Даже в истории лучших дирижеров и оркестров не так уж часто встречаются концерты, которые можно признать безоговорочно удачными от первого до последнего звука.
А уж такие, где исполнителям удалось бы покорить публику без единого шлягера, который, что называется, у всех на слуху, и вовсе, наверное, можно перечесть по пальцам.
У каждого из нас, конечно, пальцы, как и примеры, свои. В число моих теперь попадет программа Израильского филармонического оркестра, которую довелось услышать во вторник, 23 октября 2007, в иерусалимском “Биньяней ха-ума”.
Вечер открылся новым сочинением израильского композитора Яна Фрейдлина “Поэма контрастов”, написанным по заказу оркестра. Скажу прямо, я давно не слышал современного произведения, где бы автор предлагал не голые сонорные эффекты или взятые отовсюду интонационные реминисценции, а собственные мелодические темы, далекие от банальности, но по-настоящему выразительные.
При всей спонтанности и естественности течения музыки и простоте ее драматургии, основанной на старом, как мир, принципе контрастов, даже без взгляда в партитуру и многочисленных прослушиваний ясно, что пьесы Фрейдлина сделана мастерски: полифония наплывающих мелодических линий, очень яркая, эффектная, но не самодовлеющая оркестровка, ясно прослушивающаяся и не нуждающаяся в специальной музыковедческой дешифровке форма.
И самое главное – сочинение хочется послушать еще раз, как говорил поэт, “не по долгу службы, а по душе”. Это большая удача даровитого автора, и хорошее приобретение для ИФО, который под руководством Зубина Меты сделал максимум возможного в пределах минимального репетиционного времени для успеха новой пьесы.
Далее прозвучал 2-й скрипичный концерт Бартока. Хотя он, бесспорно, относится к лучшим сочинениям этого жанра не только в ХХ веке, но и во всей скрипичной литературе, его играют не слишком часто.
Причина не столько в весьма непростой сольной партии, и ансамблевых м ритмических сложностях, в преодоление которых готовы пуститься за солистом не всякий оркестр и дирижер (про дефицит репетиционного времени я уже говорил, нынче десятки репетиций, которые требовали для сложных сочинений великие дирижеры прошлого, уже отошли в разряд преданий), сколько в весьма прихотливой, рапсодической драматургии концерта – при том, что форма, как всегда у Бартока, выстроена математически точно.
Но если за дело берется такой скрипач, как Леонидас Кавакос, а ему помогает Зубин Мета, вдруг забывший о своем статусе пожизненного мэтра и вспомнивший восторги своей музыкальной молодости, в итоге получается истинный исполнительский шедевр.
Кавакос – скрипач и музыкант от Бога. Помню, моя консерваторская преподавательница по скрипке говорила, что инструмент должен петь всегда, даже там, где, казалось бы, спеть нельзя. Кавакос – живое воплощение этого идеала.
На бис он сыграл переложение гитарной пьесы Тарреги “Воспоминание об Альгамбре”. В ней тремолирующая мелодия, своего рода имитация звучания мандолины, сопровождается арпеджированными аккордами, словно играет вторая гитара. Это и в оригинале-то сыграть непросто, но у гитариста все-таки пять пальцев правой руки, чтобы воспроизвести это двухголосие. А у скрипача – один смычок! Как с его помощью Кавакос умудрился играть и мелодию и сопровождение, причем мелодическая линия, несмотря на ее пунктирность (тремоло все-таки!), пела у него, как пели самые замысловатые пассажи в концерте Бартока, – уму непостижимо! Даже умудренные опытом и вооруженные изрядным скепсисом скрипачи ИФО, казалось, внимают этому не только с восторгом, но и с немалым изумлением.
Во втором отделении Мета предложил публике 3-ю симфонию Сен-Санса. Ее на эстраде играют сравнительно редко – нужен орган, которому композитор отвел значительную роль во второй части, да и оркестровая фактура весьма непростая. А музыка… Произведение, написанное 50-летним Сен-Сансом в 1885 году посвящено Листу, который за восемь лет до ее появления на свет, способствовал успеху оперы Сен-Санса “Самсон и Далила”, забракованной в Париже. Но по некоторым параметрам симфония антилистовская, и даже шире – антиромантическая. У нее нет даже подобия литературной программы, это апофеоз чистой музыки, провозглашаемый всеми средства большого симфонического оркестра, к которому добавлены партии фортепиано (в четырехручном изложении) и фактически солирующего органа.
При этом сама по себе музыка насыщена буквальными, но хорошо различимыми реминисценциями из всех заметных авторов XIX века – от Шуберта и Мендельсона до Брамса и того же Листа. Я бы назвал это полистилистикой XIX века. Пестрота тут не так выпирает, как в полистилистике нынешней, но ведь и само романтическое столетие было стилистически более гомогенным.
Впрочем, сделано все это мастерски, с большим увлечением, а главное – красиво, но без слащавости. Мете такая музыка явно нравится, и он провел симфонию убежденно, темпераментно, но и расчетливо, точно распределив звуковой баланс, чтобы довести дело до мощной сияющей коды.
27 октября ИФО выступит в своем доме, тель-авивском “Гейхал ха-тарбут”, или “Аудитории Манна”, с праздничным концертом, посвященным 50-летию со дня открытия этого зала.
В программе – пьеса израильского композитора Ноама Шерифа “Прелюдия к празднику”, которой 50 лет назад начался первый концерт в зале-юбиляре, увертюра Бетховена “Освящение дома”, а также три популярных инструментальных сочинения, в которых солируют Леонидас Кавакос, английский виолончелист Стивен Иссерлис и французская пианистка Элен Гримо.
Зал, разумеется, будет переполнен и без нас с вами. Однако радио “Коль ха-музыка” специально изменило свою программу на моцей-шабат, чтобы транслировать этот концерт с 20.30 до полуночи. Не пропустите!
Виктор Лихт, Наутилус