27 декабря 1945 родился замечательный хореограф, основатель и на протяжении более трёх десятилетий бессменный художественный руководитель – главный балетмейстер театра «Кремлёвский балет», народный артист России Андрей Борисович Петров (1945-2023). Для своего коллектива он создал 20 постановок, включая авторские редакции всемирно известной классики.
Балет «Щелкунчик» П. И. Чайковского от театра «Кремлёвский балет» в 2023 году отметил юбилей – 30-летие со дня первой премьеры. Это оригинальная версия, предложенная А. Б. Петровым, который, взяв за основу либретто М. И. Петипа, существенно его переработал, максимально приблизив сюжет спектакля к литературному первоисточнику.
Нынешний повсеместный бум вокруг балета «Щелкунчик» говорит сам за себя: люди жаждут рождественских чудес и стремятся приобщиться к сказке. Это понятно, собственно, так всегда и было. Просто на этот раз понятие волшебства оказалось в массовом сознании (или коллективном бессознательном?) замкнуто исключительно на эту зимнюю историю. И, разумеется, невероятную, завораживающую музыку Петра Ильича Чайковского.
Вообще-то, и сама повесть Эрнста Теодора Амадея Гофмана – самое удивительное из всех известных на сегодняшний день предновогодне-рождественское чтение. Магия писателя такова, что погружаясь в, казалось бы, заведомый сказочный вымысел, мы на последних страницах книги выныриваем из него обновлёнными и абсолютно не сомневающимися в реальности чудес, которые, кажется, вот-вот постучатся и в нашу дверь. В том-то и великая сила гофмановского «Щелкунчика», что он трактует нашу реальность как великое чудо.
А что же знаменитый одноименный балет? Здесь уже все не так однозначно. Да и чуда-то как такового на самом деле нет – сказочный сон прекрасен, но короток и очень быстро оборачивается вполне прозаической реальностью.
Упрощение, диктуемое условностью жанра? Лишь отчасти. Просто так исторически сложилось, что либретто самого первого «Щелкунчика», созданное Мариусом Ивановичем Петипа, изначально основывалось вовсе не произведении самого Гофмана, а на его пересказе в версии Александра Дюма-отца, известной как «История Щелкунчика» и популярной в России в XIX веке. Как раз тогда, когда Пётр Ильич Чайковский писал музыку к новому балету – по заказу Ивана Александровича Всеволожского, директора императорских театров.
А дальше так и повелось: главная героиня видит сон, составляющий драматургическую канву спектакля, проснувшись же, вместо прекрасного принца обнаруживает рядом с собой прежнего деревянного Щелкунчика, которого ей подарили накануне.
Да, случившееся с ней оказалось всего лишь волшебным рождественским сном, который никогда больше не повторится… И от этого на душе становится щемяще-грустно. Совсем не по-новогоднему. Не сильно искушённая публика, впрочем, этому значения не придаёт: красивые музыка и танец в любом случае впечатляют и доставляют эстетическое удовольствие, чего ещё, спрашивается, желать? А вот у подготовленного, думающего зрителя вопросы неизбежно возникают. Как и невольное слегка депрессивное ощущение от финала.
Стоп. Так было до того момента, пока однажды, 30 лет назад, не появилась концептуально новая хореографическая версия «Щелкунчика», предложенная Андреем Петровым. В выполненной им новой редакции либретто уже появляется Дроссельмейер, и именно он-то и оказывается Принцем-Щелкунчиком из удивительного сна юной Мари. Так что новогодняя ночь – последняя ночь детства героини заканчивается отнюдь не разочарованием, а вполне реальной надеждой на счастье.
Да, если подходить к сюжету формально, события в спектакле развиваются не совсем так, как в книге Гофмана (в балете, впрочем, это по определению невозможно, в противном случае действие пришлось бы настолько усложнить, что зрители его попросту не выдержали бы), но сама идея, атмосфера гофмановской повести-сказки воспроизведена предельно точно.
Любопытно, что в этой постановке Андрей Петров фактически вышел за рамки чисто балетного театра, обратившись к помощи знаменитого иллюзиониста, народного артиста России Игоря Кио, который придумал для кремлёвского спектакля трюки с огромными подарочными коробками. Из них по воле Дроссельмейра появляются то заводные куклы, то огромная мышь. Сам же чародей – крёстный Мари и её брата Фрица, зайдя в такую коробку, неожиданно оказывается на другом конце сцены, а то и вовсе исчезает бесследно, взмыв вместе с загадочной конструкцией в воздух.
Можно ли было обойтись без подобных экспериментов? Вероятно, да – сама музыка Чайковского с первых её тактов обещает рождественские чудеса. Выразительное хореографическое решение, предложенное балетмейстером, в полной мере ей соответствует. Равно как и сценография, – подчёркнуто современная и одновременно невероятно романтичная.
