Теперь, когда спустя неделю после объявления результатов страсти вокруг конкурса поутихли, можно попробовать спокойно разобраться в его итогах. Начну с того, что отсутствие победителя вовсе не является чем-то сверхнеобычным. На многих международных состязаниях первые премии не присуждались. Да и на самом рубинштейновском конкурсе такое уже случилось в 1986 году. А несколько раз хотя победители тут и были названы, по справедливости лучше было первую премию не трогать, потому что участники, ее получавшие, не выглядели явными лидерами во время соревнований и ничем особенным себя не проявили после них. Напротив, такие случаи, как в 1995 году, когда Александр Корсантия не только сразу выделился на фоне остальных, но и завоевал в итоге и золотую медаль и почти все специальные премии, включая приз зрительских симпатий, встречаются крайне редко.
На 12-м конкурсе бесспорного фаворита не обнаружилось. Зато была группа весьма сильных пианистов, каждый из которых мог предъявить на суд жюри целый букет явных достоинств. И каждый не всегда был безупречен, причем небезупречность эта часто объяснялась излишним конкурсным волнением.
Посмотрим, кто из полуфиналистов не преодолел заключительный барьер. 30-летняя израильтянка Инесса Синкевич – пианистка крепкая, но вряд ли могла рассчитывать на победу. Ее шестая премия – вполне достойный для нее результат.
Ирина Захаренкова, выступавшая от Эстонии, но живущая в Финляндии, некоторым казалась кандидатом в лидеры. Одна русскоязычная израильская обозревательница даже назвала ее гениальной. Кажется, французский музыкальный критик Бернар Гавоти рекомендовал молодым коллегам перед тем, как употребить подобные эпитеты, подумать, осталось ли у них в запасе определение для Баха и Моцарта. Исполнитель – не композитор. Он не может рассчитывать на посмертную или даже поздно пришедшую славу. Природа его искусства такова, что нужно доказывать свою правоту здесь и сейчас. Если в 32 года пианистка имеет за плечами более десятка конкурсов (в иных она побеждала или получила одну из премий, в иных, например, на конкурсе им. Чайковского в Москве, даже не проходила в финал), но мир до сих пор не осознал ее гениальности, то суперлативы стоит оставить в покое. Захаренкова – хороший, тонкий и грамотный музыкант, что она продемонстрировала на первых турах как солистка и при исполнении трио Бетховена. Но в полуфинале с оркестром 23-й концерт Моцарта она исполнила не самым лучшим образом. И ее пятая премия – результат закономерный.
А вот случай с 24-летним китайцем из Австралии Дэвидом Фангом (или Фунгом, его фамилию произносили по-разному) более сложный. Жюри присудило ему не только четвертую премию, но и специальный приз за лучшее исполнение камерного сочинения. Кроме того он поделил с Романом Рабиновичем приз за лучший классический концерт (оба играли Моцарта). Получается, что в полуфинале Фанг был лучшим, но в финал не прошел. Как такое могло случиться?
Я попросил координатора жюри Янину Кудлик объяснить механизм принятия решений. Она сказала, что специальные премии присуждались отнюдь не по общим итогам, а в результате особого голосования по каждой из них. Правда, члены жюри были немало удивлены, когда результаты этих отдельных голосований персонально по Фангу оказались столь различными. Тем не менее, госпожа Кудлик заверила, что подсчет производился с помощью компьютерной программы, принятой почти на всех международных конкурсах класса "А", а потом еще не раз перепроверялись. Так что путаницы тут не было. Как и подтасовок.
Что ж, позволю себе предположить, что, определяя финалистов, члены жюри учитывали не только игру кандидатов в полуфинале, но и их выступления в предыдущих турах. А там Фанг, на мой взгляд, показал несколько однобокую программу, а потому не смог раскрыться достаточно разносторонне. К тому же для финала он заявил 3-й концерт Бартока, рассчитанный венгерским композитором на довольно скромные по большому счету пианистические возможности его второй жены. Не исключено, что члены жюри подспудно учли и это.
Во всяком случае, все трое получили лауреатские звания. Как показывает практика, по прошествии времени мало кто вспоминает, какого именно достоинства была премия. Скорее учитывается престижность самого конкурса. И это существенно для буклета, а не для импресарио или публики, уже пришедшей в зал. Эти судят по конкретной игре, а не по прошлым заслугам.
Мне кажется, что за трех финалистов нынешнего конкурса имени Артура Рубинштейна впоследствии краснеть не придется. Пусть 20-летняя третья призерша Хатия Буниатишвили, как и ожидалось (я писал об этом в прошлом обозрении), не сумела должным образом справиться со 2-м концертом Брамса. Но ее потенциал был заметен на всем протяжении состязания. Это можно проверить по записям (правда, к сожалению, оркестровый полуфинал и финал на сайте конкурса не представлены: то ли техника оказалась слабовата для большого зала, то ли не сумели согласовать авторские права с Израильским филармоническим оркестром).
26-летняя пианистка с Тайваня Чинг Юн Ху сыграла 3-й концерт Прокофьева безупречно и победительно, хотя и, на мой вкус, несколько механистично. Я предпочел в том же произведении более разнообразную по краскам и музыкальному наполнению игру 22-летнего израильтянина Романа Рабиновича. Но, видимо, мнения разделились не только в публике (чьи симпатии, по версии "Едиот Ахоронот, достались китаянке), но и в жюри. Так что итог – разделенная вторая премия и отсутствие первого призера – выглядит скорее логично, чем скандально.
Роман вдобавок получил премию за лучшее исполнение обязательного сочинения израильского автора (он играл "Метаморфозы II" Визенберга) и приз телеканала MEZZO в виде концерта в Париже, транслируемого на 38 стран (кстати, MEZZO дал в прямом эфире не только финал, но и, в отличие от делавшего то же израильского канала, церемонию награждения лауреатов). Этот приз, как и концерты, предоставляемые лауреатам по условиям конкурса, кажется мне более ценным, чем лауреатские премии даже в их долларовом выражении. Ведь цель конкурса – не подытожить, а дать путевку в жизнь. Что 12-й рубинштейновский с успехом и сделал.
Под занавес я поинтересовался у лучшего израильского участника, каковы его ближайшие планы. |
– В мае у меня дипломный экзамен в Институте Кертиса, – ответил Роман. – Я, наверное, сыграю концерт Моцарта и продирижирую. |
– У вас появились дирижерские амбиции? |
– Это пока не очень серьезно, хотя я и брал специальный курс. Со мной выступят мои друзья, которым я доверяю, они могут обойтись и без дирижера… |
– А дальше? |
– Хочу получить вторую степень, пока еще не определился где именно. Ну и играть, конечно. |
– У вас есть импресарио? |
– Нет. Пока обхожусь теми, которые подходят ко мне за кулисами после концерта и предлагают выступить еще где-нибудь. Например, у меня еще до конкурса был намечен концерт на май в Париже. |
– Ваши родители по-прежнему живут в Израиле. А вы планируете сюда вернуться? |
– У меня впереди еще два года учебы в США, пока рано загадывать… |
Виктор Лихт ("Вести"), "НАУТИЛУС"