютный музыкальный слух. Так вот сначала я пытался петь всё, услышанное мной по радио, а в один прекрасный день начал одним пальцем подбирать мелодии на домашнем пианино. У меня получалось…
Наша соседка по лестничной клетке, Нелли Леоновна Межлумова, была выпускницей Московской консерватории. Моя семья поддерживала с ней дружеские отношения. Когда стало понятно, что у меня есть музыкальные способности, Нелли Леоновна начала меня учить игре на фортепиано. Так я и стал заниматься…
— В 7 лет вы дали свой первый концерт. Где он проходил? Какие воспоминания и впечатления остались после выступления?
— По-моему, это был Нижний Новгород. Никаких особых впечатлений сейчас, честно говоря, уже не припомню. Яркие воспоминания скорее связаны с моей учебой в ЦМШ и моим педагогом, Анной Даниловной Артоболевской.
— Вы поступили в эту школу в 1975 году. Вновь стечение обстоятельств?
— Мой первый педагог и мои близкие решили, что из меня должен получиться первоклассный музыкант, раз уж есть абсолютный слух. Нелли Леоновна договорилась с профессорами Московской консерватории, чтобы меня послушали. Мы поехали в столицу.
Нотной грамоты я тогда не знал, но по слуху играл многое. Меня привели на своеобразный музыкальный консилиум: в комиссии была Татьяна Петровна Николаева, Евгений Васильевич Малинин, другие известные профессора…
Конечно, в окружении профессионалов такого уровня я чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Представьте: мне было всего 5 с половиной лет, я толком не понимал, зачем меня туда привели и что ждет дальше, но ощущал чувство тревоги: огромная Москва, знаменитая на весь мир консерватория, очень известные люди, убеленные сединами, которые оценивают меня. Было страшно!
Я показал, что умел, высокая комиссия приняла решение, что, действительно, способности есть, надо воспитывать музыканта. Так я попал сначала к Анне Даниловне Артоболевской, а уже позднее стал учеником ЦМШ.
— Уроки проходили дома у Анны Даниловны?
— Да, и от этих занятий остались самые яркие впечатления! Ее уроки – это образец того, как надо учить детей! Обучение проходило очень неназойливо, ненавязчиво, в форме игры и с большой любовью к нам. У Анны Даниловны дома стояли два рояля, и она часто придумывала разные конкурсы, шарады, которые тоже были частью учебного процесса.
Каждый из нас мог провести у нее дома целый день: прийти утром, а уйти вечером. Мы там могли покушать и расслабиться в специальной комнате для отдыха. Уроки с каждым из нас проходили на глазах других учеников: например, у меня, 6-7-летнего мальчишки была возможность послушать и посмотреть, как играют Алексей Наседкин, Алексей Любимов, Валерий Пясецкий.
Помню, как, в изумлении, слушал, как исполняет рапсодию Листа Владимир Овчинников. У него были феноменальные октавы! Я смотрел и думал, что никогда не смогу играть так, как он! Вообще, все эти люди казались мне, ребенку какими-то богами…
— В 14 лет вы стали лауреатом первого в своей жизни музыкального состязания, Международного конкурса «Концертино Прага». За этой победой последовали новые звания. Скажите, подобные успехи помогали вам двигаться дальше?
— Лауреатом конкурса «Концертино Прага» я стал в 1982 году. Это было совсем другое время, другие правила. Сейчас процесс участия молодых музыкантов в состязаниях поставлен на поток: на данный момент в мире существует огромное количество разнообразных конкурсов, соответственно, есть люди, которые носят звания их лауреатов.
Во времена моего детства и отрочества лишь единицы завоевывали такие титулы. Подобные победы имели огромное значение, как для самих музыкантов, так и для их педагогов. Конечно же, участие и завоеванное звание лауреата конкурса «Концертино Прага» было для меня, подростка, огромным стимулом!
Представьте: начало 1980-х, я еду выступать за границу, побеждаю, да еще и получаю хорошую денежную премию! Это казалось невероятным! Безусловно, после таких событий в моей жизни, хотелось стремиться к большему.
— В то время вы осознавали, что являетесь «особо одаренным» начинающим музыкантом?
— Ни в коем случае! Я никогда не думал об этом! Я был обычным подростком, как и многие другие ребята.
— Как получилось, что молодой талантливый пианист, лауреат, оказался в рядах Советской Армии? Вновь обстоятельства?
— Да, я служил в Германии. Получилось так, что я окончил ЦМШ и поступал в Московскую консерваторию. Меня сняли прямо с экзамена. Дело в том, что еще до поступления я прошел медкомиссию в военкомате. После визита ко всем специалистам меня попросили расписаться на какой-то бумажке. Я расписался, даже не взглянув на нее.
Бланк оказался корешком повестки военкомата, то есть, сам того не желая и ничего не подозревая, я дал согласие на призыв. Конечно, я и не думал, во что все это выльется. Подал документы в приемную комиссию консерватории и начал сдавать экзамены.