Оформление, выполненное художником-сценографом заслуженным деятелем искусств России Анатолием Нежным, замечательно передаёт и атмосферу уютного семейного праздника, и таинственные пейзажи страны из сна Мари. Дополняют впечатление и делают его по-настоящему целостным костюмы художника Ольги Полянской. Невероятная малиновая пачка главной героини рождает ассоциации одновременно с диковинным экзотическим цветком и лучами рассветного солнца, дарящими надежду на встречу с чудесным.
И все же, задумка Андрея Петрова, успешно реализованная Игорем Кио, стала тем последним штрихом, который акцентирует внимание на магических составляющих происходящего на сцене и делает их как бы более осязаемыми.
«В этом спектакле Андрея Борисовича Петрова, как, впрочем, и всегда в его постановках, много подтекстов, он по-настоящему многосложный, многоуровневый, и в нём заложен серьёзный философский смысл,
– говорит главный балетмейстер театра «Кремлёвский балет» заслуженная артистка России Александра Тимофеева.
– При этом тут есть постепенное введение в сюжет, который, с одной стороны, вполне понятен детям, следящим за внешним развитием событий, и который в то же время даёт немало пищи для размышлений взрослому думающему зрителю.
Вот, например, как бы вы объяснили исчезновение во время свадебного па-де-де Принца-Щелкунчика и появление вместо него опять деревянной куклы? Кто-то скажет, что – в соответствии со смыслом, заложенном в повести Гофмана – это своего рода проверка: Мари должна почувствовать, что за непривлекательной внешностью деревянного Щелкунчика скрывается тот самый дорогой её сердцу Принц.
А вот мне, например, видится, что в сознании Мари, пока она спит, сталкиваются два начала – детское и взрослое. Ведь первая часть её сна – это история девочки, играющей с любимыми куклами, а вот вторая – пробуждение взрослого начала, первой любви. Подобные внутренние перемены всегда непросты, и сопровождаются неким внутренним метанием. И вот этот эффектный трюк с недолгой обратной трансформацией Принца в куклу для меня именно об этом. О моменте взросления Мари.
А то, что проснувшись, она встречается с мечтой наяву в облике Дроссельмейера, ещё больше приближает спектакль к гофмановской книге, ведь финальным акцентом в нём также становится надежда.
А вообще, чтобы действительно в полной мере понять этот балет, надо иметь представление о том, что именно написал Гофман в своей сказочной повести. Так что, если кто-то с ней незнаком, настоятельно рекомендую почитать в праздники. Поверьте, оно того стоит».
Кстати, в «Щелкунчике» от «Кремлёвского балета» – особые «мягкие» декорации, которые позволяют создавать эффектное многомерное пространство, трансформирующееся буквально на наших глазах. Так, обычная елка в гостиной Штальбаумов в сценах сна Мари начинает расти, как, собственно, и описано у Гофмана, превращаясь в чудесную страну, где обитают персонифицированные снежинки и ветры, а елочные украшения оживают и рассказывают языком танца свои истории.
Андрей Борисович Петров в каждом сезоне непременно обновлял что-то в спектакле, считая, что так балет будет долго оставаться живым, «дышащим», незастывшим. Он, кстати, за эти годы более 300 раз прошёл только в Государственном Кремлёвском Дворце, не говоря уже о многочисленных гастролях по стране и за рубежом.
На «Щелкунчике» от «Кремлёвского балета» аншлаг всегда, в канун же новогодних и рождественских праздников в кассах ГКД за билетами – настоящее столпотворение. Что ж, ощутить присутствие сказки в своей жизни важно и для детей, и для взрослых. А учитывая великолепный профессиональный уровень «Кремлёвского балета», желаемый результат достигается всегда.
Каждая из прима-балерин театра – заслуженная артистка России Екатерина Первушина, Олеся Росланова, Александра Криса – создают свой, непохожий на других, образ Мари, и каждая по-своему убедительна.
Что касается Щелкунчика-Принца, то в главной мужской роли на сцену выходят и заслуженный артист РФ Максим Афанасьев, и элегантный, харизматичный премьер труппы Даниил Росланов, обладающий великолепной техникой танца и незаурядным артистизмом, и совсем ещё молодой танцовщик Алексей Казанцев, который, тем не менее, уже запомнился зрителям и высоким полётным прыжком, и отточеностью жестов и поз, и умением создавать выразительный, по-настоящему глубокий образ.
Остаётся добавить, что «Щелкунчик», всегда идёт в сопровождении Симфонического оркестра радио «Орфей», который под управлением его художественного руководителя и главного дирижёра заслуженного артиста РФ Сергея Кондрашева неизменно отличает глубокое, благородное, насыщенное звучание, что делает каждый спектакль событием вдвойне.
Марина Долганова, пресс-служба Государственного Кремлёвского дворца