Опера представляет собой типичный зингшпиль. В Камерном театре он исполняется на двух языках – речитативы и разговоры идут на русском языке (перевод Екатерины Поспеловой), а вокальные и хоровые номера – на немецком, но их предваряет со сцены русский перевод. Это противоречит концепции Покровского, но так решил Рождественский. Дикция и солистов, и хора на немецком языке, мягко говоря, оставляет желать лучшего.
Волею судеб я не был на пресс-показе и премьере в июне, когда за дирижёрским пультом стоял Геннадий Рождественский – ездил в Петербург на премьеру оперы Р. Щедрина «Левша» и ежегодный клавирабенд Г. Соколова. 22 августа спектаклем дирижировал молодой хормейстер театра Алексей Верещагин, который в основном и вёл репетиционный процесс. Он произвёл на меня весьма хорошее впечатление.
Верещагин родился в 1983 году в Москве, окончил с отличием Московскую Государственную консерваторию имени П. И. Чайковского по специальностям «хоровое дирижирование» (класс профессора Б. Г. Тевлина) и «оперно-симфоническое дирижирование» (класс профессора И. А. Дронова). В 2010 году с отличием окончил аспирантуру, с 2009 года – хормейстер, а затем и дирижёр Камерного музыкального театра имени Б. А. Покровского.
Молодой маэстро точно уловил комедийный стиль, сумел заразить этим ощущением всех участников спектакля: от солистов до хора и миманса – и передать это настроение залу, который часто смеялся. Оркестр под его управлением звучал темпераментно и ярко. Если и были технические огрехи, то их трудно было расслышать в атмосфере бурного веселья – и на сцене, и в зале. А сам дирижёр охотно принимал участие в процессе вручения ему дирижёрской палочки перед началом спектакля и после антракта.
Постановщик и хореограф спектакля – главный режиссёр театра Михаил Кисляров – решил его в стиле dell’arte. Он прекрасно сочетается со сценографией Сергея Бархина и костюмами Светланы Лехт, выполненными в красно-белой цветовой гамме, в стиле великого мима Марселя Марсо, чьё 90-летие отмечается в этом году.
Великолепна работа Кислярова как хореографа – скорее даже как учителя пластики. В начале спектакля можно было решить, что на сцене большая группа профессиональных мимов, но потом становится ясно, что это хор, хорошо обученный приёмам мимов.
Прекрасное владение пластикой продемонстрировали и все солисты. Но и на общем фоне выделялся Дон Пинто де Фонсека в исполнении баса Анатолия Захарова, который, обложенный немалыми «толщинками», с лёгкостью необыкновенной проносился из одной кулисы в противоположную.
В целом на хорошем уровне был и вокал солистов. Наиболее интересны были мужские голоса. В первую очередь хочется отметить тенора Алексея Сулимова (Гастон) и баритона Алексея Морозова (его слуга Амброзио). Хорошо исполнили свои партии басы Герман Юкавский (Дон Панталеоне) и Алексей Захаров (Дон Пинто). Некоторые претензии можно высказать в адрес тенора Михаила Яненко (Дон Гомес) в третьем акте, где во время обширного дуэта он нередко нечисто интонировал, вероятно из-за излишнего форсирования голоса.
Среди женских партий лучше выглядели партии второго плана – сопрано Александра Мартынова (Инес) и особенно Ирина Алексеенко (служанка Лаура). Несколько слабее была исполнительница главной женской партии сопрано Татьяна Конинская (Кларисса). Она была хороша драматически, но вокально ей есть над чем ещё поработать. Партитура оперы богата красивыми ансамблями, которые были хорошо исполнены солистами и хором. И здесь велика заслуга дирижёра Алексея Верещагина.
«Три Пинто» Вебера-Малера создаёт в зале атмосферу весёлого праздника. Лучшей наградой артистам был искренний и органичный, а не навязанный, как бы «за кадром» смех в зале.
Подробнее история создания оперы «Три Пинто» и её либретто изложены здесь.
Владимир Ойвин, "Classica FM"