У меня был высший балл по специальности. Оставалось сдать сочинение. Пришел в вуз – мне говорят: «Вы отстранены, так как на данный момент должны служить в вооруженных силах». Так я и оказался в армии…
— То есть, между первой попыткой стать студентом МГК и второй, уже удачной, прошло три года…
— Да, долгих три года. Мало того, чтобы поступить в консерваторию, необходимо было иметь рекомендацию с места работы или учебы. Школьные годы были позади. Соответственно, я вынужден был работать ночным сторожем, чтобы получить нужную бумагу…
— В течение этого времени у вас была возможность играть на инструменте?
— В армии – нет, конечно, а когда уже пошел работать, начал заниматься. Никто меня не заставлял, никаких репетиров не было. Садился и играл сам. Вновь готовился к поступлению, вновь сдавал экзамены. Все делал сам, так как других вариантов у меня не было.
— На данный момент Вы – знаменитый музыкант, сотрудничать с которым готовы, пожалуй, многие Ваши коллеги. Однако, наиболее известен Ваш дуэт с другим выпускником ЦМШ, Николаем Луганским. Как сложился этот творческий союз? Каков секрет его долгожительства?
— Начну со второго вопроса. Секрет в том, что мы – не просто коллеги на сцене, мы – большие друзья в жизни. Я, например, был свидетелем на свадьбе у Николая, а он – крестный отец одного из моих сыновей.
Как мы познакомились? Мы оба были студентами профессора Сергея Леонидовича Доренского, вместе готовились к Конкурсу Чайковского. Тогда и познакомились. Позже, когда стали лауреатами, кто-то предложил сыграть нам дуэтом. И вот, на протяжении уже 22 лет, мы эту идею воплощаем в жизнь.
— Совсем недавно Вы стали педагогом ЦМШ. Как Вы себя чувствуете в новой роли?
— Не могу сказать, что моя жизнь как-то резко вдруг изменилась. Работая с детьми, по мере своих возможностей, стараюсь помочь ребятам, что-то подсказать им, показать новые возможности исполнения. Для меня это – не первый опыт педагогической практики. Я на протяжении уже многих лет даю мастер-классы в разных странах мира. Может быть, у подобной деятельности есть свои нюансы, но суть-то одна: помочь детям, научить их тому, что они еще не знают.
— В августе вы собираетесь принять участие в работе Первой Международной летней творческой школы ЦМШ. На Ваш взгляд, так уж ли необходимо детям трудиться в летние месяцы?
— Во-первых, я бы не назвал занятия в летней школе серьезной работой. Да, конечно, будут уроки с ведущими педагогами, будут мастер-классы и так далее, но все равно, время для досуга тоже найдется. А потом, занятия летом и школьные уроки в течение учебного года – все-таки, разница есть.
Во-вторых, в нашей профессии тренироваться, репетировать надо постоянно, особенно начинающим музыкантам, которые находятся в начале своего творческого пути. Ранние годы человека – это время, когда надо максимально вкладываться в свое будущее, вспоминать об этом в 30 лет уже поздно, человек вырос, сформировался.
Летом заниматься надо обязательно! Поэтому, я думаю, участники августовской школы ЦМШ получат только пользу и удовольствие от занятий и экскурсий.
— Программа творческой школы предусматривает всего 5 занятий с преподавателем по специальности. Что можно успеть за это время?
— Очень многое! Ведь если человек старается услышать своего педагога, честно занимается, ему не нужны долгие объяснения и наставления, чтобы понять и запомнить что-то важное. Был бы талант и стремление, и все получится!
Наше досье
Родился в 1967 году в Краснодаре. В 1975 году поступил в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории в класс А. Д. Артоболевской, где его преподавателями также были В. В. Суханов и Д. А. Башкиров. С 1989 по 1996 учился и проходил аспирантуру в Московской консерватории в классе профессора С. Л. Доренского.
С 1998 года — солист Московской государственной академической филармонии. Выступает с российскими и зарубежными оркестрами в России, Европе, Америке и Юго-Восточной Азии. В репертуаре произведения Рахманинова, Баха, Моцарта, Шуберта, Шопена, Шумана, Брамса, Чайковского. Известен дуэт пианиста с Николаем Луганским.
В апреле 2010 участвовал в работе жюри VIII Международного конкурса пианистов имени Владимира Горовица в Киеве.
1982 — лауреат Международного конкурса «Концертино Прага»;
1991 — лауреат Международного музыкального конкурса имени королевы Елизаветы (Брюссель, Бельгия);
1992 — лауреат Международного конкурса пианистов имени Паломы О’Ши (Сантандер, Испания);
1993 — лауреат Международного конкурса имени Дж. Б. Виотти (Верчелли, Италия);
1994 — лауреат Международного конкурса имени П. И. Чайковского (Москва, Россия);
1998 — лауреат Международного конкурса имени П. И. Чайковского (Москва, Россия);
2005 — лауреат Международного конкурса пианистов имени С. Рихтера (Москва, Россия).
Сайт Центральной музыкальной школы